Я сжал в руках карабин и засунул в рукав длинный охотничий нож. Быстро стемнело.
Ветер раскачивал черные деревья и шумел в их кронах. Неясные ночные шорохи заставляли меня вздрагивать и рисовали страшные картины. Мне казалось, что огромный серый волк смотрит на меня из-за деревьев.
Я почти задремал, как вдруг услышал тихие шаги. К моему костру вышла молодая женщина. Пожалуй, местная. Бурятка, судя по разрезу глаз, с длинными черными волосами до пояса. Свой рот она прикрывала ладонью. На ней была синяя куртка и джинсы. Мне показалось, что совсем недавно я эту куртку уже где-то видел. Она уселась напротив меня, по-восточному скрестив ноги. При свете костра я заметил, что она необычайно красива.
— Можно я останусь? — спросила она.
— Пожалуйста. — Я встал и поставил чайник на огонь. — Как вас зовут?
— Меня зовут Му-шубун, — тихо сказала женщина, не отнимая руки от лица.
— Очень приятно. Я — Егор. Чаю хотите?
— Да, очень.
Ее глаза улыбнулись. Я находился в каком-то полусне, наверное, из-за усталости, но меня не оставляло ощущение странности происходящего.
— А вы откуда, Му-шубун? Живете недалеко? — спросил я.
— Недалеко, — коротко ответила женщина и замолчала.
— А где недалеко? Тут ближайшая деревня в пяти днях пути.
Женщина молча смотрела на меня, а потом начала раздеваться. Она стянула правой рукой куртку, а потом и джинсы. Больше никакой одежды на ней не было. Все это напоминало плохой театр, и меня охватило оцепенение. Неожиданно я вспомнил, где видел ее куртку — на Светке.
Женщина стала медленно приближаться ко мне, а я не мог пошевелиться. Вот она подошла, толкнула меня на землю и села на мои ноги. Ее длинные черные волосы касались моих рук, а левая рука так же прикрывала рот. Огромные желтые глаза расширились, а правая рука расстегнула молнию на моей аляске.
— Кто ты? — произнес я.
— Я же тебе сказала. Я — Му-шубун.
Она отвела руку ото рта, и я закричал от ужаса. Вместо губ на ее лице был огромный совиный клюв. Ее руки, превратившиеся в острые когти, впивались в меня.
Рядом лежал карабин, но дотянуться до него я бы не смог. Страшный клюв приблизился к моему лицу и открылся под невероятно большим углом. От красоты женщины не осталось и следа.
Я почувствовал, как силы покидают меня и наступает холодное безразличие. Мне хотелось закрыть глаза и заснуть навсегда. Вдруг мое сознание раздвоилось, и я увидел себя со стороны, как тогда в школе. Сквозь пелену я перевел взгляд на Му-шубун. В ее облике уже не было ничего человеческого. Глаза горели красным огнем, а за спиной раскрылись огромные черные крылья. От моего тела к ней тянулись тонкие нити, через которые уходила по каплям моя жизнь. Я разорвал их рукой, как паутину, и сразу пришел в себя.
А потом я нащупал длинный нож в рукаве и что есть силы ударил в глаз чудовищу. Му-шубун закричала, когти сжались еще сильнее на моем теле, и я потерял сознание.
4Я очнулся оттого, что моя голова раскачивалась в разные стороны, а мимо меня проплывали кусты и корни деревьев. Я лежал на волокушах, покрытых толстыми шкурами. Лица тащившего меня мужчины я не видел, только его спину и черные волосы.
Я настолько ослаб, что не смог произнести ни слова. Наконец он остановился и обернулся ко мне. На меня смотрел немолодой азиат с редкими усиками и жидкой бороденкой. Вся его одежда состояла из шкур. Наверное, в его внешности не было бы ничего примечательного, если бы не глаза.
— Встать можешь? — спросил он.
Я попытался, но не смог поднять даже руку. Меня как будто парализовало, и я с трудом чувствовал свое тело. Азиат неодобрительно посмотрел на меня, отвернулся и стал разводить костер. Через несколько минут дрова весело затрещали, и потянуло дымом. Мой спутник развязал кожаную сумку, покопавшись, достал из нее какие-то травки и стал бросать их в огонь. Потом соорудил из веток опору и поставил котелок с водой. Из костра повалил белый дым, как раз в мою сторону, и я закашлялся. Как ни странно, но мне стало лучше, и я смог сесть к костру.
В котелке забулькала вода, азиат наполнил глиняную чашку отваром и протянул мне. Я взял чашку в руку, она не показалась мне горячей, и я попробовал. На вкус это было похоже на зеленый чай. Я выпил, а потом провалился в сон.
Мне снилось, что к телу Му-шубун подошло страшное существо огромного роста, покрытое черной грубой шерстью. Его лицо напоминало бы человеческое, если бы не свирепое выражение и горящие глаза с вертикальными зрачками. Оно долго смотрело на тело, и его глаза затуманились. Потом существо нагнулось и разжало руку Му-шубун. Там лежал обрывок моей рубашки, вырванный в борьбе.
