— Что с Женей?
Славка мгновенно посерьёзнел. Отвернулся, словно собираясь уйти. Потом вроде как передумал — сел в траву.
Димка напряжённо ждал.
— Тут не так всё просто, — медленно сказал Славка, засовывая в рот былку «лисьего хвоста».
Димка присел рядом. Посмотрел на Женю. Та носилась по пустырю с леером в руках, причудливо подпрыгивая на кочках. Чита уже запыхался, от греха подальше, спрятал в карман очки.
— Даже не знаю, стоит ли рассказывать…
Димка ничего не сказал.
— Пойми, это не то, о чём принято говорить в открытую. Это — тайна. Жуткая тайна, с которой Жене отведено жить. Хотя и проще всё рассказать. Но она почему–то молчит, — Славка снова умолк.
Издалека донёсся озорной Женин смех.
Славка отбросил былку. Резко повернулся к Димке и посмотрел тому в глаза.
Димка ещё не ощущал на себе столь пристального взгляда. Даже мурашки по спине побежали, и сердце в груди затрепыхалось.
— Никому, слышишь? Никому и никогда не говори этого. К Жене пристаёт собственный отец, — Славка выдохнул, словно избавился от тяжкого груза.
— Как это, пристаёт? — не понял Димка.
Славка сплюнул.
— Молча.
Димка в шоке смотрел прямо перед собой. В голове скакали странные мысли. Мысли, каких раньше никогда не возникало.
— А мама как же? — спросил Димка, силясь угомонить разошедшееся сердце.
— А маме всё равно. Она и дома–то редко бывает. Всё по панели шляется.
— А ты откуда знаешь?
— Разговор родителей подслушал как–то раз.
— А Женя знает?
Славка неопределённо повёл плечом.
— Ты только про отца Жене ничего не говори. В смысле, что я рассказал. Делай вид, что ничего не знаешь. Она потом сама расскажет. Обещала. Хотя если сам опять не спросишь, то, думаю, вряд ли…
— Но ведь надо взрослым рассказать! — воскликнул Димка, ощущая в груди пустоту. — Зачем молчать?..
Славка пихнул в бок: мол, чего разорался!
Димка притих. Осторожно глянул на резвящуюся Женю — не услышала, по–прежнему гоняется за змеем.
— Надо. Только сделается ли лучше…
— Это ещё почему?
— Мне кажется, Женя страшится именно этого. Перемен. Тут отец, пускай гад и урод, но, по крайней мере, родной. А в детдоме вообще неизвестно, как будет, — Славка перевёл дух. — Телевизор что ли не смотришь? Там порою такую жуть про эти детские дома собирать начинают… Похлеще голливудских ужастиков выходит! Вот и думай, как лучше поступить.
Димка в конец поник. Действительно дилемма… Палка о двух концах. Выбирай, какой тебе по душе…
— А почему непременно детский дом?
— А разве есть другие варианты? Родственников нет — умерли все. Под опеку никто не возьмёт — времена не те. Так поплачут у всех на виду, поболабонят, как всё ужасно, посетуют, куда же смотрят наши учителя и милиция… а когда всё поутихнет, молчком в детский дом сдадут. Государство ведь о каждом ребёнке заботится. Только забота эта… какая–то извращённая получается…
Славка напряжённо вздохнул.
— Так как же быть? — спросил Димка. — Ведь нельзя всё как есть оставлять…
— А что тут можно поделать?.. — Славка посмотрел на резвящуюся Женю. — Накостылять ему нужно, чтобы впредь руки распускать неповадно было. И как только таких людей земля носит…
Подбежал запыхавшийся Чита. Без слов рухнул в траву, рядом с друзьями. Тут же перевернулся на спину. Выдохнул.
— Всё, больше не могу. Лучше пристрелите!
Рядом замерла раскрасневшаяся от бега Женя. В её руках пел леер. Над головой метался неугомонный змей.
Димка изобразил на лице улыбку.
— А ещё выше может взлететь?
— Хм… — Славка загадочно улыбнулся. — Конечно, может. Нужно только леер нарастить.
— А у тебя есть? — в один голос спросили Женя и Димка.
— Ага, в рюкзаке. Чита, подай.
Чита кое–как собрал гудящие конечности. Перевернулся на живот и протянул руку к Славкиному рюкзаку.
— Ох!.. У тебя там кирпичи что ли? — выдохнул он, заглядывая в недра рюкзака. — А это что?
Димка вытянул шею.
Чита вынул из рюкзака две буханки чёрного хлеба и двухлитровую бутылку, до краёв наполненную водой.
— Да так… — Славка выхватил рюкзак из любопытных пальцев Читы. — Думал к Михаилу зайти на обратном пути. Он давно уже говорил, что у него припасы заканчиваются.
— А сам чего в магазин не сходит? — спросил Чита.
