Под весом Ивана «Линкольн» вздрогнул и стал погружаться в воду, скользя колесами по дну. Но Иван уже перемахнул на клинкарт, пробежал по его боку, перепрыгнул на бетонную опору рухнувшего моста, едва удержался на наклонной поверхности, успев ухватится за кусок арматуры. Прошел вверх, перешагнул через разлом, сквозь который тускло блеснула вода, спустился вниз и перевел дух, оценивая обстановку. От края упавшей эстакады до берега оставалось метров семь, не больше. Промерить глубину было нечем, и оставалось надеяться, что здесь окажется мелко. «Главное, под тяжестью всей амуниции не пойти ко дну», — прикинул Иван. Держась рукой за арматуру, Иван соскользнул в воду, нащупал ногами дно. Да, было относительно неглубоко и был шанс перебраться вброд. Оружие Иван держал над головой. Дно заилилось, но возле противоположного берега виднелась отмель, и, ступив на нее, он облегченно выдохнул. Выходя из воды, Иван поскользнулся и едва не плюхнулся в воду навзничь, но удержался. Он перевел дыхание, чувствуя, как ледяная вода стекает по телу, усмехнулся над своей неловкостью и преодолел два последних метра, отделяющих его от суши.
Ботинки с чавканьем погружались в ил, и, казалось, самое опасное было позади, но в этот момент раздался тихий всплеск, и кто-то сдернул Ивана обратно в черную воду, крепко схватив за рюкзак и, одновременно, за щиколотку. От неожиданности Иван даже не успел набрать воздуха в легкие и очутился в воде. Кто-то с силой тянул его обратно в глубину. Перед глазами Ивана замелькали пузыри. Он понял, что медлить нельзя ни секунды. Отбросив в сторону бесполезный дробовик, с трудом сдерживая остатки воздуха в легких, он скинул ремень штурмовой винтовки, освободился от рюкзака, не прекращая попыток освободить ногу. Разглядеть что-либо в мутной воде было невозможно, но Иван все-таки различил позади себя черную тень. Воздуха не хватало. Освободившись от тяжелого рюкзака, в который вцепилась тварь, Иван развернулся к врагу. Мелькнуло серо-зеленое вытянутое лицо, и если бы Иван за последние дни не привык к тому, что мир больше не принадлежит людям, то, наверное, одного вида этой образины с серыми провалами вместо глаз хватило бы, чтобы он пошел ко дну. Но внутренне он был готов к чему-то подобному, и, вытащив нож, Иван несколько раз ударил тварь ножом. Нож погружался словно в вязкий ил. Но в ответ тварь ловко схватила его за запястье и стиснула руку с такой силой, что он выронил оружие. Тварь заглянула в лицо Ивану, и из пустых глазниц на Ивана вдруг выпучились большие рыбьи глаза на стебельках. Рот нежити ощерился мелкими зубами. В голове Ивана мелькнула мысль, что жить ему осталось немного. Из последних сил он отпрянул назад, вдруг с облегчением ощутив, что ноги его наконец-то свободны. Левой рукой Иван нащупал рукоять копья, которое дал ему отец Евлампий, вытащил его, поняв, что воздуха в легких больше нет. В ушах зашумело. Затуманенным сознанием Иван видел, как закручивается в водоворот мутная вода, как жутко ухмыляется серо-зеленая тварь и медленно вихрем вздымается со дна песок с илом.
Иван наугад ткнул в темноту наконечником копья, потом еще раз и еще. Он и не ожидал, что от его ударов будет хоть какой-то толк. Вдруг тварь завизжала так, что Иван услышал это даже под водой, и мгновенно исчезла в глубине.
Иван из последних сил, стараясь не нахлебаться грязной воды, заработал руками и ногами, выплыл на поверхность и наконец-то полной грудью с наслаждением вдохнул безвкусный, ничем не пахнувший воздух. Легкие словно обожгло, Иван закашлялся от боли, давясь и сплевывая остатки воды.
Хорошо! Как хорошо дышать! Иван, крепко сжимая копье-нож, доплыл до берега, то и дело соскальзывая, выбрался на берег, упал на жесткую, покрытую угольно-черным налетом траву, отдышался. Стуча зубами от холода, он лежал на земле. Двигаться не было ни сил, ни желания. Но Иван заставил себя сначала сесть, а потом и встать. Трясясь в ледяном ознобе, он методически обшаривал берег в поисках дробовика. О штурмовой винтовке пришлось забыть — нырять за ней ему совершенно не хотелось. Во-первых, новые встречи с подобными тварями не входили в его планы. А во-вторых, после чудесного спасения он размышлял о том, что, оказывается, побеждает не всегда тот, кто сильнее. Иногда побеждает тот, кто прав.
