— Отец Франсуа сказал…
— Что?
— Что Всевышний послал нам кару за наши грехи — всхлипнула Катерина.
— Отец Франсуа… — проворчал Жак — А за какие именно грехи, отец Франсуа не упомянул? Быть может, за то, что причитающаяся ему доля церковных пожертвований слишком мала? Клянусь богом — если и есть у нас грехи, за которые мы достойны такой кары, так это лишь то, что с нами по сию пору пребывает любезнейший отец Франсуа!
— Жак, не говори так! — вскочила из–за стола Катерина — Отец Франсуа — слуга Божий, ты не можешь так…
— Ты не хуже меня знаешь, что говорят в деревне о нем, Катерина — отрезал, вставая Жак — Я должен идти — Мы с остальными охотниками должны сегодня просмотреть план облав, и, быть может, мы найдем места, которые мы не успели охватить… Надеюсь, мы все же найдем такие места, и даст бог — логово зверя…
Сказав так, Жак вышел и дома, и направился в ратушу, если можно так было назвать большой дом, который служил жителям их деревни для собраний. Проходя мимо церкви, он снял шляпу и перекрестился.
«Господь, наш Вседержитель, смилуйся над нами, грешными, и дай нам сил изловить этого Зверя… А если он слуга врага рода человеческого, то смилуйся над нами, и избавь нас от козней его…» — взмолился Жак, глядя на распятье, что венчало собой гребень церковной крыши. После этого он вздохнул, и вновь направился к ратуше.
У входа его встретил старый Луи, который с обычным своим невозмутимым видом стоял, покуривая старую трубку, говорят, она была даже старше него самого.
— «Ну, хоть что то в мире осталось понятным и не изменилось» — вздохнул Жак, улыбнувшись про себя.
— Ну, что, Луи, есть ли какие новости от других групп охотников? — с надеждой поинтересовался он у старика.
— Никаких — отозвался тот, выбивая трубку — Только что вернулся Жан со своими молодцами. Принесли пару кабанов, что упали в вырытые ямы, так что ужинаем сегодня по–королевски — усмехнулся старик — А вот эта зверюга все так же бегает где тут… А то и… — поднял он встревоженный взгляд на Жака — Ну, ты, впрочем, сам знаешь, что болтают в округе, особенно, когда эта старая чертовка Мари начала нести околесицу насчет сил нечеловеческих и злых духов.
Жак кивнул, вспоминая рассказы своей жены — Катерины, о том, как старая ведьма Мари, что раньше лишь брюзжала о своем вечном ревматизме и грозилась наслать кары на всех, кто косо на неё смотрит, вдруг совершенно переменилась, и стала с необыкновенно серьезным видом рассказывать всем о демоне ужаса… Или кто он там… В общем, неважно!
— Пойдем, Луи! Надо будет наметить план дальнейших мероприятий…
— А ты думаешь, это к чему то приведет, Жак? — взглянул ему в глаза старик — Ты же не хуже меня знаешь, что уже многие, очень многие прислушиваются к словам старухи Мари…
— Луи — вздохнул охотник — Я не узнаю тебя, друг мой… Неужели и ты веришь в эти бабьи россказни?
— Я много пожил на свете, Жак — спокойно ответил Луи — И научился тому, что произойти может все, что угодно. И даже то, что можно посчитать бабьими россказнями. И тебе, парень, я бы тоже посоветовал прислушиваться к ним иногда… Не всегда, но иногда…
— А что на это скажет наш отец Франсуа?
— А не слушай ты этого старого пустобреха! — наморщился старик — Уж поверь мне, этот Франсуа не священник, а так… Живет при церкви, как блоха на ленивой собаке. Только и может, что бубнить заученные молитвы, да смазливых прихожанок на исповеди тискать, пока никто не видит.
Жак в ответ рассмеялся — Ах, Луи, старый друг, как же я рад, что ты все также остер на язык, как и раньше! Думаю, если бы зверь встретился с тобой, то ты бы убил его одним словом!
И оба охотника — старый и молодой вошли в дом, где уже собрались все остальные.
— О, Жак! — обратился к нему высокий мускулистый блондин — Только вас с Луи и ждем!
— Ну, рад, что подождали, Мишель — пожал ему руку вошедший Жак — А теперь скажи, что мы вообще имеем?
— Да имеем мы вот что — показал тот на стол, на котором была расстелена карта — Как можете увидеть, это есть карта нашего края… Доставлена прямиком от столичного картографа…
— Ага, значит, кто–то в столице лучше нас самих знает, что и где у нас находится — прошипел кто–то из охотников.
— Тише! — одернул его Жак — Продолжай, Мишель.
— Итак, можно заметить, что вот здесь и здесь — ткнул он пальцем в две точки возле извилистой голубой линии, очевидно, изображавшей поселения возле реки — Находились две большие деревни, значительно больше нашей.
— То есть, как это — находились, Мишель? — нахмурился Жак.
