Майор Коргун приветствовал новоприбывшего кивком головы. Для столичных оперативников появление волшебника точно не было неожиданным.
– Привет вам, служивые! – звучным голосом поздоровался тот, улыбаясь. – Вижу новых людей, будем знакомы: Шугарт Хофф, действительный чародей второго класса, эксперт по практической магии. Предстоит совместная работа, посему прошу любить и жаловать, постараюсь ответить взаимностью! Звать меня можно ясно и коротко: Шуга.
– Дык, мы думали, ты нас только в Спаде догонишь, – отозвался возница Уж, не отрываясь от поглощения супа.
– Обожаю быструю езду.
– А конь твой? – хлюпнул супом Уж.
– Ты взгляни на него! Он волшебный! – рассмеялся Шуга. Сойдя с жеребца, он протёр его вышитой тряпочкой и повёл под уздцы привязывать за одной из телег.
– Это что, чародей? – спросил Кэррота сонный Филис. Он успел задремать в телеге.
– Чародей, – громким шёпотом подтвердил подошедший к ним Костик. – Магия в нём аж искрит, ты не чувствуешь разве?
– Насчёт магии я не знаю, – протянул с ухмылкою Кэррот, – но он явно силён, если ездит в глуши в столь пижонском наряде и без охраны.
Как бы услышав его, один из оперативников насмешливо поинтересовался у вернувшегося к костру волшебника:
– Шуга, ты всегда так в командировки катаешься? В роковом алом облике?
Тот за словом в карман не полез.
– Мне сказали, что вся ваша группа наряжена в красное, – с неприкрытой иронией вымолвил он. – Вот и я решил поучаствовать в карнавале.
Когда утром обоз снова двинулся в путь, Костик с Филисом спорили, привлекает ли тракт чудовищ – от голодных волков до блуждающих огров. Информацией Фил не владел, но был непреклонен в своих убеждениях. С Констансом всё было наоборот.
– Не-ет, вот я не хочу, чтобы нам по пути встретилось что-то опасное, – подытожил Филис. – Зачем? Мы на месте успеем ужасов насмотреться!
– Эй, но мы же стражи порядка! – возмутился Кэррот. – Мы как раз и должны защищать остальных от опасностей!
– Должны-то должны, – с кислой миной отвечал тот. – И вот именно это мне в нашей работе не нравится. Если не мы, то кто? А мы… ох.
Филис влил в себя выдохшиеся остатки пива из припрятанного срочниками кувшина и продолжил негромко, чтоб Ойжен не слышал:
– Мне вообще разонравилась эта идея, ехать к демонам на рога! Вот нашли себе командировку! И ночуем в глуши, нет чтобы на постоялом дворе остановиться, как раз проезжали вчера. Гоним куда-то… И зачем? Вот где мы, а где Спада!
– Филис, охолони. Мир велик и полон приключений!
– Не нужны мне приключения, Кэррот. Я хочу стажировку пройти и вернуться обратно нетронутым злобными силами…
Кёрт в ответ только отмахнулся.
– Мы два года скучали на службе. Надо радоваться переменам!
– Кстати, наши оперативники – точно не из милиции, – тихо высказал наболевшее Костик. – Когда сегодня купались в реке, я засёк у троих, в том числе у Ужа, на плечах одинаковые наколки.
– Что там? Бабы голые нарисованы? – оживился Олясин.
– Ну тебя! – обречённо вздохнул Костик. Осмотрелся и зашептал неспокойно. – Скрещенные мечи под девятиконечной звездой. Эмблема ветеранов тяжёлой пехоты, помнишь занятия по особым приметам? Они точно из королевского войска! Не удивлюсь, окажись у других силуэт пустельги в круге, но военные разведчики на себе редко рисуют.
– Ловко! Значит, они «синие». Тогда в чём резон им рядиться в милицию?
– В том и дело, что мне самому непонятно!
– Парни, ну значит, так надо, – Филис вяло развёл руками. – Мнится мне, всё узнаем на месте. А ежели не узнаем, то не нашего это ума дело! Нечего нагнетать. Мы стажёры! Хвосты! Это первая наша командировка.
Кэррот поморщился, кутаясь в одеяло.
– Может, напрямую Ужа спросим, что они тут задумали?
– Не стоит, – с сомнением помотал головой Костик. – Помнишь, Коргун пообещал перед Спадой вводную дать? Послушаем, что он скажет.
Он задумался, вместе с телегой вздрагивая на ухабах.
– Резон может быть в том, что региональные власти не любят, когда из столицы к ним в мирное время шлют королевских военных. А милиция обязана помогать своим подразделениям по всей стране, как нам капитан и напомнил. Возможно, в милиции нет экспертов должного уровня, и собрали такую межведомственную группу под видом «красных», чтоб не вызвать лишних конфликтов.
