— …как я и ещё парочка архимагов разнесём их за пять минут вместе с половиной Гархема, — прервал пламенную речь Кортинар. — Уверен, что именно такой приказ отдаст Веблия, и ни один маг её не ослушается.
— Да, — согласился герцог Танлийский, — пока в наших руках не будет Камня Душ, рыпаться не стоит.
Споры и переговоры затянулись надолго, вызывая скуку своей бесполезностью. Постоянно одно и то же… Вот революционеры выдохлись и стали расходиться.
— Постой! — остановил меня на пороге Сыч. — Садись и слушай. При маге говорить не стали, но… Приехала делегация из бывшей Зарнии во главе с Пириассом Харийским. Не знаю ещё, как будем его использовать, но он единственный, кроме Веблии, имеющий беспрепятственный доступ в Харию, а значит, и к Камню Душ. Очередной раз прошу — держи себя в руках. Когда придёт время, первый ему глотку вспорешь. Обещаю!
— Фаннория знает? — сцепив кулаки, спросил я.
— Лучше пусть узнает от тебя.
— Да…
— Хорошей ночи желать не буду, — понимающе закончил Сыч, видя моё состояние. — Теперь иди. Держись…
46. Ярость.
Жена спала, впервые за время моих ночных отсутствий. Это хорошо, значит не придётся сообщать прямо сейчас пугающую её новость. Сам я тоже оказался не готовым к тому, что сказал Сыч. Одно дело знать про гниду, находящуюся вдалеке, и другое — ощущать, что он под одной с тобой крышей. Прав герцог, в очередной раз напомнивший про самообладание — так и подмывало взять что-то острое и пойти на розыски Пириасса. Он здесь, а меня просто корёжит от того, что не совершаю никаких насильственных действий с ним.
— Ты не ложишься… — неожиданно произнесла Фанни.
— Сейчас лягу…
Она привстала на локтях и сказала:
— Пугаешь.
— Эта сука Харийская здесь. Приехал во главе делегации на Праздник… — выпалил я, понимая, что нет смысла тянуть.
Моя Фанни Колокольчик, моя бравая, настырная и боевая жёнушка… Впервые я увидел её такой. Она сжалась в комок, уменьшив и так небольшой свой росточек в несколько раз, затряслась и посмотрела на меня сумасшедшими глазами, в которых не было ничего, кроме безграничного ужаса. Потом накрыла голову одеялом и страшно завыла. Кровь заледенела в жилах от её голоса, выворачивая наизнанку. Не знаю, как смог, но отбросив одеяло, обнял любимую, впервые ощутив не горячее нежное тело, а камень.
— Успокойся… Я рядом… Никто тебя не обидит! — как какую-то мантру повторял я одно и то же, пытаясь её успокоить.
— Он здесь… Он здесь…
— Успокойся…
— Он…
— Успокойся…
— Ничего не изменить…
— Успокойся! — почти выкрикнул я, отвесив лёгкую пощёчину Колокольчику, пытаясь привести её в чувство.
Зря. От удара она вдруг обмякла и равнодушным голосом сказала:
— Извините, Хозяин. Виновата. Я готова снова служить, только не бейте сильно и боевых псов не зовите.
Бездна… Чёрная бездна сумасшествия накрыла меня от её слов. Раньше только догадывался, что пришлось пройти Фаннории, но сейчас почувствовал в полной мере, НАСКОЛЬКО это было страшно. Словно это не она, а я, корчась, вымаливаю милость!
Вскочил. Не осознавая, что делаю, разбил прикроватный светильник ударом кулака и, не обращая внимания на кровь, струившуюся по костяшкам, ринулся из комнаты в надежде найти и растерзать того, кто принёс столько зла моей любимой.
Сыч, падла! Не поверил! Следил! Несколько людей в сером профессионально повязали меня сразу за дверью, втолкнув обратно. За ними следом появился и сам Глава Тайной Стражи.
Я рвал верёвки и собственные жилы, пытаясь освободиться, но сработали на совесть — ничего не мог сделать, кроме как рычать и материться, связанный по рукам и ногам.
— Знаю, что ты меня ненавидишь, — грустно сказал Калеван, присев на корточки и глядя в глаза. — Я бы тоже ненавидел… Илий! Сейчас в покоях Харийского ублюдка около двадцати его прихлебателей-дружков. Ты не сможешь до него добраться, оставив Фаннорию вдовой и один на один с этой сворой. Приди в себя! Хоть ты! Я обещал тебе, что сможешь лично убить. Запомни своё сегодняшнее состояние — пригодится! Начнёшь его разделывать на куски — сам подавать необходимое буду, но сейчас думать нужно головой!