— Наши люди, которых мы посылали за помощью, недавно вернулись оттуда…
— И?
— Их больше нет…
— Кого? — опешил Жак.
— Этих деревень! Теперь там только полуразрушенные дома, и трупы! В живых не осталось никого.
— Не может такого быть! — дружно воскликнули все собравшиеся.
— Увы, друзья мои — вздохнул Мишель — Я попросил вернувшихся пока не распространятся об этом, но… В общем я пытаюсь избежать паники… Пока у нас мало кто про это знает… Точнее знали лишь я да наши люди, гонцы… Теперь знаете и вы…
— Мишель — поинтересовался Луи — А скажи на милость — нам то что теперь делать? Мы тут как войне теперь, или я ошибаюсь?
— Похоже на то — нахмурился главный охотник — Наше положение можно сравнить теперь наверное только с военным… Возможно, если бы мы могли привести помощь из столицы, то… Но на помощь из столицы рассчитывать мы не можем — Подать весть мы не сможем, скорее всего… Гонец будет добираться до столицы так долго, что я не могу сказать — Успеет ли прийти помощь…
— Слушай, Мишель — отозвался один из охотников — А ты уверен, что наши ребятки не… ну не хватили лишнего в дороге? Я то знаю, они же с собой всегда флягу прихватят. А там глядишь, поутру в себя пришли, да и прибежали назад, байки рассказывать. А, Мишель?
— Нет, Ален — решительно сказал Мишель — Ты же знаешь Клода и других, кого мы посылали — это серьезные парни, которые ни за что бросят дело на полпути. Да и пить они не пьют, сам знаешь. Так что нет, их словам я верю, как самому себе! И теперь надо решить, что же дальше делать, друзья мои, ибо этот зверь — такой, с каким мы раньше не сталкивались, я уж и не знаю точно — а зверь ли это?
— А кто же это может быть? Да и с чего вы взяли, что другие деревни зверь уничтожил? Может…
— Они видели его! Слышишь, Ален? — рявкнул главный охотник — Они видели его там. Зверь, похожий на огромного волка. Он бродил по улицам деревень и пожирал трупы.
— А что их то он не сожрал? — недоверчиво спросил Ален.
— Не знаю… Может он был сыт, может не заметил их… Но мне кажется, что зверь хотел чтобы его заметили… Ему нужно, чтобы мы паниковали, чтобы мы обезумели от страха.
— С чего ты взял?
— Он поступает, как поступал бы один из нас — горько улыбнулся Мишель — Как охотник, он гонит дичь, чтобы она потеряла покой, стала вести себя опрометчиво… И вот тогда… Тогда он нанесет удар. Мы же не знаем, как было в деревнях Монкан и Дюнневаль. Вдруг там поначалу было также, как и у нас?
— И что нам теперь? Бежать? Прятаться? Или выйти к нему на съедение? — хмуро спросил Мишеля Луи — Нет, парень. Может ты уже хвостик поджал, даром, что среди охотников ты главный, но вот сейчас ты говоришь как распоследний трус! И кто сказал тебе, что зверь твой не стервятник, а тот, кто разрушил Монкан и Дюнневаль не имеет к нему ни малейшего касательства, а? Придут к нам они — найдем, чем встретить. А вот зверя того, что наших убивал… И кстати и твою дочь тоже загрыз, Мишель, его мы изловим и шкуру сдерем! Верно я говорю, а? — спросил он у собравшихся охотников.
И все те, кто поначалу было опешил, увидев сломленного было Мишеля, воспряли духом и поддержали седого Луи согласным гулом.
— Вот видишь — наставительно произнес Луи — Не перевелись еще в Вале истинные мужчины! Ну а теперь, молодцы, послушайте, что я, старый Луи, вам скажу. Все вы взрослые мужчины, и знаете как оно — смерть и боль. И как ты не живи, а помирать все одно придется. Но вот как ты умрешь — вот это мы можем выбрать. И ты можешь либо скулить, как вшивая дворняга, да и подохнуть под кустом, так как тебя даже добить и то противно будет — нахмурил старик седые брови — Или взять оружие в руки и драться, драться до последнего! И вот что я вам скажу еще — кто бы не была та тварь, сожрала она Монкан и Дюнневаль или нет, это неважно. Но если это зверь, то я все кусты, все коряги в лесу переверну, а найду его берлогу, да и подниму на рогатину! Коли он дьявол — так поможет нам бог одолеть его и отправить обратно в пекло, где ему самое и место! А коли это оборотень, да кто из наших — пристально обвел он собравшихся тяжелым взглядом — То вот клянусь господом нашим, вседержителем, что кем бы он не был, но если найду я его, то пожалеет он, что родился на свет, да стал шкуру звериную надевать, да людей рвать. А уж если вдруг сам я окажусь таким, да не знал того, но вот коли узнаю… То клянусь я сам себе сердце из груди вырежу своим старым ножом. Так я, Луи сказал, а вы знаете — мое слово крепкое.
