— Как хорошо, что вы пришли, мистер Холлисток! — вскричала она. — Я не знаю уже что и делать, в доме из мужчин сейчас только Масси, но он говорит, что нужно ждать вас!
— Правильно говорю! — голова Масси показалась около верхнего лестничного пролета. Он быстро спускался, шумно топая ногами. — Тебе, Лиз, так и не терпится узнать то, что возможно, знать и не стоит. В данном случае я, как ни странно, забочусь о тебе, потому что твое любопытство может обойтись тебе слишком дорого.
— Ну вот видите! — Элизабет всплеснула руками. — Ему хорошо это говорить, а ведь что-то случилось с моей хозяйкой. Я бы посмотрела, как он запел, если бы на месте мисси Брэдли были вы!
— Ну вот как ее успокоить! — Масси уже стоял рядом. — Того гляди, привлечет чье-нибудь внимание с улицы. Бегает тут как лошадь!
— Что вы кричите сейчас оба в подъезде? — сказал Холлисток. — Пойдемте в квартиру, спокойно расскажите все, и я решу, как быть. Не волнуйтесь, Элизабет, мы найдем выход.
Они поднялись в квартиру, причем Элизабет действительно немного успокоилась, слыша ровный и уверенный голос Холлистока. Она шла впереди, и проходя около квартиры француза, Масси шепнул Генриху на ухо:
— Чувствуете, как кровью пахнет? И тишина такая, а ведь они все там!
— Тихо, Масси! — Холлисток сделал соответствующий жест. — Сейчас разберемся. Народу там действительно много, но живых среди них нет, так что торопиться некуда.
Они говорили настолько тихо, практически шелестя губами, что Элизабет ничего не услышала. Холлисток усадил ее на диван, сам принес стакан воды и сел напротив на стул, в то время как Масси встал у окна.
— Я слушаю! — Генрих достал сигару. — Только говорите по-очереди. Сначала давайте вы, Элизабет.
Ту словно прорвало. Она перемежала слова и междометия как хотела, рвала стройный ряд слов, но даже из этой сбивчивой речи Холлисток сумел прояснить главное, что помогло ему составить четкую картину событий и соответственно план собственных действий.
— Она появилась примерно через час после вашего отъезда. Я открыла дверь и увидела, что миссис Бредли стоит рядом с каким-то парнем, который приобнимал ее за талию. Я посторонилась, и они без слов проследовали мимо. Миссис Бредли, совершенно не обращая на меня внимания, открыла дверь, пропустила этого парня вперед, и все так же не говоря не слова, закрыла ее буквально перед моим носом. Я постояла так минуты две, но смотреть на закрытую дверь дальше не было смысла, и я ушла к себе. Стараясь заглушить возрастающее беспокойство я включила телевизор, но одновременно, как только какая-то дурацкая передача полностью привлекла мое внимание, внизу раздался громкий стук захлопывающейся двери. Я выглянула наружу, но поскольку на лестнице не было никакого движения, снова закрыла ее. И в самый последний момент я внезапно услышала такой крик, который леденящим звуком до сих пор звучит в ушах. Вы не представляете, мистер Холлисток, что я пережила в этот момент. Я конечно смотрела всякие фильмы, но если честно, то лучше услышать это три раза ночью в кинотеатре, в каком-нибудь южном Лондоне, чем одни раз вживую, здесь, у нас.
— Что вы мне тут пересказываете какой-то роман! — прервал ее Холлисток, и не вынимая сигары изо рта подошел к окну, где уже сидел Масси.
Взяв у него горсть лесных орехов, которые тот усердно грыз, он устремил не нее свой сверлящий взгляд:
— Давай те лучше так, — Генрих посмотрел на своего помощника, — я буду задавать вам вопросы, а вы четко и ясно отвечать на них, и без всяких душераздирающих подробностей.
— Что это вы на меня смотрите, — Масси дернул головой. — Это больше к ней относится. Я могу вообще в двух словах рассказать, поскольку сам знаю немного.
— Ну, давай! — согласился Генрих, и скрестив руки на груди, устремил взгляд на потолок.
На самом деле, он уже понял все, но только один момент, который нарушал четкую линию событий, выстроенную изначально, до сих пор не получил ответа, а потому даже к разрозненным сведениям нельзя было относиться без внимания.
— Она прибежала ко мне, — Масси кивнул на Лиз сжавшуюся на диване, — сказала, что миссис Брэдли вернулась с каким-то странным парнем. Сказала, что когда месье Дешу, приехавший сегодня утром, пригласил миссис Брэдли к себе для подписи ведомости, то ее хозяйка проследовала мимо с совершенно отсутствующим видом, а идущий за ней человек совершенно бесцеремонно отпихнул Лиз, когда она пыталась заглянуть внутрь. Через некоторое время и раздался тот крик, о котором она говорит.