Но дробовик все-таки надо было найти. Не кидаться же с каждой дрянью в рукопашную. И он нашел оружие, заметив плавающий на поверхности воды брезентовый ремень. Поддев его подходящей арматуриной, подтянул оружие к себе, обеспокоенно осмотрел: не набился ли в ствол ил и прочий мусор, покачал головой: «Ладно, сойдет и так». После потери винтовки надежда была только на этот дробовик. Первым делом надо было согреться и проверить оставшиеся боеприпасы. Воздух быстро остывал. На все про все Иван отвел себе полчаса. Он помнил, что справа от реки видел какие-то постройки. Даже полуразрушенные или заброшенные, они были укрытием более надежным, чем чисто поле вокруг.
Иван побежал в сторону развалин, тревожно посматривая на небо и вокруг себя. Если земля и вода кишели всякими тварями, то почему бы и небу не наполниться ими?
Заброшенное, как и ожидал Иван, строение оказалось конюшней. Иван развел костерок из гнилых досок и остатков сена прямо под навесом из старого шифера, снял с себя одежду, тщательно выжал ее, снова надел и подсел поближе к огню. От одежды повалил пар. Иван с грустью проверил свои довольно скудные запасы: у него оставалось два пакета с обоймами от винтовки, три обоймы к дробовику, две гранаты Ф-19, «замарашка» с двумя обоймами, два сигнальных пиропатрона, перочинный нож, зажигалка, дозиметр и индивидуальная аптечка. Небогато. Ни воды, ни еды не было. Ну, этим Иван надеялся разжиться потом. Он с сожалением выложил на землю у стены пакеты винтовочных магазинов. Увы, теперь нет смысла тащить с собой эту тяжесть.
Едва одежда подсохла, Иван тщательно затоптал костерок, выглянул наружу, а потом, все так же бегом, заторопился к башням Тринити. Времени оставалось совсем немного.
Он не стал продолжать путь по кольцевой дороге, а свернул на трассу М-2, решив, что, срезав дорогу южнее и выйдя на Каширское шоссе, окажется прямо перед аэропортом центра «Авалон». Домодедовский аэропорт в таком случае оставался слева.
О присказке лейтенанта Баркова: «Хочешь прийти позже всех, иди напрямик» — он вспомнил слишком поздно. Все было нормально, пока он шел по шоссе. Один раз он заметил впереди стаю каких-то животных, но до них было далеко, и, кто это был, Иван не разглядел. Животные его не заметили, пересекли дорогу и скрылись между оградами каких-то заводов. «Интернациональная корпорация биотехнологий» — прочитал Иван на одном из них. Что здесь производили, Иван вот так сразу и не вспомнил, но бизнесмены точно не новые сорта пшеницы выводили. Быть может, тут разводили каких-нибудь животных для трансплантации органов людям, или, может быть, биороботов, или вообще конструировали искусственные конечности. Между прочим, полезная вещь. Если бы все, что делали эти новомодные бизнесмены, приносило такую же пользу, мир был бы прекрасен.
Иван прошел по Симферопольскому шоссе около трех километров, значительно приблизившись к башням, потом сверился с картами, определил свое местоположение и свернул на ближайшем перекрестке на восток. Вскоре дорогу ему перегородил глухой бетонный забор. Иван посмотрел на карту. На ООНовской карте забора не было.
— Вот так всегда… — глубокомысленно изрек в пустоту Иван. Возвращаться смысла не было, и поэтому он перелез через забор и пошел дальше. За забором рядами высились ангары, раскинулось поле — кажется, Иван оказался неподалеку от аэродрома. Иван заспешил, временами переходя на бег, но вскоре перед ним оказался еще один забор, за которым виднелись технические здания, а потом еще один, на этот раз с колючей проволокой поверху. Иван старался каждый раз не терять из виду башни и идти прямо к ним, но все же ему пришлось повернуть и пойти вдоль забора. Иван надеялся, что забор рано или поздно закончится и можно будет повернуть напрямую к башням, но вместо прохода он уткнулся в новый забор, уже без проволоки, который снова уводил Ивана прочь от башен Тринити. Иван не выдержал, вернулся, выбрал участок, где забор за счет естественного возвышения грунта не казался таким высоким, и взял препятствие с разбегу.
В тот момент, когда он оттолкнулся от земли, в душе Ивана просигналил тревожный звоночек, но уже было слишком поздно. Он лихо перемахнул через забор и приземлился прямо в стаю шеликудов. Да как приземлился! Картинно перекатившись через плечо и оказавшись в самом центре мгновенно расступившихся перед ним хищников. Костные пластинки вокруг шей шеликудов в предвкушении охоты раскрылись веерами, как капюшоны у кобр. Иван услышал характерное костяное пощелкивание. Глаза гиенольвов, как про себя охарактеризовал их Иван, вспыхнули хищными зеленоватыми огоньками. Пара тварей даже успела облизнуться, обнажив острые сдвоенные клыки. И стая с радостным воем кинулась на добычу.