— Это тот самый Михаил, о котором ты в школе рассказывал? — поинтересовалась Женя.
— Ага. Занят, говорит. Просил, по возможности, принести. Я ещё вчера хотел, но… школьный инцидент всё переиначил.
Чита понимающе кивнул.
— А что за Михаил такой? — спросил Димка, ощущая в груди неприятный холодок.
— Да так, отшельник. В роще на окраине города в землянке живёт, — Славка достал катушку с леской и застегнул молнию. — Всё молится постоянно. Кроме воды и хлеба больше ничего не ест и не пьёт.
— Монах что ли? — спросил Димка.
— Вроде того, — кивнул Славка, ставя перед собой рюкзак. — Только он дал обет одиночества. Старается ни с кем не общаться.
— А ты как же? — спросила Женя, силясь приструнить рвущегося из рук змея. — Да тише ты, неугомонный! Как Огонёк, честное слово!
Славка усмехнулся.
— Говорит, что с детьми можно.
— В смысле? — не понял Димка.
— Общаться. Михаил говорит, что дети — это свет. Они приходят, чтобы освещать миры… или создавать. Они — как высший Творец. Точнее часть его. А раз приходят дети, значит так угодно и самому Творцу. Прости, но я как–то не очень понимаю его речи.
— А может быть он того? — Димка повертел указательным пальцем у виска. — Спятил.
Славка отрицательно качнул головой.
— Не думаю. Вроде адекватный. Просто один давно.
— И как давно? — пристал Димка.
— Год.
— Разве это много? — сказала Женя.
— Не знаю. Наверное… — Славка почесал заросший затылок.
— А раньше он где жил? — поинтересовался Димка.
— В монастыре.
— А в отступники почему подался? — влез Чита.
Славка обвёл друзей испепеляющим взглядом.
— Я что на допросе?
— С чего ты взял? — не понял Чита.
— Похоже уж очень!
— Ну ты чего, Славка… — улыбнулась Женя. — Нам же просто любопытно.
— Любопытно им… — Славка просто так опрокинул рюкзак, наподдал ногой, словно тот был всему виной. — Я, что ли, много знаю?
— Ну, побольше нашего, — улыбнулся Чита.
Славка вздохнул.
— Согрешил, говорит, вот и подался в аскеты.
— Согрешил??? — в один голос спросили Женя, Димка и Чита.
— Да, — Славка выждал паузу. — Только непонятно, что именно он сделал.
— Как это? — вновь синхронно спросили друзья.
Славка пожал плечами.
— Со слов Михаила: он задул звезду.
— Настоящую? — спросила Женя. — Но как?
— По крайней мере, как мне кажется, Михаил думает, что именно настоящую. Но вот, как это возможно… Признаться, я понятия не имею.
— А что он там говорил про детей? — спросил Чита.
— Что те, якобы, свет, — равнодушно ответил Славка.
Чита задумался.
— Ты ведь не думаешь?.. — Димка посмотрел на Читу.
— С ума что ли сошли? — Славка резко поднялся на ноги. — Не убивал он никого! Тем более, детей!
Чита спокойно взглянул на друга.
— Но ведь всё сходится.
— Может быть просто несчастный случай?.. — предположила испуганная Женя. — Ведь так иногда бывает. Дети гибнут по взрослой невнимательности…
— Только не в случае с Михаилом! — упёрся Славка.
— Надо в лицо спросить, — сказал Чита. — По первоначальной реакции человека можно о многом судить.
— Тебе нужно, ты и спрашивай, — Славка подцепил рукой рюкзак и зашагал прочь.
Ребята, молча, переглянулись.
За хлипкой рощицей высился берег озера. Самой кромки воды видно не было, лишь лазурь неба и длинный шпиль с крестом на фоне кучевых облаков. Налетел проныра–ветерок, пропахший свежестью. Зашептались над головой кроны берёз. Женя ухватилась за бейсболку.
— Что это? — спросил Димка, указывая на шпиль.
Чита оторвался от чтения.
— А, так… — Он махнул рукой. — Местная достопримечательность, — и снова уткнулся в книгу.
Димка глянул на Славку. Тот сразу же отвернулся — по всему, до сих пор дуется.
— На том берегу озера расположен монастырь, — Женя поудобнее перехватила змея — вне неба тот оказался тихим и миролюбивым, со смешным хвостом. — Заброшен.
— Монастырь? — Димка округлил глаза. — Нет, не может быть!..
— А что не так? — тут же спросил Чита.
Славка повернул голову.
— Ты что–то знаешь?
Димка часто–часто замотал головой. Потом нерешительно шагнул навстречу бризу. Покачнулся, но всё же устоял на ногах.
— Нет, так не бывает. Почему именно здесь?.. Почему?
Ребята настороженно переглянулись.
