— Кто там? — раздался оттуда недовольный голос.
— Я. — Холлисток сказал это с таким нажимом, что перед ним раскрылись бы и ворота Форт Нокса.
Он услышал, как за дверью что-то упало, и женский голос отчетливо произнес:
— Вот и конец, я же говорил тебе, идиот!
— Открывай, — Холлисток говорил глухим шипящим голосом, от которого у любого отказали бы нервы.
Дважды повернулся замок и дверь перед ним приоткрылась. Войдя в комнату, Генрих быстро окинул ее взглядом. На этот раз ошибки не было и перед ним предстали именно те, ради кого он и почтил Лондон своим появлением. Мужчина стоял около раскрытой балконной двери и весь вид его выражал ужас. Женщина выглядела поспокойнее, но возможно, лишь потому, что плохо себя чувствовала, и полулежала на диване, положив руку на лоб. Холлисток медленно закурил небольшую сигару и с довольным видом опустился на стал, стоящий и входа.
— Ну, хорошие мои, — начал он, закинув ногу на ногу и любуясь произведенным эффектом, — давайте собираться. Путь вам предстоит далекий и непростой, так что можете попрощаться с землей и друг с другом. Там, куда вам предстоит попасть, дружественные связи мгновенно забываются. Если задумаете выкинуть какой-нибудь фортель, то за это только заработаете лишнее наказание лично от меня и ничего более.
— Я вам не дамся, — проговорил мужчина, все время качая головой и медленно отступая назад, — меня вам не взять!
Женщина же, похоже, смирилась, потому что смотрела на него даже с некоторым презрением.
— Ты идиот, Клаус, — сказала она, — один раз уже сдох, так сумей это сделать с честью хотя бы во второй раз. Все равно это должно было случиться, а днем позже или днем раньше, не имеет значения. Мы и так давно мертвы.
— Хорошие слова! — Холлисток кивнул, указав на нее сигарой.
Но мужчина словно и не слышал ничего. Он постепенно дошел до балкона и оглянувшись, увидел, что путь к отступлению теперь отрезан. Однако он продолжал мотать головой, беспрестанно повторяя короткое «нет», и в следующую секунду, когда никто этого от него не ожидал, он вдруг сделал короткое движение и бросился с балкона вниз. Шестой этаж старого здания, с его четырехметровыми потолками делал такое падение несомненно смертельным. Холлисток, впрочем, не сделал ни единого движения, пытаясь вскочить или воскликнуть что-то, что было бы, казалось, естественным в его положении. Вместо этого он спокойно затянулся сигарой и посмотрел на женщину, которая была, несомненно, в шоке от всего случившегося, но все же сохраняла некоторое самообладание. Холлистоку это даже понравилось. Он всегда любил сильных личностей и многое прощал им, потому что как никто другой знал, что только такие люди являются зачинателями всего и только они становятся пастухами бесчисленных человеческих стад. Этот человек, сидевший напротив, несомненно, являлся одним из них, вот только свои способности он направил не в ту сторону, что и сделало его изгоем в целых трех мирах. Между тем, поскольку обычного звука, возникающего при падении тела с большой высоты не последовало, Генрих снова покосился на женщину:
— Он у тебя действительно идиот!
— Да, — устало произнесла она, — к сожалению. Если бы не он, то хрен бы нас поймали тогда полицейские, и сидел бы я сейчас не здесь, а в каком-нибудь бунгало в Мексике, накачавшись текилой и с девчонками по бокам.
— Ну уж что есть то есть, — Холлисток развел руками и наконец встал, чтобы посмотреть что делается внизу.
Выйдя на балкон, он увидел Масси, стоявшего на улице и смотревшего прямо на него.
— Поймал? — крикнул Генрих. — Не зашибся он сильно?
Вместо ответа Масси вытянул руку с выставленным вверх большим пальцем. Одновременно Холлисток с удовлетворением отметил, что переулок был пуст и никто из случайных прохожих не заметил падения человека из окна и последующего жесткого обхождения с ним со стороны его спасителя. Оставалась вероятность, что кто-нибудь смотрел в этот момент из окна соседнего дома или самой гостиницы, но все было тихо, и Холлисток, кивнув Масси, вернулся в комнату. Он всегда прибегал к помощи Грина, делавшимся от крови невероятно ловким и сильным. Вот и теперь он с легкостью подхватил падающего и вырубив его ударом в солнечное сплетение, аккуратно положил в багажник. Поведение людей всегда было для Холлистока крайне предсказуемым, а многовековой опыт непосредственного общения с ними и вовсе не оставлял человеку ни единого шанса, если Генрих решил до него добраться. Он давно просчитал все вероятности и специально оставил Масси внизу, подстраховываясь на тот случай, который и произошел. Десятки раз, охваченные ужасом и паникой люди, вытворяли при нем подобные фокусы, а потому он и ухом не повел, зная, что все равно все будет именно так, как и решил он, Генрих Холлисток, или Армор, демон-вампир, восьмой лорд всех тридцати вампирских легионов.
