понял, что автобус вот-вот минует его остановку. В обычное время он увидел бы, как далеко он может уехать, прежде чем его вышвырнут из салона, но сейчас он хотел погрузиться в чудеса чтения. Он нажимал на кнопку звонка, пока разъярённый водитель не остановил автобус и не пришёл разбираться с хулиганом, после чего Сильвестр увернулся от водителя, потянул за рычаг, открывающий двери, и побежал в ближайший переулок, который вёл домой.
Фургон его отца, на котором, как Сильвестр, наконец, понял, было написано СТРОИТЕЛЬ БЕННИ БЕНТЛИ, был припаркован на тротуаре перед домом и отбрасывал свою тень на клочок сада, как будто для того, чтобы скрыть некоторые из работ, выполненных его отцом — жёлтые контуры краски, создающие иллюзию больших окон, пластиковый водосток, свисающий с крыши, потрескавшаяся галька. Старуха в очках, которая всегда жаловалась на детей, тащила свою хрипящую собаку в клетку у дома напротив.
— Не смотри на меня, Сильвестр Бентли, — тут же сказала она, — или я натравлю его на тебя.
Сильвестр молча отвернулся и направился к себе, что дало старухе повод для продолжительной ругани. Он надеялся пробраться теперь наверх, когда входная дверь была не заперта, поскольку его отец был слишком занят самолётом. Кроме того, в передней комнате Сильвестр мог слышать видео, производящее такие звуки, которые иногда издавали его родители, когда думали, что их сын спит. Сильвестр был уже на полпути к лестнице и как раз успел бросить книгу на кресло и сесть на неё, когда из комнаты вышел отец, заправляющий рубашку в джинсы. Он сердито посмотрел на Сильвестра.
— Где ты пропадал? Как долго ты тут торчишь?
— Он не ходил воровать кошельки, — крикнула или простонала мать Сильвестра.
— Ты слышал, что сказала твоя мать. Не так ли?
— Я только гулял с Арном и остальными.
— Надеюсь, ты не позволил им воспользоваться тобой, — сказала его невидимая мать. — Ты хочешь завести себе приличных друзей.
Закончив допрос, отец отправился в гараж.
— Не входи сюда, — приказал он и захлопнул дверь.
Сильвестр мог бы подслушать разговор снаружи, если бы ему не терпелось вернуться к своей книге. Он взбежал по лестнице, над которой самая высокая из трёх гипсовых уток начала неосторожно нырять носом, и вошёл в свою комнату. Сильвестр положил книгу на кровать, и начал листать инструкцию к компьютеру. Хотя он наконец-то смог прочесть её, она не сообщила ему ничего такого, что не рассказывали в школе. Сильвестр бросил инструкцию на книжный шкаф, набитый компьютерными играми, и сел с книгой из искорёженного дома.
Книга сама собой открылась на той же странице, что и в автобусе. Сильвестр снова перечитал предложения и почувствовал, как они проскальзывают в его мозг. Возможно, он не поймёт их, пока не подчинится им. Он подошёл с книгой к окну и уставился на круглую террасу. Сильвестр осознал, как быстро из-за чтения пролетело время, когда увидел, что старуха уже тащит свою собаку домой с прогулки.
— Мисс Уиттл, — прошептал он, и добавил слова, которые, казалось, требовала от него сама книга, — Дэй о лот.
Собака настояла на том, чтобы остановиться у ближайшего к дому фонаря, и старуха заметила наблюдающего за ней Сильвестра. Он чуть не отпрянул, когда соседка подняла лицо к белому свету лампы, но она не могла знать, что он сделал, потому что Сильвестр и сам не знал. Несмотря на подсказку книги, он не совсем расслышал голос, если только тот не звучал у него в голове. Скорее, он просто заметил мелькание каких-то фигур; что прятались либо за старухой и собакой, либо внутри них, либо как-то вместе. Какими бы неуловимыми они не были, этот проблеск подсказал Сильвестру слова, которые помогут ему увидеть их.
— Старые Кости, Которые Ползают, — проговорил он, словно отвечая у школьной доски. — Говорит Дэй о лот.
Собака опустила лапу, и очки старухи уставились на окно Сильвестра, словно её глаза побелели и ослепли, прежде чем они с собакой заковыляли по тропинке. Сильвестру показалось, что в тот миг, когда он перестал говорить, что-то в мире перевернулось. Он не был уверен, что хочет увидеть результат, но наблюдал, как Мисс Уиттл, похоже, с трудом вставляет ключ в замок своей двери. Когда собака втащила её в неосвещённый дом, дверь захлопнулась, так что Сильвестр не мог понять, то ли он видел, как она упала, то ли её поставили на четвереньки, и очки у неё слетели. Возможно, только из-за темноты Сильвестру показалось, что старуха уменьшилась в размере. Он заметил, что в доме соседки по-прежнему темно, и слушал до тех пор, пока не начал клевать носом, что навлекло на него опасность уронить книгу. Он сунул её под одеяло для безопасности, готовясь присоединиться к ней в постели.
Сон не шёл к Сильвестру. Всякий раз, когда ему казалось, что он засыпает, его останавливал страх заговорить во сне, хотя он и не был уверен, что когда-либо делал это. Сильвестра нервировала мысль о том, что он может изменить что-то, сам того не осознавая, или о том, что ему всего лишь приснится, что это правда. Когда он, наконец, заснул, ему приснилось, что он подходит к окну и кричит: «Старые Кости, Которые Ползают». Он увидел, как дверь в дом Мисс Уиттл распахнулась, и скорчившаяся фигура начала выбираться на свет. На этом месте Сильвестр неожиданно проснулся. Ему пришлось подойти к окну, чтобы убедиться, что дверь соседки закрыта, а в доме темно, и в этот момент Сильвестр понял, что не слышал хриплого тявканья собаки с тех пор, как она с хозяйкой скрылась внутри.
Снова оказавшись в постели, он проснулся от утреннего визга матери:
— Что ты задумал, Сильвестр?
Он подумал, что мать его раскусила, пока она не добавила:
— Не пытайся опоздать в школу!
Пока Сильвестр был в ванной, она трижды крикнула, что завтрак остывает, хотя он знал, что тарелки ещё не поставили на стол, а когда Сильвестр, спотыкаясь, спустился вниз, мать повторяла, чтобы он не ел так быстро, иначе он заболеет. Его отец ограничился тем, что велел сыну делать то, что говорит мать. Неудивительно, что Сильвестр был рад уйти из дома, хотя и не в школу. Тем не менее он направился туда, чтобы подтвердить то, что уже знал.
Узкие улочки, засаженные покосившимися деревьями, были полны подержанных автомобилей и людей, которые ехали в них, а лужи удваивали и то, и другое. Вся деятельность вокруг Сильвестра была бесконечно менее значимой, чем слова книги, оставшейся под одеялом. Он спрятался в автобусной остановке с разбитыми
