Как обычно Алекс шел в ночной клуб на этот раз в центре Нью — Йорка. Повсюду гремели машины, где–то гавкали собаки, раздавался вой сирены полиции… Только небо было спокойным и было усыпано тысячами звезд, одинокая луна освещала путь юноши и его самого. Он был одет в обычные синие джинсы, и белую рубашку с коротким рукавом, чтобы были видные его мускулистые руки. Легкий ветерок развевал его блестящие каштановые волосы, серые глаза изредка таинственно вспыхивали. Алекс был чрезвычайно бледен, но это не портило его ослепительной красоты. Он знал, что так красив, и все девушки без ума от него, чем он и пользовался… Алекс шел так вальяжно, свободно, как кот. Он поправил волосы, перед тем как войти в клуб.
Охранник решил не впускать молодого человека:
— Тебе туда нельзя, — прогремел крупный мужчина в костюме.
На что Алекс пристально посмотрел тому в глаза, и охранник улыбнулся:
— Извините, мистер, вы можете зайти.
Все люди вокруг странно переглянулись, но ничего не сказали. Алекс усмехнулся и вошел внутрь. Музыка гремела, басы отдавались внутри тела, но Алексу нравилось это. Парни и девушки, их здесь так много, все провожали взглядом этого красивого парня. Девушки жаждали разговора и отношений с ним, а парни завидовали. Алекс прошел к бару, молодой бармен крутил в руках шейкер. Алекс уселся на высокий стул и повернулся к бармену:
— Североамериканец. — Сухо проговорил Алекс и его глаза вспыхнули, будто проникая в сознание бармена.
Тот мгновение помедлил и затем быстрее повернулся и стал делать коктейль для посетителя. Через пару минут коктейль стоял перед Алексом, он откинул кружок лимона в сторону и в один глоток осушил бокал. Он обернулся на танцпол. Толпа юношей и девушек двигались под ритмы, кто целовался, кто пил, кто отрывался по полной. Алекс улыбался, осматривая всех присутствующих. Ему попалась на глаза блондинка в коротком белом платье, еще не совсем пьяная, и какой–то парень крутился около нее. Алекс оценил ее с ног до головы: длинные ноги, стройное тело, шикарная грудь, лебединая шейка, пухлые губки, всё так нравилось ему, а ее легкий загар так делал ее аппетитной, что Алекс соскочил со стула и пошел в ее сторону. Он быстро отпихнул в сторону другого парня, крутившегося возле блондинки, и зашептал ей очень нежно:
— Такая красивая, и одна, пойдем, потанцуем? — и, не дожидаясь ответа, он крепко схватил ее за талию и потащил вглубь толпы. Он прижал ее к себе, она вцепилась ему в мускулистые руки, в спину.
— Как тебя зовут, крошка? — продолжил он шептать.
— Викки. — пролепетала она. Алекс решил не представляться, он в принципе никогда не называл своего имени. Он отодвинул белокурые локоны с ее шеи и поцеловал. Его голова крутанулась, в горле пересохло, он почувствовал ноющую боль в зубах.
— Пошли, выйдем! — грубо кинул он ей в шею.
— Нет, я не хочу, — блондинка начала сопротивляться.
Но стоило Алексу взглянуть в нее стальными глазами, как она сама пошла прочь из клуба. Они вышли на улицу. Он схватил ее под руку и повел в переулок, она и не сопротивлялась. Парень уже ненавидел эту блондинку, она так бессильна против него, легко поддается убеждению, но это только ему на руку. Он остановился, Викки повернулась к нему, она уже пришла в себя и тупо всматривалась в парня, который так больно держал ее за руку. Девушка потерла больное место, Алекс постарался стать милее:
— Детка, иди ко мне. — И улыбнулся дикой улыбкой. Девушка не могла сопротивляться и медленно, цокая каблуками, подошла к Алексу. Он вновь прижал ее к себе, ее дыхание, частый сердечный ритм все путали у него в мозгу, он не мог больше ждать.
Он прильнул к ее шее вновь, вена пульсировала под его губами, его клыки уперлись в ее шею, слегка царапая ее. Викки вздрогнула, и Алекс выпустил ее из объятий, его клыки, такие острые, тонкие и очень белые, все еще торчали, его взгляд наполнился ненавистью и жаждой. Он прошипел:
— Беги! Беги, пока можно!! — И зло засмеялся. Девушка вначале впала в ступор, но, услышав ужасающий смех, она вновь вздрогнула, дрожь пробрала ее всю, и слезы брызнули из глаз, но она все–таки побежала прочь, стараясь спасти свою жизнь.