5— Ты смог победить Му-шубун.
Я сидел и смотрел на огонь. Меня била дрожь, наверное сказывалось напряжение последних дней, и я еще не до конца осознал свое неожиданное спасение. Мы сделали привал у одного из многочисленных озер в горах, на песчаном мысе, у самого берега. Маленький азиат бросал в огонь ветки, а в котелке кипела вода.
— Да, эта баба говорила что-то такое, про Му-шубун. А потом она на меня набросилась.
Старик посмотрел на меня.
— Это не баба. Му-шубун — злой дух тайги.
— Извините, но я атеист. Во всю эту чушь не верю.
— Можешь верить, можешь — нет, но ты убил Му-шубун. Такое под силу только самым сильным шаманам. У тебя были обмороки и галлюцинации?
— При чём тут это? — я помолчал. — Да, были.
— Шаманская болезнь. Это признаки твоей силы.
Старик продолжал возиться у огня, и его спокойные движения завораживали. Он повернулся и посмотрел на меня.
— Меня зовут Сэнхэ, — сказал он.
— Я Егор.
— Я знаю. Тебе нужно отдохнуть, — сказал он и дотронулся рукой до моего лба.
Я на мгновение закрыл глаза, а когда проснулся, солнце уже освещало горы. Я почувствовал себя намного лучше и смог идти.
Мы пришли, когда солнце уже вовсю припекало. Его маленький домик находился на опушке леса и со всех сторон был окружен соснами. В огороде вместо привычных овощей рос золотой корень, китайский женьшень, чабрец и багульник. А еще много трав, названия которых я не знал.
— Пока поживешь у меня. Осенью приедет вездеход и отвезет тебя в город, — сказал Сэнхэ.
Так началась моя таежная жизнь. Всё лето я помогал ему и никакого желания вернуться в лоно цивилизации не испытывал. Иногда в дом приходили местные, тогда Сэнхэ брал бубен и уходил. Несколько раз привозили больных, и Сэнхэ лечил их. Как правило, никакой платы от них он не брал. Через несколько месяцев я научился собирать лечебные травы в тайге, сушить их и готовить из них отвары, ходить по следу и разводить огонь. Я уже не боялся оставаться один в лесу.
Начало лета было сухим и солнечным, но в августе пошли дожди, и ночи стали холоднее. А в сентябре дожди закончились, и опять вернулась тепло.
Однажды меня разбудил рев мотора. Я наскоро оделся и увидел у дома гусеничный вездеход, в кабине которого сидели двое мужчин. Похоже, они ждали меня. Рядом стоял Сэнхэ.
— Ну что, герой, собирайся, поедем на большую землю!
— Я никуда не поеду.
Сэнхэ обернулся и внимательно посмотрел на меня.
— Я останусь здесь.
Я понял, что не хочу возвращаться в город. Сэнхэ кивнул и отвернулся, как будто ничего не произошло.
— Матери моей позвоните. Скажите, что жив.
— Давай телефон. Позвоню, — то ли с зевком, то ли со вздохом сказал водитель. — Ну, счастливо оставаться.
— Почему ты остался? — спросил Сэнхэ, когда шум мотора затих вдалеке.
— Я должен понять, что со мной происходит. Всё началось с того, что однажды я увидел в лесу сухое дерево с разноцветными лентами на ветвях. Оно стояло на краю оврага, а кругом были настоящие джунгли. Какая-то сила заставила меня пойти туда, и я не смог этому противиться.
Я шел по дну этого оврага, а он всё не кончался. И вот что странно — изнутри он казался мне совсем другим. Потом стало темно как ночью, и огромная птица заговорила со мной. В том старом мире, я думал, что схожу с ума. А оказывается, мир совсем не такой. Да и у женщин вместо рта не должен вырастать клюв.
Я впервые так разоткровенничался. Пожалуй, Сэнхэ был единственным человеком, который не принял бы меня за сумасшедшего.
— И ты хочешь услышать ответы от меня? — спросил он.
— Ну, уж, по крайней мере, не от врача психиатрической больницы.
— Хорошо, ты узнаешь правду, — сказал он.
Когда наступила весна, мы перебрались в другой дом. Тот, что находился в горах. Сэнхэ стал брать меня на охоту, и с каждым разом мы уходили с ним всё дальше. Я заметил, что Сэнхэ тщательно выбирал место для стоянки. Как правило, мы останавливались у реки или озера, на ровном, свободном от деревьев участке.
Как-то вечером, когда мы развели огонь, он достал бубен и стал стучать по нему. Я молча смотрел и вдруг обнаружил, что мы не одни. Вокруг костра сидели странные призрачные существа. Они не двигались, и только их глаза сверкали в ночи. Сэнхэ так же ходил по поляне и, казалось, не замечал их. Я был так заворожен этим зрелищем, что даже не испугался. Сэнхэ вдруг отложил свой бубен, и фигуры исчезли.