— Вы что-нибудь еще можете сказать? — Холлисток снова перевел взгляд на Элизабет.
— Пожалуй нет. Единственно, это странное чувство непередаваемого несчастья, которое гложет меня до сих пор.
— Пошли вниз! — Холлисток вдруг весь собрался и стремительно пошел к выходу, одновременно увлекая за собой своих собеседников. Быстро спустившись на второй этаж, и немного обогнав их, он приложил ухо к двери и прислушался. Звуки, раздававшиеся изнутри, не оставляли сомнения в своей принадлежности, а потому, не мешкая ни секунды Генрих просто прошел сквозь дверь, и увидел картину, которая хотя не потрясла его, но тем не менее все же заставила скривить лицо. Вся комната была залита кровью. Прямо у входа лежал мальчик, с глубокими рваными ранами на задней части шеи. Рядом с ним лежал ротвейлер, который, вероятно, пытался защитить своего маленького хозяина, но смерть настигла его во время последнего прыжка, заставив упругое тело буквально развалиться на две части во время полета. В кресле сидел крупный мужчина, лицо которого, представляло собой настоящую кровавую кашу, а существо, с головой проникшее в его истерзанную плоть, только по своим округлым контурам напоминало ту женщину, которая еще недавно была нежной несчастной Мэри. Рядом на полу лежала женщина, явно изначально подвергшаяся удушению и теперь в ее вздувшиеся вены, еще не успевшие осесть, жадно вгрызался субтильный молодой человек, длинными когтями помогая своим еще не окрепшим зубам. Увлеченные своим делом, они не могли заметить Холлистока, тенью возникшего за из спинами. Генрих обвел комнату взглядом, а затем, садясь в кресло, стоявшее неподалеку, одновременно сказал:
— Ну что ж!
Оба вампира, явно не ожидавшие появления в комнате постороннего, как по команде обернулись и утробно зарычали, истекая густой кровавой слюной, однако их пыл мгновенно иссяк, как только они распознали личность говорившего. Они явно были удивлены, но менее был удивлен и сам Холлисток, увидев в молодом вампире того самого смазливого парня, которого он выбрал из множества похожих, встретив его возле одного из фешенебельных ночных клубов в Сохо, во время своей первой прогулки по ночному Лондону. Сделав тогда только легкий укус на шее, он отпустил его восвояси, чтобы потом воспользоваться им позднее как приманкой, или вернее, как наживкой, для той женщины, которая согласится стать его пособницей. И теперь, увидев его, возникшего рядом с ней, без всякого собственного участия, Генрих действительно был удивлен. Однако его секундное замешательство быстро прошло, и он, повелительным жестом указав им отойти немного в сторону, встал со своего кресла и приоткрыл входную дверь, где в образовавшейся щелке сразу появилось лицо Масси.
— Убери ее, — он глазами показал на Элизабет стоявшую неподалеку — усыпи!
Масси, которого не нужно было учить, как действовать подобных случаях, мгновенно сориентировался, и легонько проведя Лиз рукой вдоль шеи, отправил ее в царство Морфея, после чего сам прошел в комнату, немало не заботясь о теле, грузно упавшем за его спиной.
— Ух и молодцы! — Масси, обведя взглядом комнату, приложил правую руку к щеке и покачал головой. — И что теперь делать?
— Мыть! — Генрих с досадой пнул ковер и начал ходить из угла в угол, иногда бросая взгляд на Мэри и ее спутника, совершенно подавленных его присутствием. Для молодых вампиров, недавно перешедших в царство теней, он представлялся чем то вроде третейского судьи и Великого отца одновременно. Даже Мэри, имевшая с ним связь и заслужившая признание тертона, теперь, перейдя некую грань, воспринимала его исключительно так.
— Мне сегодня весь день кто-нибудь что-нибудь рассказывает, — Генрих сел в уже облюбованное им кресло, — теперь, видимо, ваша очередь. Вообще, ребята, признаюсь, вы сумели меня удивить. Вот вас юноша как зовут? Помните меня?
— Да господин, — тот, к которому он обращался, уже пришел в себя, и теперь пытался хоть как то привести себя в порядок, вытирая собственной рубахой окровавленное лицо.
Мэри, иногда поглядывая на Холлистока, старалась ему помогать. Сняв свою блузку, она аккуратно оттирала ему шею, при этом совсем не заботясь о себе.
— Меня зовут Майкл, — молодой человек выпрямился и встал во весь рост.
