— Сохраняйте спокойствие, Цорн. Господин Маньян посильно занимается срочным спасением своей карьеры.
Музыка замерла, оставив в ушах легкий звон.
— …Боже мой, — говорил слабым голосом посол Кродфоллер. — Маньян, вы получите за это рыцарское звание. Слава Богу, вы добрались до меня. Слава Богу, что еще не слишком поздно. Я найду какой-нибудь предлог и немедленно внесу изменения.
— Но вы же…
— Все в порядке, Маньян. Вы успели как раз вовремя. Еще десять минут — и соглашение было бы подписано и отправлено в Штаб-квартиру Корпуса. Машина завертелась бы, и моя карьера была бы погублена…
Ретиф почувствовал тычок в спину. Обернулся.
— Обманул-таки, — тихо, но со злобой произнес Цорн. — Вот и вся святость нерушимого слова дипломата.
Ретиф смотрел на короткоствольный игломет в руке Цорна.
— Я вижу, вы страхуете свои ставки, Цорн.
— Мы выждем здесь некоторое время, пока в салоне не стихнет волнение. В данную минуту мне не хотелось бы привлекать никакого внимания.
— Политика ваша по-прежнему аховая, Цорн. Картина не изменилась, и у вашего переворота шансов ничуть не прибавилось.
— Бросьте это. Я буду разбираться с одной проблемой за раз.
— У Маньяна дурная привычка распускать язык в неподходящее время.
— Мне повезло, что я все услышал. Значит, не будет никакого соглашения, никакого оружия и, следовательно, никакого прибыльного поста для Таммани Цорна, да? Ну, я все еще могу сыграть и по-другому. Чего мне терять?
Отработанным профессиональным движением, слишком быстрым, чтобы уловить его, Ретиф рубанул Цорна по запястью ребром ладони. Игломет с лязгом упал на террасу, в то время как пальцы Ретифа стиснули Цорну руку, разворачивая того кругом.
— Отвечаю на ваш последний вопрос, — проговорил Ретиф. — Свою голову.
— У тебя нет ни одного шанса, обманщик, — охнул Цорн.
— Шоук через минуту будет здесь. Прикажи ему дать отбой.
— Выкручивайте сильнее, мистер. Можете даже сломать сложным переломом у самого плеча. Я ничего ему не скажу.
— Шутки закончены, Цорн. Отмени акцию или я убью тебя.
— Я вам верю, но вы не долго будете гордиться своим подвигом.
— Все эти убийства будут зря. Вы будете покойником, а образовавшийся вакуум власти заполнит Кругляш.
— Ну и что? Когда я умру, наступит конец света.
— А что если я сделаю вам еще одно предложение, Цорн?
— А чем оно может быть лучше, чем последнее?
Ретиф отпустил руку Цорна, оттолкнул его, нагнулся и поднял игломет.
— Я могу убить вас, Цорн, вы это знаете.
— Валяйте.
Ретиф взял пистолет за дуло и протянул его петрику.
— Я тоже игрок, Цорн. Я сыграю, поставив на то, что вы выслушаете мое предложение.
Цорн выхватил пистолет, попятился назад и посмотрел на землянина.
— Ставка эта была не самая умная из всех, когда-либо сделанных вами, но валяйте. У вас есть секунд десять.
— Никто вас и не собирался обманывать, Цорн. В дело вмешался Маньян, очень жаль, конечно. Но разве это причина губить себя и уйму людей, поставивших в этой игре свои жизни наравне с вашей?
— Они рискнули и проиграли. Что ж, не повезло. Бывает и такое.
— Возможно, еще и не проиграли — если вы не сдадитесь.
— Переходите к сути.
Ретиф говорил с полной серьезностью полторы минуты. Цорн стоял, нацелив пистолет, слушая его. Затем оба повернулись, заслышав приближающиеся по террасе шаги. Толстяк в желтом саронге прошлепал к Цорну. Тот сунул пистолет за пояс.
— Задержись со всем, Шоук, — сказал он. — Прикажи ребятам отложить ножи; распространи приказ по-быстрому: все отменяется.
* * *
— Я хочу похвалить вас, Ретиф, — разоткровенничался посол Кродфоллер. — На вчерашнем вечернем приеме вы, наконец, отлично слились с массами; на самом-то деле я едва сознавал ваше присутствие.
— Я изучал действия господина Маньяна, — скромно заметил Ретиф.
— Да, Маньян молодец. В толпе он умеет быть практически невидимым.
— Спору нет, он знает, когда исчезнуть.
— Операция эта, Ретиф, была во многих отношениях образцовой, — посол довольно похлопал себя по толстому животу. — Соблюдая местные светские обычаи и гармонично сливаясь с двором, мне удалось установить прекрасные, дружеские, рабочие отношения с Властелином.
— Как я понимаю, заключение соглашения было отсрочено на несколько дней?
Посол тихо рассмеялся.
— Властелин хитер. Благодаря… э… проведенным мной особым исследованиям, я прошлым вечером узнал, что он надеялся, скажем так, «надуть» Корпус.
