— Давай дальше! — тихо скомандовал Бара. — Смотрите в оба!
Слишком далеко решили не заходить, подходящие для операции штреки нашли примерно в шестидесяти метрах от выхода на поверхность. Сходили к снегоходам за оборудованием, установили.
— А как мы его сюда заманим? — спросил Бара, до которого, по-видимому, начало доходить, насколько рискованная предстояла операция.
— Гм… Хурмагу надо как следует разозлить, — предложил Цырен, — тогда он полезет за нами куда угодно.
— Надо его просто вызвать на бой! — возразил Иван.
Бара посмотрел на них, как на сумасшедших.
— Ну а ты что предлагаешь? — спросил Иван Бару. — Ждать, пока он нас всех сожрет?
Снаружи метель мгновенно залепила глаза и рот снегом. Чтобы хоть как-то дышать, Иван поднял вязаный воротник до глаз, надел защитные очки. Снегоходы ждали, наполовину засыпанные снегом. Иван счистил снег с сиденья, сел, развернулся… И — словно серая тень накрыла его сверху… Длилось это какое-то мгновение. Иван бросил руль, перехватил автомат… Из снежной бури на него вынырнула темная фигура Цырена.
— Поехали! — крикнул бурят.
— Ты видел? — спросил его Иван.
— Видел! — ответил Цырен. — Надо торопиться. Похоже, вся маскировка — насмарку.
— А что будет со вторым Хурмагой? Как его убить? — спросил Иван Цырена в блиндаже.
— А его, Иван, убивать не надо, он маленький. Если убьем большого, второй сам уйдет.
— С чего ты взял, Цырен?
— Видишь ли, мой отец сталкивался с похожей тварью у нас в улусе. Давно это было, меня еще тогда на свете не было. Так что главное — убить Хурмагу. А Хурму-Хурмага сама уйдет.
— Хурму-Хурмага?..
— Ну, Хурмажка. Особа женского полу.
— Ты уверен? — Иван удивленно посмотрел на Цырена. Он мог подумать на кого угодно, но только не на жену зама по тылу.
— Я ведь видел ее недавно! Больной она мне показалась. Очень больной. Я вообще подумал, что это зам по тылу ее довел до такого состояния. Слышал, что пьет он, как лошадь, каждую ночь. Ну, думаю, он ее гоняет или и того хуже… — что может быть хуже, Иван уточнять не стал.
— Ну, может, она и в самом деле больная. Тогда еды надо много. Вот он и потерял всякую осторожность. То китайцев таскал, а то за наших принялся. А может, не подходят ей китайцы, кто знает?
— Ага, группа крови не та, — фыркнул Иван.
— А может, душа не такая? Кто ж знает. Мы же все — разные, — пожал плечами Цырен. — Им же не кровь нужна. Душа.
Потом Бадманов приподнялся, осененный неожиданной идеей:
— Слу-ушай… а если она того? Беременная? Это что же получается тогда? Это ж роты не хватит накормить их всех…
— Тогда все, — сказал Иван, — приехали…
Ночь прошла спокойно. В карауле они теперь стояли вчетвером, в блиндаже было тесно, но деваться было некуда, приходилось терпеть. Даже по нужде отходили только парой.
— Ну словно девки! — ядовито заметил один из бойцов.
— Вообще, у меня ощущение, что цель усиления караула другая — вымотать как можно больше бойцов, — ядовито заметил второй. — Какой смысл в этом сидении?
Иван и Цырен переглянулись.
За КСП наблюдали по очереди. Свободная двойка пыталась подремать, но от холода это не удавалось. К утру Иван вымотался так, словно перед караулом совершил марш-бросок. Его немного взбодрил крепкий отвар чаги с травами, который Бара всегда заваривал отдельно в термосе и которым поделился на этот раз с друзьями, но глаза все равно слипались.
— После поверки пойдем к майору, — предупредил Бара. — Расскажем ему, что решили поймать зверя в ловушку. Мол, заминируем подходы к логову, будем ночью сидеть, ждать. Ясно?
— Так точно!
Бара покачал головой.
— Не нравится мне эта затея, но и отступать некуда. Ничего не делать — сожрут, натурально. И погоны не помогут, — кажется, в глубине души Бара все еще сомневался в причастности майора к гибели людей.
— Ладно, лейтенант, вали, если что, все на нас: мол, такие мы бессознательные инициаторы, — подбодрил его Иван. — А если майор тут ни при чем, так мы же только рады будем. Глядишь, притащим в гарнизон хвост зверя, а то и голову! Вся слава твоя будет!
— Да что мне ваша слава, — сказал Бара, — мне бы сволочь эту найти да за ребят поквитаться — башку ей открутить! Давайте в вездеход, охотнички!
