– А ты знаешь девушку Хосе?
– Какую из них? – удивляется служанка.
Стараюсь не подавать вида, но меня ужасно коробит от этого вопроса, как будто у Хосе сотни девушек.
– Жаклин, – уточняю я, с нетерпением ожидая ответа.
Рут несколько секунд внимательно рассматривает меня, словно размышляя, рассказывать или нет. Вероятнее всего, она боится сболтнуть лишнего и нагнать на себя тем самым гнев Антонио. Ожидание становится нестерпимым, и я уже жалею, что задала ей этот вопрос.
– Знаю, ужасно меркантильная особа, – поджав губы отвечает служанка и добавляет, – Только они уже разошлись. Она ушла к мистеру Антонио.
Разошлись! Значит, Тони не соврал. Теперь Жаклин встречается с ним, несмотря на то, что он без пяти минут женат.
«Хосе любит отдавать мне свои игрушки» – вдруг всплывает в памяти. Неужели и я всего лишь игрушка для него?
Не может этого быть, только не Хосе! За то короткое время, которое мы провели вместе, он настолько сильно запал мне в душу, что я отказывалась верить словам Тони.
– Можешь идти, Рут, – отпускаю служанку.
Едва за ней закрывается дверь, моё тело сотрясается в немом рыдании. У Тони чуткий слух, не хочу своими страданиями доставлять ему ещё больше удовольствия. Пытаюсь взять себя в руки.
Несколько минут просто смотрю на серую стену невидящим взглядом, изредка всхлипываю. Как меня угораздило влюбиться в оборотня, да ещё брата будущего мужа? А ведь Тони прав, действительно наивная глупышка… Боги, дайте мне сил выдержать завтрашний день!
Соберись! Встряхиваю себя. В глубине души надеюсь, что Хосе успеет вернуться и избавит меня от этого кошмара.
Бежать уже некуда, второй раз такая возможность мне вряд ли предоставится. Вдобавок ко всему теперь от меня зависит жизнь Тины. Служанка так рисковала, помогая мне, нельзя допустить, чтобы она погибла.
Оглянувшись на прикроватный столик, вспоминаю об обеде. Лазанья уже остыла, увлёкшись своими мыслями, только сейчас поняла, насколько я голодна. Жаль, не могу попросить добавки. Встречаться с Тони по пути в столовую не хотелось от слова совсем.
После травяного отвара меня слегка потянуло в сон. Решила ненадолго прилечь, и сама не заметила, как уснула. Проснулась и, к своему ужасу, осознала, что уже наступило утро. Поморщилась от резкой головной боли. Неужели в обед подмешали снотворное?
Слышу незнакомые голоса, в доме очень шумно. Каждый громкий звук отдаётся нестерпимой резью в висках. Осматриваюсь вокруг и вижу, что в комнате появился манекен, на котором висит молочно-белое свадебное платье с блёстками. Они выглядят неестественно на матовой ткани, но, похоже, заказчика это не волновало.
Вероятнее всего, платье стоило очень дорого и выбиралось специально, чтобы впечатлить людей, для которых это и затевалось. Хотя Тони и раньше был падок на всё блестящее. До сих пор с ужасом вспоминаю то розовое безобразие, что он мне подарил.
Чуть поодаль от манекена лежит стопка коробок. Надеюсь, туфли мне подберут удобные, а не как в прошлый раз. Всё-таки мне предстоит провести в них целый день.
– Собери эту убогую быстрее, – слышу за дверью приторно противный женский голосок.
В комнату входит служанка с недовольным выражением лица, но сразу отшатывается в сторону.
– А ты уже проснулась, – слышу в свой адрес насмешливое, – Сегодня я буду в роли подружки невесты!
На пороге моей комнаты стоит Жаклин в ярко-розовом платье. У меня аж в глазах рябит от его цвета. Виски снова сжимает нестерпимая боль. Что она сказала? Эта дрянь хочет быть подружкой невесты? Медленно поднимаюсь, подзывая служанку.
– Рут, закрой дверь! – прошу я и замечаю, что уголки её губ приподнимаются в подобии улыбки.
Думаю, Рут с удовольствием прищемит нос зарвавшейся оборотнице, если та вовремя не уберётся с порога.
– Что, да как ты смеешь! – шипит эта змея и забегает в комнату, за мгновение до того, как закрывается дверь.
