Перевозову ничего не оставалось, как утвердительно кивнуть.
— Некоторые готовы в палатке жить по два-три месяца. Но даже профи не могут что-то загадывать наперед. А места тут действительно интересные, это я тебе точно говорю. Тут бои были ожесточенные в сороковом. Хотя, конечно, и не такие, как на линии Густава Карлович…
— Кого-кого? — удивился Перевозов, услышав незнакомое имя.
— Густава Карловича, — повторил Влад, — так называли в России Маннергейма. А полное его имя — Карл Густав Эмиль Маннергейм. Слыхал про такого?
— А чего этого фашиста в России по имени-отчеству называли? — еще раз удивился Михаил.
Влад лишь снисходительно усмехнулся, после чего опять присосался к пивной банке. Сделав несколько глотков, ефрейтор пристально посмотрел на Перевозова.
— Я бы не стал его оголтело фашистом называть. Если так разобраться, то это выдающаяся личность, которой удалось спасти свою страну, не дать ей загнуться в один прекрасный момент, — начал рассказывать Влад, явно наслаждаясь собственным голосом.
У Михаила создалось впечатление, что для Влада это больная тема и свою речь он специально заучивал.
— У него просто выбора не оставалось, как заключить союз с Гитлером. Финляндия в тот момент оказалась между двух огней — СССР и Германия. Немцы в соседней Норвегии свои порядке наводили, «советы» с востока напирали…
Пустая банка хрустнула в сжавшейся руке ефрейтора.
— Ты пойми, товарищ Сталин после сорокового года не маленькую часть Финляндии отхапал. Десятки тысяч беженцев пришлось переселять вглубь страны, СССР достались лучшие финские фабрики и заводы. И что, Маннергейму нужно было после этого на поклон к Сталину бежать?
— А что, к Гитлеру? — попытался возразить Перевозов.
— А почему нет? — уже откровенно разозлился Влад, — Да, он выбрал сторону Гитлера. Но не сказал бы, что Маннергейм был на подсосе у Адольфа, как Муссолини, к примеру. Густав Карлович кадр был еще тот. Когда уже стало ясно, что Германии приходит капут, он очень грамотно слился. Типа, мы тут не при делах, сами с Адиком разбирайтесь, а мы все дружно на рыбалку…
Влад артистично изобразил, как забрасывает воображаемую удочку.
— В общем, он в итоге сумел вывести страну из войны с минимальными как говорится потерями. У «фиников» потом даже поговорка появилась — «во второй мировой победил СССР, второе место заняла Финляндия».
— Ладно, — согласился Михаил, прекрасно понимая, что исторический спор ему не выиграть. — А почему Густав Карлович-то? Ты так и не объяснил.
— А-а-а-а… — Владислав лениво потянулся. — Так он это, царским же генералом был. Царю-батюшке на верность присягал.
— Как так?
— Ты вообще историю в школе учил или мимо проходил? Финляндия была в составе Российской империи. Маннергейм был отпрыском с баронскими корнями. Куда ему еще было податься? Армия в империи была для всех идеальным вариантом сделать карьеру. Вот он и сделал. До генерал-лейтенанта дослужился. Успел даже в войне в русско-японской войне поучаствовать, экспедицию в Китай устраивал. Одно слово — личность!
Влад на несколько секунд замолчал, обдумывая свой дальнейший рассказ:
— Толковый дядька был, краснопузых жуть как не любил. А линия Маннергейма, которая под Питером, это вообще верх фортификационного искусства того времени. Мы там просто массой задавили. Где-то читал, что один только финский снайпер Симо Хайха наших пять сотен положил. Понятно, что это они сильно загнули, типичная пропаганда. Но все равно, завалил наших много — из снайперки и из автомата.
— Суоми? — Михаил не упустил возможности вставить свое «веское» слово.
— Суоми, Суоми, — Владислав уважительно посмотрел на Михаила, — а твой друг, который наш капитан, откопал такой автомат где-то, а потом его всем представлял как ППШ. Немного, конечно, похожи… Я ему потом разницу объяснил.
— Да уж, — прикусив губу, чтобы не засмеяться, ответил Перевозов.
Влад положил в карман смятую банку, которую до этого крутил в руках.
— Слушай, Мих, я так понимаю, что скоро уже закругляться надо будет. А то потом по темноте хрен куда доедем.
— Да, скоро поедем, — ответил Михаил, поднимаясь с земли. — Закругляемся. Обидно, конечно, что ничего не нашли. Но спасибо за ликбез, интересно рассказываешь…
— Стоп! — резко оборвал Влад. — А где наш сельский мальчонка?
Только сейчас Михаил обратил внимание на отсутствие Вовчика.
Паренек, от скуки слонявшийся поблизости, время от времени пропадал из виду, но сейчас его не было уж слишком долго.