– То есть это уже как бы политика? – оживился Кэррот.
– Возможно, – повторил Костик, утомлённо потирая ладонями голову.
Казалось, в пути они очень давно, хотя шёл лишь второй день поездки. Кёрт скучал и сычом глядел из-под тента, изучая мир через плечо дремлющего на козлах Ужа. Выдрессированные булы час за часом шагали без устали, неуклонно, размеренно. Дорога вела их по влажной земле, пробуждающейся от зимнего сна, сквозь обжитые территории и лесные чащобы. В пути им встречались крытые повозки и простые телеги, пассажирские фургоны, купеческие подводы, пару раз одинокие всадники проносились мимо, обходя их обоз по обочине. Кэррот видел идущих куда-то крестьян, побродяжек, торговцев, вооружённых наёмников, странствующих монахов и других путников всех известных в Сизии рас, возрастов и полов. Пару раз замечал на дороге коллег, местных милиционеров: это были угрюмые люди с топорами и шнепперами, которых одни только форменные куртки мешали спутать с лесными разбойниками. Днём тракт оживал, и оказывалось, что им пользуется много народу и края вокруг не такие глухие. Куда двигались все эти люди? Что за демоны их влекли?
В этот раз отряд заночевал на отшибе деревни, где всю ночь разносился лай собак и мычание чьей-то коровы. Коргун с парой людей ушёл по делам, наказав остальным не отходить от обоза. Чародей Шуга днём куда-то умчал на своём жеребце и с тех пор не показывался. Стажёры слушали неторопливую беседу оперативников у костра. Коренастый бородач Тревор, таскавший армейский арбалет на заплечном ремне, травил байки о тяготах проживания в поселении Кута на северном побережье.
– Зимой там, конечно, житуха не мёдовуха! Морозы – аж звон стоит, с моря ветры приходят такие, что сосульки не книзу растут, а куда поддувает. Но зато, когда море замёрзнет под берегом, начинается главный тамошний промысел: зверование. Когда местные, стало быть, одеваются в тёплые шкуры и валят на льдище с баграми да гарпунами. В ту пору звери морские приходят, из кожи которых у нас и одежду хорошую делают, и роскошь всякую, сумочки там, обивку для кресел. Дермантины они по-научному называются. Вот там их и ловят!
– Сам-то охотился? – спросил его Ойжен, щурясь от жаркого пламени.
– А то! Выходил, помогал дермантина добыть, здоровущего, шире повозки. И гудит так, и дышит, что печка, и ластами хлопает. Добыли его, стало быть, молодцы, ну а мне это всё разонравилось. Не по мне такая охота, жаль заради обивки для кресел скотину морскую губить! То ж не люди, – и он лихо сплюнул в костёр.
– Мужики, – компанейски обратился к оперативникам Кэррот. – А есть понимание, что за охота нас в Спаде ждёт? Два дня уже едем, и никакого нам инструктажа…
– Завтра, всё завтра майор вам проинструктирует, салаги, – проскрипел в ответ самый старый из группы экспертов, сухопарый морщинистый Роглорн. Судя по разговорам, он числился следопытом. – Что потухли? Охота пуще неволи, её там на всех хватит. И на нас, и на вас, и на прочих стажёров.
– То есть будут ещё стажёры? – уточнил Костик.
– В Спаде подтянутся, – лениво пробасил усатый Нигель, восседавший на мешке с комбикормом для булов. – Со столичного региона не только вас взяли, там из Сытни мальцы да из Бложья. Всем работа найдётся. Ойжен, поделишься куревом?
Уж достал кисет из-за пазухи, и оперативники принялись набивать свои трубки.
– Завтра так завтра, – повернулся к товарищам удовлетворённый ответом Филис. Кэррот пожал плечами. Эту ночь им троим предстояло по очереди стоять в дозоре, что давало достаточно времени обдумать происходящее под далёкие лай и мычание.
Назавтра с утра пошёл дождь. Окружающий мир скрыла серая взвесь, капли били по тенту, грязь чавкала под копытами булов. Обоз вязнул в слякоти; приходилось выпрыгивать из повозки, подкладывать под колёса специальные доски и с натужными хрипами толкать телегу, помогая тягловому скоту в его нелёгком труде. Через пару часов Костик, Кэррот и Филис вымотались настолько, что готовы были проклясть все дороги и весь гужевой транспорт в Сизии! Но тут местность повысилась, а почва сменилась с суглинка на крупный песок. Повозки пошли веселей, хотя дождь продолжал то накрапывать, то по новой хлестать наискось с порывами ветра.
