— Дай сюда, — после первого же стежка сказала Мелоди, ополаскивая спиртом руки. — Только изуродуешься.
Я покосился здоровым глазом на артистку, но послушался — отдал девушке иглу, а сам сел на бортик ванной.
От морфия по всему телу пошла легкость, меня клонило в сон, шить у меня получалось с трудом.
Бледная, отчего на ее лице проступили веснушки, Мелоди наклонилась и стала аккуратно стягивать края раны. За десять минут артистка справилась, аккуратно продела нить в петельку, затянула шов и обрезала лишнее маленькими ножничками из аптечки.
Оценить работу певицы у меня не получилось — морфий сделал свое дело, как и остатки алкоголя с утомлением, так что я просто добрел до комнаты и рухнул на кровать. Даже не подумал выпроводить девушку — просто забил. Если она не сделала мне ничего плохого, пока зашивала рану, то не сделает ничего, пока я буду спать.
Проснулся я только к вечеру, когда на улице уже стало темнеть. Поднялся, сразу же проверил реликвию, оружие, бумажник. Все на месте, ничего не пропало. Дверь — не заперта, ключ в замке, но никто не входил. Ошметки рубашки и окровавленные тампоны после зашивания глаза аккуратно убраны и лежат в углу, за неимением у меня мусорного ведра, только на раковине остались небольшие капли крови. Но это я уже сам протру.
Заглянул в зеркало. Красавец! Рожа синяя, глаз — заплыл, но шов спас положение, послезавтра все будет выглядеть более-менее прилично.
Я еще раз покосился на кровавые тряпки в углу ванной, а потом подумал о перчатке. Я бы мог надеть реликвию, пустить себе кровь и попросить ее помочь… Перчатка исцеляла, могла практически воскресить из мертвых, но никто не знал, какую цену придется за это в итоге заплатить. Просто могла — и все тут. Под присмотром Алиши я освоил этот ценный навык, но аптечку де Гранжи выдали мне не просто так — взывать к древнему артефакту по любому поводу себе дороже. Так что как бы мне не хотелось оставить свои приключения в тайне, придется явиться в таком виде на глаза Юнкеру. А может, даже, дать ночной драке ход через господина Варро.
Нападение на офицера! О чем вообще они думали? Я понимаю, что вояки презирают полицейских, но то, что я старше их по званию, был по форме, должно было их остановить! Сейчас, на трезвую, пусть и разваливающуюся на части от боли голову, я понимал, что начудили курсанты на целое отчисление. Просто три опасных для общества придурка, уверенные в собственной власти и безнаказанности. Может, стоит их прищучить через управление, чтобы остальным неповадно было?
Как бы не было хреново, у меня оставалось незавершенное дело — патроны. Пока окончательно не стемнело, надо идти на поиски. Конечно, я могу просто решить этот вопрос через господина Варро и получить недостачу на руки, могу даже обратиться к арсеналу торгового дома, где хранится всякое интересное. Но в первом случае — злоупотреблять расположением исправника Агиона, во втором — тащиться за город, где обустроен тайник. Так что сначала надо просто попытаться найти проклятые патроны.
Вместо табельной мелкашки я закинул на плечи кобуру для «виконта», достал беговые туфли и нашел на дне сумки с вещами небольшой фонарик. Примечателен он был тем, что в его рукоятке стояли с виду обычные солевые «бочонки», но на деле это были очень редкие и очень дорогие батарейки с катодом из серебра, которые обычно используются только в наручных часах. Сила тока у таких батареек была значительно выше, при этом разряжались они плавно, отлично хранились и не имели никаких недостатков кроме своей дороговизны. Но дом де Гранж на охотниках не экономил, поэтому в моем кармане умещался фонарь, по мощности сопоставимый с тяжелой полицейской лампой, которую таскать возможно только двумя руками, да и то, недолго.