— Господи помилуй! — испугался Ретиф.
— Естественно, это ставило меня в трудное положение. В мою профессиональную задачу входило аннулировать этот гамбит, никак не выказав при этом, что я знаю о его существовании.
— И впрямь сложное положение.
— Я совершенно небрежно уведомил Властелина, что определенные предметы, включенные в соглашение, были изъяты и заменены другими. В этот миг, не скрою, Ретиф, я восхищался им. Он принял этот удар совершенно спокойно — с видом полнейшего безразличия, ничем не проявляя свое более чем серьезное разочарование. Конечно, он едва ли мог поступить иначе, не признав, по существу, своего коварного замысла.
— Я заметил, как он танцевал с тремя девушками, одетыми лишь в виноградные гроздья, он очень гибок для человека его комплекции.
— Властелина никак нельзя сбрасывать со счета. Это могучий ум. Подумать только, под маской легкомыслия он снес тяжелейший удар.
— Меня он полностью одурачил, — признался Ретиф.
— Не отчаивайтесь, молодой человек. Что там вы — признаться, я сам сперва не сумел почувствовать его хитрость, — посол кивнул, прощаясь, и двинулся дальше по коридору.
Ретиф повернулся и вошел в кабинет Маньяна. Тот оторвался от письменного стола.
— А, Ретиф, — поздоровался он. — Я все собирался вас спросить. Об этих… ну… бластерах. Вы…
Ретиф оперся на стол Маньяна и пристально посмотрел на него:
— Я думал, это наш маленький секрет.
— Ну, естественно, я… — Маньян закрыл рот и сглотнул, некоторое время посидел молча, а затем напряженно спросил: — Как же получилось, Ретиф, что вы осведомлены об этом деле с бластерами, когда сам посол не в курсе?
— Элементарно, Маньян, — ответил хладнокровно Ретиф. — Я все выдумал.
— Вы… Что?! — дико посмотрел на него Маньян. — Но соглашение… его же пересмотрели. Посол Кродфоллер только что публично заявил об этом.
— Очень жаль. Рад, что это не я рассказал ему об этом.
Маньян откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.
— С вашей стороны было очень достойно взять на себя всю… вину, — поблагодарил Ретиф. — Когда посол говорил о присвоении людям рыцарского звания.
Маньян открыл глаза:
— А как же тот игрок, Цорн? Разве он не расстроится, узнав об изменении соглашения? В конце концов, я… то есть мы… или вы… более или менее пообещали ему…
— С этим все в порядке, я договорился по-другому. Изготовление бластеров из обычных компонентов не было чистым вымыслом. Это действительно можно проделать, используя лишь части устаревшего утилизатора.
— Какой ему с того прок? — прошептал, заметно нервничая, Маньян. — Мы же не поставляем никаких устаревших утилизаторов.
— А нам и не нужно. Они, знаете ли, уже установлены на дворцовой кухне, и в нескольких тысячах других мест, как заверяет меня Цорн.
— Если это когда-нибудь всплывет… — Маньян положил ладонь на лоб.
— Я взял с него слово, что резня ненни отменяется, хотя это местечко созрело для перемен. Возможно, Цорн — именно то, что ему требуется.
— Но откуда нам знать? — терзался Маньян. — Откуда нам взять уверенность?
— Ниоткуда. Но Корпусу не пристало вмешиваться во внутренние дела Петрика, — он нагнулся, взял настольную зажигалку Маньяна и закурил сигару, выпустив в потолок облачко дыма. — Верно?
Маньян посмотрел на него и слабо кивнул.
— Верно.
— Ну что ж, мне лучше отправиться к своему рабочему месту, — сказал Ретиф. — Раз господин посол считает, что я теперь угомонился.
— Ретиф, — попросил Маньян. — Умоляю вас, не заходите сегодня вечером на кухню — несмотря ни на что.
Ретиф поднял бровь.
— Знаю, — сказал Маньян, — если бы вы не вмешались, нам бы всем перерезали глотки. Но, по крайней мере…
Он на секунду умолк:
— …мы бы погибли, не нарушая никаких инструкций.
© Перевод на русский язык, В. Федоров, И. Рошаль, 1991.
Кит Ломер
Фокусы-покусы, или Настоящая Дипломатия[33]
1
Большое яйцо зеленым пятном растеклось по прозрачной плексигласовой дверной панели, едва та захлопнулась за Ретифом. В другом конце узкого длинного холла стоящий под ослепительно сияющей вывеской «ГОСТИНИЦА РИЦ-КРУДЛУ» портье оторвал взгляд от стойки, быстро обогнул ее и устремился к новоприбывшим. Длиннотелый, с короткими ножками абориген шел с таким выражением на плоском, цвета дубленой кожи лице, будто учуял неприятный запах. Он вытянул шесть из восьми похожих на ложки ручек, крепящихся к узеньким плечикам, а двумя другими всплеснул в жесте сожаления:
