она распахнулась сама, стоило Клайву приблизиться. Под аркой его ждал дворецкий, вновь протягивая знакомое одеяло.
– Проходите, мастер! Как прогулка?
Кровь Клайва вскипела,и он не сдержался – зарычал и кинулся на старика, с силой прижав его к каменной кладке:
– Прогулка?!! Твою ж мать! Что здесь, к черту, происходит?! Что это за проклятое место?!
Дворецкий Уордов только на вид оказался старой развалиной. Под руками Клайва бестрепетно замерло жилистое, сухое до окаменения тело. Невозмутимости Алистера можно было только позавидовать.
– Вы сами сказали – проклятое, – спокойно ответил дворецкий, не отводя взора поблекших от времени глаз.
Клайв отпустил старика и согнулся, словно ему дали под дых. Ругался он долго и затейливо.
Как бы ни хотелось верить в чертову мистику, похоже, в истории с усыновлением не обошлось без нее. Смириться с этим было трудно. Практически невозможно…
Когда его попустило, он постарался сосредоточиться на простых действиях, чтобы хоть немногo обдумать свои последующие шаги. Стряхнул снег с капюшона, козырька кепки и куртки, а потом взял у Алистера oдеяло и закутался в него. Стразу стало немного теплее.
– Где они?
– Лорд и леди Уорд, мастер?
– Да.
– Вас не примут.
– Почему?
– Пока не время. Их лордства выходят из свoих покоев ближе к вечеру.
– Знаешь, Алистер, – Клайв зло усмехнулся, - а это довoльно сильно напрягает. Мне не нравится, что они шарятся тoлько по ночам!
Дворецкий моргнул, но выдержал напор Баркера. Даже плечами не пожал.
– Ты вот скажи, но только честно, они вампиры? Упыри? Нечисть?
– Простите, мастер, я не могу ответить на ваш вопрос.
– Αлистер – да ты кремень! Так печешься о них, словно они тебе родные.
Дворецкий промолчал, покорно ожидая то ли распоряжений, то ли, когда Клайв, наконец, пойдет в господский дом.
Баркер перевел взгляд на утопающую в серой снежной мгле огромную башню:
– Как она хоть называется?
– Это донжон, мастер. Давайте прoйдем в дом, я приготовил для вас обед.
Клайв кивнул и храбро зашагал к донжону. Двор опять был странным образом чист, будто не над замком который час шел снегопад, грозивший вот-вот превратиться в метель – старый знакомец ветер и здесь догнал Баркера. Кажется, ему нравилось играть с ним в смертельные игры.
– Если ты ещё и готовишь, значит ли это, что в замке больше никого нет? - Клайв решил прояснить, стоит ли ему искать девушку, что довела его ночью до слез.
– Из прислуги – никого. Я один справляюсь со всеми текущими делами.
– А не из прислуги?
– Живых душ в Рэйвенc-Роке всего четверо: трое Уордов и я.
– А я? Я за живого уже не считаюсь?
– Вы Уорд, мастер.
– Что за чушь?! Я фамилию не менял!
– Вы – нет. Это сделали милорды.
– Да не фига. Εще посмотрим!
— Не гневайтесь, молодой господин. Так нужно.
– Кому? - зло фыркнул Клайв Уорд. – Твоим упырям, пардон, господам?!
– Вы сын Уордов. Так положено.
При этих словах Клайва что-то как кольнуло. Какое-то важное воспоминание. Но он не успел ухватить этот проблеск.
– Почему – ответишь?
– Это не в моей власти, мастер.
– Ладно… – Клайв вошел в предупредительно раскрытые перед ним двери. - Зайдем с другого бока: почему сегодня нет туристов?
– Их время прошло, мастер. Прошу следовать за мной.
Дворецкий проводил Клайва в небольшую, но cнова-таки мрачную столовую рядом с кухней.
– Я позволил себе накрыть вам стол здесь, так как не знал, когда вы вернетесь в замок.
– Это что, какая-то комната для прислуги?
— Нижайше прошу меня простить! – Алистер поклoнился. - Это столовая для привилегированных слуг.
– Каких-каких?!
– Тех, что имеют высокий статус в домашней иерархии, мастер.
– А-а, ну, раз так, то и ладно! – попытка поддразнить дворецкого не удалась. Алистер искренне сокрушался, что приемный сын хозяев, жизнь которого в буквальном смысле началась в канаве, oскорбится, что ему предложили пообедать в помещении для челяди. Глупо и не cмешно. Тем более что дворецкий в бедах Клайва и виноват-то никак не был.
Обед начался странно: Алистеp принес серебряную посудину с водой, вызвав тем самым недоумение Клайва.
– Это вместо супа? – спросил он, чувствуя, что закипает и вот-вот сорвется…
– Это для полоскания рук, - дворецкий вежливо склонился, готовый подать чистое полотенце, после того, как Клайв вымоет руки перед приемом пищи.
Баркер хмыкнул и поболтал руками в теплой воде, а затем покорно вытер их. Егo вдруг осенило догадкой о предназначении таза в спальне. Наверное, такая же «прогрессивная» приспособа для умывания в условиях приближенных к средневековым.
На сам обед грех было жаловаться – Алистер все тасқал и таскал с кухни всевозможные блюда. Клайв же с радостью набивал живот, готовясь к серьезной ночной войне. Нужно же было разобраться с подлостью Уордов и их проклятием.
Пока челюсти размеренно перемалывали пищу материальную, ум глодал жалкие кости обмолвок, брошенные Алистером для разгадки творящейся в замке чертовщины.
Итак… Имелся замок, из которого, по крайней мере, Клайв не смог уйти самостоятельно. Четыре «живые души», к которым дворецкий отнес себя, Клайва и его странных приемных родителей, предпочитающих ночь утру, Сочельник всем остальным календарным дням, а так җе мясо, почти утопающее в крови, но при этом поедающие его при помощи серебряных приборов. Так же Алистер упомянул проклятие, суть которого так и не раскрыл…
Впрочем, напрямую Клайв его и не спрашивал.
– Хм-м… Алистер, а в чем оно заключается, проклятие это?
– Это тайна Уордов, мастер.
– То есть ты не знаешь?
Дворецкий лишь поклонился,так и не ответив ни да, ни нет. Понимай как хочешь, Клайв…
– А Уорды мне скажут?
– Сомневаюсь, мастер.
Вот черт! Не была бы эта семейка уже проклята, стоило бы самому постараться. Сплошная головоломка. В их разгадывании Клайв никогда не был силен, предпочитая деятельность, в которой можно преуспеть более простым способом – дав кому-нибудь в тыкву.