Голова болела просто нещадно, хотелось поставить еще одну дозу морфия, но я поборол этот соблазн и вместо этого насыпал на язык немного ацетилсалициловой кислоты из аптечки и запил водой из-под крана. Скоро всосется и станет легче…
В животе неприятно заурчало, и я понял, что уже почти сутки ничего не ел. А до этого был только алкоголь и одно горячее в заведении, которое, впрочем, почти целиком осталось у подъезда дома, когда меня вывернуло. Надо все же зайти в гастроном, может, хоть с такой рожей меня та тетка нормально обслужит, так сказать, начал походить на идеологически близкий социальный элемент…
Распахнув дверь, я нос к носу столкнулся с Мелоди, которая сейчас мялась на моем пороге.
— Офицер Кейн! — воскликнула девушка.
— А ты что тут делаешь? — удивился я.
Придя в себя, мне стало смутно вспоминаться, что ушла артистка еще рано утром.
— Я это… — помялась девушка. — Я это…
— Что стряслось? — спросил я.
Девушка залилась краской и стала буквально пунцовой, до самых кончиков ушей. Пряча глаза, она пыталась собраться с силами, чтобы что-то сказать, вот только все тянула. От этого на меня опять накатила головная боль и я резче, чем следовало, спросил еще раз:
— Что такое⁈ Не трать мое время!
— Я гитару разбила! — всхлипнула артистка. — Вчера, об голову кадета. Я еще тогда по звуку поняла, что каюк ей, но думала, что как-то все решу, починю или… Мне работать надо, я только в Агион переехала, а тут…
С каждым словом Мелоди начинала говорить все громче и я понял, что еще немного — и она сорвется в истерику.
— Так, я понял…
Я совершенно не соображал, куда клонит молодая певица, пока не услышал громогласное:
— Господин Кейн! Маловер! Дайте в долг! — воскликнула девушка, склонив голову. — На новый инструмент! Я все верну! Честно!
С этой фразы, произнесенной на лестничной клетке, начался очень долгий и сложный этап в моей жизни, имя которому — Мелоди Янг.
Запись №6
1288 год новой эры, десятый месяц Абанэд, 03 число, 01 час 04 минуты (ночь драки), Королевство Сонша, град Агион, сквер на правом берегу
Этот легавый отделал их знатно, нечего сказать. Антуа не понимал, откуда в мелком сухом полицейском такой силы поставленный удар, был уверен, что ему стоит следить только за защитой собственной головы.
Давно ему так не пробивали в печень! И эти соплежуи, Крис и Пауль, тоже выхватили. Да еще как! Если Крису просто дали по башке кейсом с гитарой, то вот Пауль… Даже в ночной темноте Антуа было страшно смотреть на лицо сокурсника — оно буквально было превращено в кровавое месиво.
— Вставай! — гаркнул кадет, дергая ноющего Пауля за локоть. — Хватит сидеть!
Сокурсник же только отмахнулся от него, продолжая держаться ладонями за лицо.
— Эта тварь мне зуб расшатала… — пробормотал Пауль, проверяя передний резец ногтем. — Ублюдок! Как он посмел! Я все расскажу отцу!
— Не смей! — рявкнул Антуа. — Если это и вправду унтер-офицер, то вылетим из академии.
— Папа́ с говном его смешает! Да ты вообще понимаешь, кто мой…
Антуа не выдержал — отвесил мощную затрещину и так избитому сокурснику, отчего парень завалился на бок и начал хныкать с новой силой.
— Нас! Отделал! Легавый!
— Меня девка оглушила… — встрял Крис.
— Легавый и девка! — продолжал шипеть Антуа. — Вы вообще понимаете, что это…
Он хотел сказать что-то еще, но заметил краем глаза какое-то движение. На самом краю зрения, будто бы ветки шевелились. Вот только стояли они под уже голой ивой, погода была совершенно спокойная и тихая.
— Антуа! С меня хватит! — прокричал Пауль, вставая на четвереньки и пытаясь подняться на ноги.
Он был дальше всего, под самым деревом.
— Пауль… — начал Антуа, наблюдая за тем, как ветви за спиной его товарища приходят в движение, — слушай сюда…
— Нет! Это ты послушай! — прокричал парень, тыча в лидера их тройки пальцем. — Я все расскажу папа́! Все расскажу! И мне плевать, кто нас там отделал! Это ты все виноват! А этот легавый должен ответить за свое неуважение! За мой зуб! За…
Антуа зачарованно наблюдал, как ветви ивы стали тянуться в сторону Пауля, будто живые.