— Так, приплыли, этого нам только не хватало, — Владислав вскочил с дерева и стал вертеть головой по сторонам. — Его уже где-то час нет. Я же ему сказал, далеко не уходить. Теперь ищи его!
— Вова-а-а-а-а-а-а-а-а-а-ан! — закричал Влад.
— Давай хором! — предложил Михаил, до которого стало доходить, чем для них может обернуться исчезновение Вовчика.
— Давай, на счет три, — тут же согласился Владислав. — Раз, два, три — Вова-а-а-а-а-а-а-а-ан!
Ответом была гулкая лесная тишина. Покричали еще немного все с тем же успехом. Вовчик пропал.
— Мне твой кореш-капитан за это голову оторвет! — сорвался на визг Влад.
— Мне тоже, — спокойно добавил Михаил. — Что делать-то?
— Что-что, сальто крутить! Искать будем! Время еще есть, если не объявится, то надо будет на заставу гнать, всех на поиски поднимать… Погоди-ка! Тихо!..
Влад вытянулся во весь рост. Со стороны он в этот момент напоминал суриката, застывшего столбиком на просторах Калахари.
— Что? — Михаил незаметно для самого себя перешел на полушепот.
— Да тихо ты! Слышишь? Нам туда! — Влад облегченно выдохнул и уверенно зашагал куда-то вглубь леса.
— Куда туда? — догоняя, спросил Михаил.
— Вова-а-а-а-а-а-а-а-ан! — снова заорал ефрейтор и прислушался в ответ.
На этот раз и до Михаила донеслись какие-то отдаленные крики.
— Что это?
— Что-что… Юродивый наш кричит, все нормально, вроде, сейчас узнаем, — не оборачиваясь, ответил бывший аспирант.
Михаил немного удивился тому, как уверенно Влад шел.
Пару минут спустя на ближайшем холме Михаил смог различить быстро приближающуюся неказистую фигуру Вовчика.
Влад заметно ускорил шаг, Перевозов уже еле за ним поспевал.
Не тратя время на разговоры, ефрейтор с ходу отвесил Вовчику звонкую оплеуху:
— Ты, имбецила кусок, тебе что сказали? Какого хрена ушел?! Мы тебе в няньки не нанимались.
— Да я, я просто… Да я же тут… Ну, это… — попытался хоть что-то сказать в свое оправдание ошарашенный Вовчик.
Выглядел он растерянно. Еще бы, Вовчик явно ожидал более ласковой встречи. Из-за вжатой в плечи головы уши Вовчика еще больше напоминали антенны локатора.
— Ты понимаешь, что было бы, если мы тебя потеряли? Ты своей ушастой репой думать умеешь? — кипятился аспирант.
— Да я… Я не хотел, — чуть ли ни плача начал канючить Вовчик, но тут же встрепенулся и выкрикнул. — Там!!!
— Там? — Влад и Миша переглянулись.
— Ага, там, — кивнул недотепа, — я шел, шел, а тут это! Я как увидел, так сразу за вами побежал!..
* * *
Они стояли на небольшой поляне перед странным конусообразным сооружением. Метров пяти высотой с пятнами мха на поверхности, похожий на шлем древнерусского воина. Конус, однако, производил впечатление.
— Бронеколпак, что-то типа запасного командного пункта. Скорее всего, времен советско-финской войны, — задумчиво произнес Влад и двинулся в сторону сооружения.
Михаилу и Вовчику ничего не оставалось, как пойти следом.
Двери не было. Были ступени куда-то вниз.
— Внутри был? — Влад кивнул в сторону провала в бетонной стене.
Вовчик с усердием метронома замотал головой.
— Нет, я же говорю, как увидел, так сразу за вами побежал.
Поразмыслив пару секунд, Владислав лег на землю возле самой стены и просунул голову в зияющий чернотой проем:
— Кто-кто в теремочке живет? Кто-кто в невысоком живет? — дурным голосом заорал он в темноту.
Крик потонул во мраке бронеколпака.
— Молчат, значит нужно по-другому, — усмехнулся Влад. — Граждане бандиты! Вы окружены, выходите по одному! Сначала Горбатый! Я сказал — Горбатый!
Миша, глядя на дурачества ефрейтора, засмеялся. Влад достал из нагрудного кармана плоский фонарик и спрыгнул вниз.
— Так, ждите здесь, если я не вернусь, можете считать меня национал-патриотом!
В этот момент Михаилу стало жутковато на душе, захотелось бросить все это дело и вернуться обратно на заставу, в уже обжитую баньку — к рыбалке, водке и компании старого друга. Но не демонстрировать же свои страхи перед Владом и Вовчиком? Особенно перед Владом.
Вот про таких говорят — себе на уме. И еще, что с ними нужно держать ухо востро. Типчик, короче, еще тот. Но Мише он все больше и больше нравился. Он вообще в людях эти качества высоко ценил — эрудицию, независимость, чувство юмора.