— Сам дойдешь? — обратился он к женщине.
— Да, — та с трудом, но поднялась с дивана. — А что вы сделаете теперь Клаусу?
— В каком смысле? — Холлисток удивленно поднял брови.
— Он же ослушался вас.
— А! — Холлисток улыбнулся. — Увидишь! А сейчас давай так, я пойду вперед, чтобы особо не привлекать внимания портье, а ты через минуту тоже спускайся. Я вижу, парень ты сильный, умный, а потому опекать тебя не собираюсь. Достоинство, с которым ты держишься, я оценил, и со своей стороны претензий не имею. Все ясно?
— Да, — женщина кивнула. — Я понял вас.
— Вот и отлично, я не сомневался, — Холлисток потушил сигару, и выбросив окурок в унитаз, не оглядываясь, вышел за дверь.
На выходе из отеля Генрих степенно кивнул портье и дал небольшие чаевые швейцару, услужливо открывшему перед ним дверь. Он дошел до угла и подождав женщину, вместе с ней вернулся к машине. Увидев из приближение Масси вышел и открыл багажник, где уже находился один из беглецов.
— Пусть сядет на заднее сиденье, — сказал Холлисток.
Масси, привыкший не удивляться, какими бы странными не казались пожелания его босса, пожал плечами и открыл перед женщиной дверь, которая с трудом опустилась на сиденье. Сев за руль, он посмотрел на Холлистока:
— Куда, босс?
— Поехали на окружную дорогу, там посмотрим.
Сначала они ехали молча, потом Генрих повернулся назад и с интересом посмотрел на женщину, с закрытыми глазами сидевшую на заднем сиденье.
— Тебя зовут Андреа Бартези? — спросил он.
— Угадали, — ответила она, не открывая глаз.
— Плохо себя чувствуешь?
— Да, господин, — она открыла глаза, — тело легкое, но перед глазами туман.
Холлисток кивнул:
— Дай руку! — скомандовал он. — Еще не хватало, чтобы Элизабет Стоун вернулась в тело и сразу попала в больницу.
— Что со мной? — спросил Бартези. — Я еле спасся от этих свирепых чудищ, одно тяпнуло меня за икру, но как я перенес эту боль сюда?
— Вестолы забирают силы, кусая жертву, — ответил Генрих, массируя ей запястье, — он тебя схватил, считай что части своей энергии ты лишился. Я не могу допустить этого, потому что в загробном мире от тебя потребуется именно она. Никто там не будет тебе ее возвращать, чтобы потом снова забирать, а для меня дело чести доставить вас туда в лучшем виде.
С этими словами Генрих, перегнувшись через сиденье, резким движением притянул женщину к себе, легонько ударил ее открытой ладонью по глазам, и когда тело обмякло, впился зубами в ее запястье, на котором от массажа вздулась широкая вена. Генрих так пережал ее, что кровь, не находя прохода, надулась в небольшой шарик, который и стал его целью. Укус был коротким и точным, кровь мгновенно наполнила рот, но сделав всего один глоток, он резко провел вдоль вены языком и она сразу свернулась. Женщина глубоко вздохнула и открыла глаза.
— Ну как? — спросил Холлисток, вытирая рот платком.
— Просто супер! — голос у нее был ровным и звонким.
— Возни мне с вами! — Холлисток откинулся в кресле. — Наделаете дел, потом как дети малые начинаете бегать от расплаты, не понимая, что только усугубляете положение. Сколько ты, Андреа, потратил моих сил, своих, и наконец, сил этой вот Лиз, в теле которой ты сейчас заперт. Я видел тысячи таких, как ты, и все говорят одно и то же — я, дескать, испугался и хотел что-то изменить, так?
Он снова повернулся назад.
— Я не думал, что у нас что-то получиться, но так хотелось еще погулять на земле, — Бартензи говорил спокойно, почти безразлично глядя в окно. — Что нам теперь будет?
— Ничего не будет, — усмехнулся Холлисток, — отправитесь куда вам и положено. Только с дружком твоим я сначала разберусь. Нам туда, Масси, — обратился он к Грину, который не встревая в разговор, вел машину.
— Да босс.
Они свернули на кольцевую магистраль, огибающую Лондон и направились к югу.