Она уже удалялась от него на своих высоких шпильках, споткнулась пару раз, что вызывало у юноши еще более дикий смех. Она стряхнула туфли с ног и побежала босиком. Алекс мысленно посчитал до десяти и побежал следом за ней, ведь она его добыча, а он безжалостный охотник…
Он быстро ее догнал.… Она успела во всё горло завизжать, когда Алекс вонзал в ее горло острые, как бритва, клыки. Ее кровь вливалась в него сладостным потоком, он утолял жажду, голод, а девушка тихо висела в его крепких руках, жизнь покидала ее с каждой потерянной каплей крови. Он становился счастливым, радостным, он сможет жить дальше. Но чтобы она осталась жива, он решил отнести ее почти мертвую к клубу, пока он ее нес, ее волосы разметались, платье испачкалось, ранки на ее шее успели затянуться.
Оставив ее тело около клуба, Алекс пошел домой, бодро вышагивая по улицам Нью — Йорка. «Ах, Викки, Викки, ты была прекрасна», думал он, облизывая губы и заходя в свою квартиру на окраине. Здесь было мрачно, мебель обветшала, обои стали отдираться. Он уселся на свой любимый диван и задумался.
Теперь он сможет выйти утром на солнце, кровь девушки спасет его от ожогов, и так будет продолжаться всю его жизнь, а вернее вечность. Все также как и эти триста лет, которые он прожил в виде вампира.
Он включил свой старенький телевизор, попереключал каналы, оставив футбол, он вспомнил, как сам играл в футбол за сборную школы, в которой когда–то учился. Хорошие тогда были времена. Взяв в руки карандаш и свой блокнот, весь в рисунках девушек и женщин, Алекс принялся за дело, пока образ Викки четко стоял в его сознании. Это увлечение он начал недавно, чтобы хоть как–то отвлечься после непродолжительной охоты. Раньше он долго загонял свою жертву, довольствуясь частым сердцебиением бедных девушек. А сейчас все бегут на видное место, в полицию или в свою машину, чтобы поехать домой, куда он не сможет войти.
Теперь Алекс сможет пойти в театр днем, или библиотеку. Ведь парень очень любит читать, он столько узнает нового, как благородный лорд ему это важно, его род очень почетен, известен у него на Родине в Германии.
Викки на рисунке была точной копией настоящей девушки, которую уже нашли и отвезли в больницу.
Начало светать и Алекс стал медленно подходить к окну. Отодвинув плотную ткань штор, он впустил в квартиру первые лучи солнца. В луче видно было, как летает пыль, он оглядел комнату и понял, что это ужасное место, где он живет. И надо бы найти более красивое, эстетичное жилье. И тут он вспомнил, зачем впустил свет в свою комнату — он вытянул руку под солнце… И ничего не произошло, ни боли, ни ожогов, ничего он не почувствовал. И вновь радость наполнила его, как и вчера, и позавчера, и всю его прошлую жизнь. Юноша распахнул шторы и сел на кресло, чтобы лучи грели его, его бездушное тело.
Чуть позже Алекс выпил крепкого кофе и переоделся в черные джинсы, также черную футболку и кеды. Ему всего 20 лет, не считая 300 вампирских. Взял с собой блокнот с рисунками и пошел навстречу новому дню, новым знаниям.
Выйдя из дома, Алекс помедлил, перед тем как оказаться под солнечными лучами, он всегда входил в свет с опаской, дабы не навредить себе. На этот раз Алекс решил пойти в библиотеку, чтобы изучить историю России. Ему всегда нравится больше всего история других стран. Начав читать историю Сибири, ему попался на глаза город с названием Омск. Сибирский южный миллионный город, моложе, чем он сам. Название залегло в его мозгу, русский язык отобразился в его сознании, ведь он изучал его давно, и ему не составит труда спокойно говорить и писать по–русски. Он провел полдня в сборе информации о сибирских городах, солнце начало заходить, немногочисленные посетители разошлись, библиотекарша, пожилая женщина, изредка поглядывала на юношу. Алекс начал чувствовать некоторую долю жажды, да и солнце уже сможет нанести ему увечья. Он заспешил домой, чтобы переодеться для вечерней охоты.
Пробираясь в тени домов, он быстро добрался до своей квартиры. Закрывая за собой дверь, он облегченно вздохнул.
Юноша включил магнитофон с любимым диском, уселся в кресло. Музыка наполнила его небольшую квартиру, и все его сознание. Он задумался: зачем мне всё это? почему я живу так? убиваю этих людей, ведь я сам был обычным человеком…. Но это было так давно, и люди стали жалкими в моих глазах, глупыми и слабыми. Я изменился, всё человеческое мне чуждо. Все глупые чувства, эмоции, лишь охота дает мне какую–то радость? Это и есть чувства, эмоции? Я противоречу сам себе, нет, всё правильно, мне не нужен кто–то другой, чтобы поплакаться о жизни, или наоборот похвалиться, я один и мне спокойно от этого. Я могу делать всё что угодно, и когда угодно. Мне никто не в указ.
