зеркало светится призрачным светом, заливая им всю комнату и образуя вокруг девочки светящийся ореол. Юля замерла. На секунду ей показалось, что в зеркале отражается чужая девочка с двумя косичками, так же, как и Лера, протягивающая руку ладошкой вперед с другой стороны стекла.
Зажмурившись и мотнув головой, Юля вгляделась пристальней. Там отражалась Лерка, стоящая с чуть приоткрытыми глазами и рассыпавшимися по плечам темными, не слишком длинными волосами. Выдохнув, Юля тихонько подошла к дочери и присела перед ней на корточки. Свет она включать не стала, побоявшись испугать девочку.
— Лер… Лерчик… — тихонько позвала она дочь, беря ее за руку. Девочка не реагировала. Она дышала глубоко и сонно.
Юля аккуратно подхватила дочь на руки и отнесла в постель. Повернув девочку на бок и укрыв ее одеялом, девушка села на край кровати и уткнулась лицом в ладони. Ее плечи затряслись от сдерживаемых рыданий. Не выдержав, Юля, боясь разбудить дочь, судорожно всхлипывая, бросилась в ванну.
Утром, аккуратно попытавшись расспросить девочку, мать поняла, что та ничего не помнит. Решив не акцентировать на этом внимание, девушка перевела тему разговора на приближавшийся день рождения, предложив провести его в аква-парке, что вызвало горячее одобрение у ребенка.
Через пару дней, выйдя с Лерой на вечернюю прогулку, Юля увидела Катю, разговаривавшую с соседкой. Подойдя к ним и поздоровавшись, девушка хотела забрать Настю и пойти с детьми на горку, но теть Шура ее остановила.
— Витька-то помер, знаешь? — с тревогой спросила она, обращаясь к Юле.
— Какой Витька? — не поняла девушка.
— Игнатов. У которого ты участок купила.
— Да? Надо же… Вроде он не очень старый был… Хотя пил он сильно. От водки умер? — нахмурившись, спросила девушка.
— Да нет, не от водки… Достала его Аринка, видать… Повесился он третьего дня. Не выдержал, бедняга… Он ведь и пил потому, что она ему жизни не давала совсем. Как еще столько прожил-то? — покачала головой женщина.
— Аринка? — удивилась Юля. — Мне показалось, он один жил… Хотя… Если вдвоем пили, не удивительно.
— Да жил-то он один… — вмешалась в разговор Катя. — Кто же с ним жить-то станет? А Аринка — это внучка Левонихи. Она к нему приходила. Последний же он из Игнатовых-то. Ой, что же теперь будет-то? Может, уедешь, пока не поздно? — Катя с надеждой взглянула на девушку.
— Кать, ты опять? Никуда я не поеду. И потом — бред это полнейший. Сколько лет-то должно сейчас вашей Аринке быть?
— Не знаю… Я не считала. Не бред это, Юль! Совсем не бред!
— Сходила бы ты в церковь, что ли, девк… Мож, там чего подскажут, как от этой колдовки маленькой отвязаться? — задумчиво проговорила теть Шура.
— Да ну вас опять! — в сердцах отмахнулась Юля. — Вы сейчас еще договоритесь, что к Витьке вашему призрак ходил!
— Ну… Призрак то, или сущность какая, то нам не ведомо… А вот то, что Аринка всех Игнатовых извела — то точно.
— Господи, теть Шур! И Вы туда же! Ну с чего ей их изводить-то было? Она ж вроде с этой… как ее… Нюркой дружила. Или это другая Игнатова была?
— Нет, не другая. А ты что, до сих пор о проклятии-то не знаешь ничего, что ли? — удивилась соседка, с осуждением посмотрев на Катерину. Та потупила взгляд. — Эх, Катерина… А еще подруга…
— Теть Шур, расскажите? Только пойдем на горку, а то девчонкам скучно. Пусть катаются, а Вы расскажете, — примирительно проговорила Юля.
— Ну пойдем, коль так… Заодно и прогуляюсь с вами, — согласилась женщина.
Девчонки радостно побежали на горку, а женщины не торопясь шли рядом, слушая старшую.
— Аринка-то, когда ее Гришка толкнул, чуть не спалила его, знаешь? — спросила теть Шура у Юли.
— Знаю. Нюрка молодец, заступилась за девчонку, — улыбнулась Юля. — А что с тем Гришкой-то дальше стало?
— Не знаю… Вроде, расстреляли его немцы в оккупацию со всеми вместе, — нахмурила лоб теть Шура. — Да, точно, его тоже расстреляли… Да сейчас не о нем речь-то. Об Игнатовых тебе сказать хотела. Вот в том доме, что ты снесла-то, Игнатовы и жили…
* * *
Семья Игнатовых считалась в деревне благополучной и зажиточной. Отец, Захар Игнатов, хозяином был справным, рукастым. Сам-то он с другой деревни, сюда за женой пришел. Приглянулась ему Агафья, старшая дочь Кузьмы Беляева, пчеловода местного. Кузьма-то недалече от леса жил, в той стороне.
А Захар младшим сыном был. Надеяться на то, что родители ему дом оставят, было нечего. В примаки идти? Но малый гордый, с характером. Агафья-то и глянулась ему совсем не лицом. Ночью-то все кошки серы, тока правильно погладить сумей. Хоть и была девка симпатичной, да его другое волновало — хозяйка она справная оказалась — и за детьми малыми приглядеть могла, и за скотиной ходить, и в поле работы не гнушалась. Старшая дочь, одним словом. Тем и взяла парня.
Жениться-то он надумал, тока вот куда жену-то вести? Надо дом ставить. Ну, Захар к девке подкатился, обаял, как мог, да честно и сказал — пойду к барину, в ноги паду — пусть даст возможность деньгу заработать. А ты жди меня. Заработаю — землю здесь куплю, чтоб тебе поближе к сродственникам, да в родных местах, да дом поставлю. Тогда и свататься приду.
Дала ему Агафья год сроку. Что уж он делал, как изворачивался, а только скопил деньгу на кусок земли. Плохонький — купец ему землю промеж других домов выделил, где дорога к реке была, да соседей потеснил маленько. Ну, Захар на то согласился — зато дешево. Прикупил, да свататься пошел.
Кузьма совсем не рад такому зятю оказался — не для того дочь растил, чтобы чуть не за нищего отдавать. Но девка в позу встала — или он, или монастырь. Никто другой мне не надобен. Выбирай, мол, батюшка.
Ну, батюшка в затылке-то почесал, да смирился — уж лучше так, чем девка в монастыре пропадать станет. Только условие зятю будущему поставил — дом быть должон, куда жену привесть надо, амбар да сарай для скотины. Не исполнит того за год — и девку другому отдаст.
Усмехнулся Захар, да рукава засучил. За год и дом отстроил, и амбар с сараем, погреб выкопал да по зиме льдом забил. Дом обставил, сам мебель плотничал. Еще и деньгу прикопить сумел и с купцом договориться, чтоб поля ему дал под посевы, да покос выделил — он-де опосля их выкупит.
Кузьма усилия зятя оценил, зауважал парня. Самолично ходил, глядел, что и как сделано, на лавках посидел, сундуки пооткрывал,