Либба Брэй - Прекрасное далеко

Как только мы ступаем на знакомую землю, Фелисити бегом бросается вперед.

— Пиппа! — кричит она. — Пиппа! Пиппа, это я, Фелисити! Мы вернулись!

Она заглядывает кругом, за все деревья, за камни.

— Где же она?

Я не в силах признаться, о чем думаю, — наша дорогая подруга Пиппа навсегда потеряна для нас. Или она перешла наконец через реку в мир по другую сторону от нашего, или она связалась с тварями Зимних земель и стала нашим врагом.

Я жду, когда искра магии вспыхнет во мне, но — нет, ничего такого, что было в прошлом, не происходит. Я утратила навыки, похоже.

«Ладно. Начни с чего-нибудь простого, Джемма».

Я хватаю горсть листьев и сжимаю их в кулаке.

А потом закрываю глаза. Сердце начинает биться быстрее, потом меня вдруг охватывает жаром. Вся моя жизнь — весь опыт, все переживания, прошлое и настоящее — молнией проносится сквозь меня. Кровь наполняется чем-то новым. Губы расплываются в восторженной улыбке. И когда я открываю глаза, листья в ладони превращаются в рубины.

— Ха! Посмотрите! — кричу я.

Я швыряю драгоценности вверх, и они сыплются обратно красным дождем.

— Ох, как давно мы не играли с магией!

Энн тоже набирает пригоршню листьев и дует на них. Листья взлетают от ее дыхания и медленно опускаются к ногам. Она хмурится.

— Я хотела, чтобы они превратились в бабочек.

— Эй, дай-ка я попробую!

Фелисити хватает горсть листьев, но как она ни старается, они не превращаются ни во что.

— Почему я не могу их изменить? Что случилось с магией? И как же у тебя получились рубины, Джемма?

— Я просто захотела, и они появились, — отвечаю я.

— Джемма, а ты умна! Ты и правда привязала магию к себе! — говорит она со смесью благоговения и зависти. — Должно быть, теперь вся она до последней капли живет в тебе.

— Похоже, это действительно так, — говорю я, но сама не могу в это поверить.

Я поворачиваю руки ладонями вверх, потом ладонями вниз и смотрю на них так, как будто в первый раз вижу. Но это все те же самые обыкновенные веснушчатые руки, которые всегда у меня были… и тем не менее…

— Сделай что-нибудь еще! — приказывает Фелисити.

— Что, например? — спрашиваю я.

— Преврати вот это дерево в дракона…

— Только не в дракона! — испуганно перебивает ее Энн.

— Или преврати этот цветок в красивого джентльмена…

— Да, это мне нравится, — кивает Энн.

— Ох, честно, Джемма! В тебе ведь теперь целый Храм! Делай что вздумается!

— Хорошо.

У моих ног лежит небольшой камешек.

— Хм… я сейчас превращу его… ну, в…

— Сокола! — кричит Фелисити.

А Энн одновременно восклицает:

— В принца!

Я касаюсь камня и ощущаю, что мы с ним словно стали единым целым; я слилась с землей, стала ее частью. Что-то скользкое ударяется о мою ладонь с громким «ква!». Лягушка, вытаращив большие глаза, оглядывается вокруг, должно быть, потрясенная, что перестала быть камнем.

Энн морщится.

— Я-то надеялась на принца!

— Но ты можешь поцеловать лягушку! — предлагаю я, и Фелисити смеется.

Энн срывает маргаритку и по одному общипывает лепестки.

— Если ты собрала в себе всю силу, Джемма, что это означает для нас?

Смех Фелисити прерывается.

— Ты нам не оставила совсем ничего…

— Но как только мы заключим союз с другими племенами в сферах и ударим по рукам, мы разделим магию…

— Да, но на это могут уйти месяцы, — возражает Фелисити. — А прямо сейчас что?

Энн кладет на колени изуродованную маргаритку. Она не хочет смотреть на меня. Мгновение назад меня переполняла радость. А теперь я чувствую себя ужасно виноватой из-за того, что обладаю силой, а мои подруги — нет.

— Если я — Храм, со всей его магией, — запинаясь, говорю я, — тогда я должна суметь поделиться ею с вами, как делился с нами Храм.

— Я хочу попробовать, — тут же говорит Фелисити.

Она кладет ладонь мне на руку. Ее жадные пальцы греют сквозь рукав, и мне хочется стряхнуть их. Я ведь не знаю, что будет, если я передам часть магии Фелисити; не останется ли мне слишком мало? Не захватит ли она сама еще больше?

— Джемма? — произносит Фелисити.

В ее глазах горит такая надежда — я была бы последней дрянью, если бы отказала подругам.

— Дай мне руки, — говорю я.