На поверке майора не было. Когда все разошлись, Бара с друзьями направились к его кабинету, но начальника заставы на месте тоже не оказалось.
— С утра не было, — сказал писарь, сидевший в «предбаннике». Бара с презрением глянул на долговязого очкарика, дернул губами, вышел.
— Че, щас обломимся? — спросил Цырен.
— Ну нет, — Бара фыркнул, — найдем мы майора! Из-под земли достанем!
И он уверенно направился в сторону офицерского общежития.
— Так, обоим — молчать! Говорить буду я! Что бы ни случилось, в разговор не втыкаться! Ясно?
— Так точно! — отозвались друзья.
Лейтенанту пришлось пять раз нажать на кнопку звонка, прежде чем за обитой коричневой кожей дверью Майоровой квартиры послышался шорох. Но и после шума пауза была довольно долгой. «Чует нас! — решил Иван. — Не может понять, зачем мы к нему пришли!»
Наконец лейтенант не выдержал.
— Господин майор, вы дома? Господин майор, ответьте!
Наконец еле слышно щелкнул замок, с сухим шорохом приоткрылась дверь, и голос, скорее напоминавший шипение, спросил:
— Что нужно?
У Ивана душа ушла в пятки, но лейтенанта не так просто было сбить с толку.
— Господин майор, вы же знаете, что ночью пропал еще один солдат прямо из расположения части! На улице снежная буря, а наших солдат таскают прямо из казармы! Это никуда не годится! — говорил Бара намеренно громко, так чтобы его слышали обитатели других квартир, если они в этот момент были дома. Его нехитрая уловка удалась: где-то в глубине коридора приоткрылась дверь, оттуда с любопытством наблюдали за назревающим скандалом.
— Так вот, на улице буря, — возвышая голос продолжал Бара, — а прокурорская комиссия, насколько мне известно, застряла в Братске, в аэропорту. А у меня и у этих двух смельчаков есть план, как ликвидировать гадину, которая продолжает таскать наших бойцов себе на обед, и раздобыть доказательства, что никто из нас не имеет абсолютно никакого отношения к творящемуся беспределу.
— Что?.. — голос майора ничуть не изменился — то же ровное шипение, но дверь приоткрылась чуть шире. На друзей пахнуло холодом, и они переглянулись.
— Заходите, — на пороге появилась странная фигура, от горла до пят закутанная в махровый банный халат белого цвета. Несмотря на то что солнце еще не поднялось и за окном были сумерки, майор был в солнцезащитных очках. Волосы у него тоже были ослепительно белыми, еще белее, чем его бледная кожа.
Померещилось ли Ивану или он на самом деле различил тошнотворный запах разложения? Наверное, не померещилось, потому что Бара, который хотел войти в квартиру, застыл на пороге.
— Господин майор, вы не одеты и, кажется, нездоровы? Давайте я сниму вопросы с вашим заместителем. Мне не следовало сюда приходить, прошу прощения.
— Ну что вы, лейтенант, не надо, — опять на одной ноте прошипел майор, — согласно моему приказу, никто не должен заниматься самоуправством. Вы ведь знакомы с приказом?
— Так точно! — Баре ничего не оставалось, как взять под козырек.
Следом за ним по стойке «смирно» вытянулись и Цырен с Иваном.
— Но план прост и гениален! — не унимался Бара. — Он позволит господину майору выйти победителем из этой сложной ситуации!
В этот момент майор метнулся к лейтенанту и ухватил его жилистыми руками за плечи. Это произошло так быстро, что друзья даже моргнуть не успели. Бара запрокинул голову и начал задыхаться. Лицо его побагровело.
— Говоришь, выйти победителем из ситуации? — все так же бесстрастно сказал майор. Иван не удивился, если бы оказалось, что разговаривает не сам майор, а какое-нибудь записывающее устройство. — Да что ты знаешь о… о победе? — майор отпустил Бару, который, чтобы не упасть, вынужден был опереться о ледяной косяк.
А майор повернулся к ним спиной. Иван заметил странную татуировку в виде змеи на его шее. Татуировка нахально подмигнула Ивану и спряталась за ворот белого халата. Иван аж глаза вытаращил: что за чертовщина!
— План операции изложить в письменном виде и подать секретарю. Ответ я дам незамедлительно. И потом, после долгой паузы. — Мне в самом деле нездоровится… — и дверь захлопнулась словно сама собой перед потрясенными друзьями.
Бара захрипел, схватился за горло и начал оседать. Иван подхватил командира под мышки, скомандовал Цырену:
— Держи ноги! Давай в санчасть!
…Как только нашатырь, который поднес к носу лейтенанта медбрат, подействовал, Бара просипел:
