Случай в «Бригантине». Часть первая
* * *
Система.
— Возможно мы ошиблись, — усмехнулся Мастер Сущего. — И новый игрок — не тот, кого нашел Амбросиус.
— Ну наконец-то. Стоило прожить несколько сотен лет для того, чтобы неожиданно узнать о себе нечто новое. — пробормотал Лорд Случайность
— А я говорил — гнать этого кота в шею. — прошипел Санг-Винус. — Чую, что именно эта тварь сперла мои часы.
— Фи, как грубо, — рассмеялась Алинэ. — Кстати его дом и весь хлам, что стащил в него этот несчастный — у меня. Можешь все обыскать. А новый игрок — очарователен. Они сейчас отдыхают в пустоши. И твоего изобретения у них нет Санг. Можешь сам, лично убедиться.
— Значит он его уже продал, — рявкнул Санг‐Винус. — И наверняка продешевил. Загнал за сметанку. Или котлеты. Ну ничего. Припомню я ему выходку.
Лорды рассмеялись. Санг-Винус периодически ссорился с котом. Он обвинял Амбросиуса в воровстве любимых сосисок, колбасы, сметаны, книг.
Это уже стало напоминать какой-то нескончаемый сериал.
Сейчас дело дошло до нового устройства и детективный сюжет начал раскручиваться по новой.
* * *
«Жемчужное счастье»
" Рисковать, влезть черт знает куда, и неожиданно открыть тайну о которой ты даже не подозревал."
— Сохраняем дистанцию, — усмехнувшись предложил Летински.
Гостеприимные пассажиры продолжали медленно приближаться. Несколько мгновений капитан пристально вглядывался в плотную шеренгу, а потом убрал бластер.
— Что случилось? — Касси неверяще смотрела на своего спутника. — Закончился заояд бластера? Мы обречены? Это конец? Да?
— Голограмма, — разочаровано произнес Летински.— Обычная голограмма.
Он посмотрел на Касси испуганно прильнувшую к нему и тихо пропел.
— Так плавно, но тише и тише
Голограмма танцует в Париже.
Когда-нибудь бывала в Париже, а Касси? Ну ничего. У нас все впереди.
— А если это не голограмма? — Его спутница молча смотрела на приближающуюся шеренгу. — Почему ты так уверен?
— Ты об этих несчастных? — Тэн небрежно сделал странный жест рукой и «пассажиры» «Жемчужного счастья» застыли на одной линии. — Смотри. Подчинились. Когда-то нас учили обращаться с этой штукой. Так, как насчет Парижа Касси? Смотаемся туда, когда выберемся?
Странная тень скользнула по лицу мрачно молчащей Касси. Показалось, что слова о голограмме растревожили нечто скрытое, словно сдернули бинт с раны.
— Значит, ты — знаток голограмм. — усмехнувшись Странница внезапно отодвинулась от него в сторону. И капитан ощутил ее странную враждебность.
— Не знал, что это запрещено, — машинально произнес Летински. Странно, но Касси слишком хорошо разбиралась в различных типах бластера. Что случилось в ее прошлом? И почему она ненавидит тех, кто имеет дело с голограммами?
— Что же произошло на Земле, малышка? От кого ты убегала и чего боишься до сих пор? — мысленно спросил он Странницу.
* * *
Случай в «Бригантине».
« Гонимые, израненные, несчастные. Они несут с собой удачу, но еще не знают почему Фортуна выбрала именно их»
Неизвестный автор.
Одна из земных колоний.
АльтВега 562.
В фантастических романах изданных еще до освоения космического пространства земляне идеализировали будущих колонистов.
Предполагалось, что жизнь на других планетах будет наполнена радостью освоения, новыми свершениями и неустанной борьбой за счастье и выживании колонии.
В реальности же все оказалось немного иначе.
Замкнутое общество быстро деградировало и обростало своими правилами и порядками, которые ничуть не изменились даже тогда когда поселение разрослось до внушительной территории с мегаполисами, огромным космодромом и роскошными увеселительными центрами популярными во всей Галактике.
Одно из многочисленных правил колонии гласило, что главная функция женщины — деторождение. То есть пополнение поселений новыми членами общества.
Нормой считалось рождение первенца в 14–15 лет. А до двадцати следовало родить хотя бы двоих детей.
Джейн Шекли совершенно не поддерживала эти прогрессивные веяния. Но не потому что была единственным ребенком в семье (после трудных родов, её мама не спешила обзаводиться многочисленным потомством).
Нет. Просто жизнь Джейн была наполнена более важными и интересными вещами.
Учебой, книгами, домашним планетарием и любимым котом.
Выйти замуж — значит пустить в свою жизнь, в её заветные потайные уголки совершенно чужого человека, который будет топтаться грязными ногами по твоим мечтам и «подтирать собственный зад» твоей душой. Так она ощущала.
Но вот окружающим этот факт было знать совсем не обязательно.
Так что Джейн уверяла всех, что просто ищет свой идеал мужчины.
Ей верили, потому что искали многие. Потом обжигались, разводились и снова искали. Но уже других. Тех, кто полюбит детей рожденных от «того самого», полюбит как собственных и взвалит все тяготы по их взращиванию на свои широкие плечи.
Джейн только посмеивалась про себя глядя на страдания бывших одноклассниц.
Вслух же она сокрушалась, говорила, что видимо родилась под несчастливой звездой, потому что до сих пор не встретила своего, гм-мм, одинокого принца. Разумеется, единственного и неповторимого.
Советчики ахали и переживали.
— Тебе уже шестнадцать, пора бы и подыскать кого-нибудь.
— Тебе уже восемнадцать, а ты до сих пор одна. Посмотри, у всех уже дети.
— Тебе давно стукнуло двадцать. Старая дева.
Джейн рвалась улететь с этого постылого убогого мирка, найти работу во внешнем мире и жить своей, интересной и насыщенной жизнью.
Однако тут уже уперлись родители. Она обязана была жить поблизости и родить им внуков.
Когда ей исполнился 21 год мир мечты, который она хранила глубоко в тайне от всех, начал рушится.
Вначале издали запрет на домашние планетарии. Вменяемого объяснения не было. Лишь распоряжение о том, что не сдавшие любительские телескопы будут подвергнуты аресту на сутки или крупному штрафу.
В учебных заведениях, в перечне предметов появились новые дисциплины рассказывающие о вере, религии и новых правилах для всех членов правильного общества.
«Божественные истории» — посмеиваясь окрестила новые предметы Джейн.
Планетария было жаль, но расставание прошло легче чем ей казалось ранее.
Потом, совершенно неожиданно на головы простых поселенцев рухнуло новое распоряжение.
Всех кошек колонии объявили вредными животными, которые портят насыщенный целебными ароматами воздух, уменьшают поголовье социально полезных птичек и даже влияют на психику хозяев, гипнотически превращая их в подобия биороботов.
Джейн перестала выпускать своего кота на улицу. Но глядя как он томится в четырех стенах, однажды не выдержала и действительно,