— Дай приказ своим! — орал я. — Дружков оттесните, а …
— Тут же прибудут гвардейцы, и пойдём весёлой компанией на плаху. Кто будет в зрителях, догадываешься? Пириасс!
— Трусы!
“Двоечка” пропущенная моей беззащитной мордой, привела в почти нормальное состояние.
— Не говори тех слов, за которые будет потом стыдно, — угрюмо произнёс Калеван, потирая ушибленные кулаки.
В комнату влетел Парб, державший стул за ножку и готовый в любой момент вступить в драку.
— Что тут происходит?! — злобно спросил он, возвышаясь горой над нами.
— В чувство Короля Шутов приводим! — ответил Сыч. — Где твоя невеста?
— Кто?
— Я про Ланирию!
— Домой собиралась, а тут шум у Илия…
— Зови её! Фанни помощь нужна!
— Так я и сам, если надо…
— Не надо! Женщина нужна! Ни один мужчина не справится! Бегом, пока не уехала!
Скалу как ветром сдуло от такого эмоционального посыла, а я… Устал… Жить не хочется. Кругом одно дерьмо.
— Ты меня слышишь? — продолжил Калеван. — Воспринимать слова можешь?
— Развяжите.
— Рано. Сейчас я не за твою жизнь борюсь, а за вашу — твою, Колокольчика и ребёнка. И главная угроза именно ты, а не Пириасс. Мне нужен хладнокровный, циничный Король Шутов! Отбрось свои страдания и снова стань им!
— Не хочу играть в ваши игры!
— Дурень ты, Илий… Какие игры? Перестань! У каждого из нас своё за плечами, а ты всё словно чужой воспринимаешь. Воспринимал, до сегодняшнего дня. Понял, наконец-то? Твоя трагедия — одна из многих. Своё всегда больнее, но сколько подобного в округе? Ещё страшнее есть! Вот и говорю тебе, чтобы собрался. Мы защищаем давно уже не так себя — эти беды уже не исправить, а всех остальных, похожих на нас. Неважно — герцог или свинопас — слёзы у всех одинаковы. Выйди из Гархема и поинтересуйся! За голову схватишься от страшных историй! Ну, а то, что в столице творится — сам дам тебе почитать… Накопил.
Ярость отступала, постепенно переходя в холодную решимость.
— Когда? — сквозь сжатые зубы спросил я, уже не пытаясь вырваться.
— Скоро. Многое зависит от тебя. Развязываю?
— Можно.
— Не трогай Пириасса, — начал Сыч, — пока не трогай. К Камню Душ приведёт — закопаем по частям, но стоит дождаться благоприятного момента. Всех освободим, а Фаннория сможет вздохнуть спокойно. Нутром чую — развязка близко. Не спрашивай почему — у старого сыскаря на такие вещи особый нюх. Буду следить. Извини, но и за тобой тоже. Как только появится шанс — сразу узнаешь.
— Завтра нам перед Ипроханом выступать, и Пириасс тоже будет?
— Обязательно. Присмотрись к нему внимательно. Сильный зверь! Выучи его повадки, насколько сможешь, манеру, мимику… Играй дурака несведущего, но им не будь!
— Сложно…
— Фанни тоже должна участвовать. Вот, кому сложно будет! Подбодри её!
— Вряд ли она….
— Не сомневайся! Силы духа в ней на вас двоих хватит! Вот, сейчас придёт в себя и… Главное, сам не подведи!
* * *
Ланирия уже садилась в карету, когда неожиданно подбежал запыхавшийся Парб.
— Стой! — проорал он. — Обратно во дворец!
— Что случилось?
— Не знаю, Лан, но сам Глава Тайной Стражи приказал. Там Илий, связанный, ругается на чём свет стоит, “серых” не протолкнуться. Я уж было хотел…
— Иду! — перебила его девушка. — На месте разберёмся! А ты разыщи моего отца — пригодится!
В шутовских комнатах действительно творилось странное. Как и говорил Парб — много “серых”. Ланирия хотела уже возмутиться и пригрозить папашей, как появившийся из ниоткуда Сыч взял её за локоть и сказал:
— Нужна твоя помощь. Фанни очень плохо. Поможешь?
— Да что тут у вас, демоны загрызи, происходит?!
— Иди к ней. Пусть сама объяснит… Больше некому.