Жаклин подходит к моему свадебному платью, осматривает его с такой завистью в глазах, что я не выдерживаю:
– Это платье не для тебя, не нужно пускать на него слюни!
– Ты…
Оборотница замахивается, чтобы дать мне пощёчину, но вдруг останавливается. А она не так глупа, как я думала. След от пощёчины будет заметен и вызовет излишние подозрения.
Люди, ради которых всё затевалось, могут решить, что Тони бьёт свою невесту и это выльется в ещё больший конфликт. Жаклин отдёргивает руку, столько яда плещется сейчас в её взгляде.
– Ты для него всего лишь игрушка! – яростно выплёвывает она.
– Как и ты, – стараюсь сделать тон как можно хладнокровнее.
После моих слов лицо оборотницы наливается краской от злости и она, чтобы не натворить ничего лишнего, пулей вылетает из комнаты.
– Зря вы так, мисс. Эта змея сейчас побежит жаловаться мистеру Антонио, – Рут расстроенно вздыхает и качает головой.
– Пусть бежит, мне есть что ему сказать, – отвечаю я.
Сделав утренние процедуры, передаю себя в руки опытной служанке. Рут уже открыла одну из коробочек, приготовленных заранее. В ней обнаружилось бельё из тончайшей ткани. Трусики больше напоминали две ленточки, соединённые между собой треугольничком кружева. И как это носить? Верхняя часть комплекта отличалась большей практичностью и туго застёгивалась под грудью, приподнимая её.
Сверху на всё это безобразие Рут натянула свадебное платье. Его широкий пояс плотно обматывался вокруг талии, а сзади завязывался на бант, длинные концы которого тянулись за мной вместе со шлейфом. Чувствую себя подарком, упакованным в красивую обёртку с бантиком.
Едва служанка закончила возиться с моей причёской, как в комнату бесцеремонно вошёл Антонио. Сначала он облизал меня довольным взглядом, затем нахмурился.
– Детка, ты должна вести себя хорошо. Почему Жаклин жалуется на тебя? – спрашивает он, не сводя с меня глаз.
– Мы договаривались, что я должна выглядеть счастливой, – отвечаю ему, – Ты не представляешь, как я счастлива видеть перекошенную гримасу Жаклин!
Оборотень довольно усмехается. Своими словами я попала в цель. Для него я всего лишь развлечение, как Жаклин, и весь этот фарс.
– Только не переигрывай, всё должно выглядеть естественно, – взгляд Тони устремляется в моё декольте, – Что это на тебе?
Прижимаю руки к груди, пряча своё самое ценное сокровище – медальон, который достался мне от мамы. Я никогда не снимала его, не сниму и сейчас.
– Это память о маме, – отвечаю ему.
– Детка, я купил тебе лучшие украшения в городе, неужели ты хочешь остаться в этом? – он замолкает, но разочарованный взгляд говорит сам за себя.
– Ты ведь хочешь произвести впечатление на людей? – спрашиваю его, – Так вот, это украшение имеет очень большую ценность. Если оно будет на мне, люди решат, что ты чтишь их семейные реликвии, передаваемые из поколения в поколение.
Что я несу? Пытаюсь заговорить зубы оборотню. Доля правды в этом есть, но Тони смотрит на меня как-то подозрительно.
От мамы у меня осталось всего две вещи на память: синий платок, который уже истрепался от времени и медальон. Его я берегу и никогда не снимаю. Поэтому когда Тони спросил о нём, моё сердце сжалось от тоски.
В голове сразу же всплыли давно забытые воспоминания:
– Это мой подарок тебе, Катрин, – сказала мама, застёгивая цепочку на моей шее, – Носи его и никогда не снимай, всё будет хорошо.
– Правда? И злые волки меня не найдут? – удивлённо спросила я.
– Правда, – улыбнулась она, – Ты моя умница!
Мама присела передо мной на корточки так, что наши лица оказались на одном уровне. Погладила меня по голове, а затем взяла на руки и уложила в кровать. Она прочитала мне на ночь добрую сказку, поцеловала на прощание и вышла из комнаты.
Если бы я тогда знала, что будет дальше. Мама погибла через несколько дней. Ушла в лес и не вернулась. Оборотни забрали её у меня. От постоянных переживаний мне снились кошмары, я даже частично потеряла память. Слова мамы о злых волках оказались ложью. Они добрались и до меня. Один из них скоро станет моим мужем.