Через секунду мы крепко держимся за руки. Я чувствую притяжение, почти изысканную боль. Как будто мы стали одним человеком. В моей голове звучат обрывки мыслей Фелисити. Свобода. Сила. Пиппа. «Пиппа» — самое сильное желание, и я ощущаю тоску Фелисити по утерянной подруге как глубокую рану. Мы разъединяем руки, и мне на мгновение приходится прислониться к дереву.

Фелисити широко улыбается.

— Я ее чувствую! Я ее чувствую!

Поверх ее ночной сорочки появляются сияющие доспехи. Волосы Фелисити свободно падают. В руке возникает лук. На другой сидит сокол.

— Ох, если бы все эти старые тетки видели меня сейчас!

Она начинает говорить важным, властным тоном:

— Боюсь, леди Рэмсботтом, что, если вы еще раз бросите на меня презрительный взгляд, мне придется велеть моему соколу сожрать вас!

Энн глядит с надеждой.

— Что ж, давай руки, — говорю я.

И вот Энн уже смотрит на собственные руки так, словно не в силах поверить в чудо, произошедшее с ее кожей.

— Я опять чувствую себя живой, — говорит она, смеясь сквозь слезы. — Я как будто умерла уже внутри, но теперь… Ох, ты сама-то чувствуешь?

— Да, — киваю я, дрожа от волнения. — Да!

Энн создает для себя средневековое платье из золотой ткани. Она похожа на принцессу из волшебной сказки.

— Энн, ты прекрасна! — восклицаю я.

Мне хочется, чтобы эта ночь никогда не кончалась.

Фелисити отпускает сокола. Он взлетает все выше и выше, парит, описывая над нами круги. Сокол свободен, и даже сами небеса не могут его остановить.

Река звоном струй заявляет о появлении чего-то нового. Огромный корабль, поскрипывая, качается на волнах. На носу — здоровенное пугающее существо с зеленым лицом, желтыми глазами и массой шипящих змей на голове. Горгона!

— Горгона! — кричу я. — Горгона, это я, Джемма! Мы вернулись!

— Приветствую тебя, высокая госпожа, — откликается горгона шипящим низким голосом.

В ее глазах я не вижу ни удивления, ни радости. Она прижимается к поросшему травой берегу и опускает борт-крыло, чтобы мы могли подняться на палубу. Доски — серые, потрепанные водой и временем. Вдоль поручней висят серебристые сети, путаница веревок. Корабль велик, но тускл, грязен. Много веков назад гордая воительница была заключена в этом корабле в наказание за участие в бунте против Ордена. Теперь она вольна покинуть свою тюрьму, но пока что этого не сделала.

— Мы ждали тебя раньше.

— Я не могла войти в сферы с тех пор, как мы виделись в последний раз. Я уже боялась, что никогда сюда не вернусь. Но наконец-то мы здесь, и, ох, горгона, ты как, в порядке? Ну конечно, у тебя все хорошо!

Меня переполняет радость, потому что ко мне вернулась магия. Я ощущаю, как она горит в крови. Да, мы наконец-то вернулись в сферы. Мы вернулись домой.

Я осторожно пробираюсь на нос корабля и усаживаюсь рядом с зеленым лицом горгоны. Змеи на ее голове раскачиваются взад-вперед, наблюдая за мной, но не пытаются напасть.

Горгона прищуривает глаза, всматриваясь в горизонт.

— Сферы в последние дни странно затихли. Я ничего не слышала о тварях Зимних земель.

— Я бы подумала, что это хорошая новость.

— Хотелось бы мне, чтобы это было так… — бормочет горгона.

— А как Пиппа? — спрашиваю я тихо, чтобы меня не услышали Фелисити и Энн. — Ты ее видела?

— Нет, — отвечает горгона, и я сама не понимаю, то ли мне легче от этого, то ли я испугалась. — Я весьма обеспокоена, высокая госпожа. Такого не бывало — чтобы так долго не было новостей о тех тварях.

Воздух напоен цветочными ароматами. Река нежно напевает, как всегда. Магия горит во мне с такой сладкой яростью — представить невозможно, что может случиться плохое.

— Может быть, они сдохли, — предполагаю я. — Или наконец перешли на другую сторону.

Змеи приподнимаются и сворачиваются кольцами на массивной голове горгоны, их розовые язычки то и дело высовываются из маленьких безжалостных пастей.

— Я что-то не видела ни одной души, пересекающей реку.

— Но это не значит, что они ее не переходили. И вполне может быть, никому больше не нужна помощь.

— Может быть, — шипит горгона, но на ее лице по-прежнему тревога. — Впрочем, есть и другие неотложные дела. Филон тебя ищет. Лесной народ не забыл твоего обещания заключить с ним союз, взяться за руки перед Храмом, чтобы получить частицу магии. Отвезти тебя к ним прямо сейчас?

Я провела в сферах не более получаса, и на меня уже навалились обязательства.