рывок, чтобы остановить его: мне кажется, что он сейчас бросится под автобус.
Сирена останавливает меня мягким движением руки. Парень же, вместо того, чтобы выбежать на дорогу, догоняет идущую впереди девушку с крашенными черными волосами и россыпью значков на рюкзаке, и начинает ей что-то с жаром говорить.
— Теперь она — любовь всей его жизни, — с ироничной улыбкой заявляет Сирена. — Ну, или, по крайней мере, ближайших нескольких дней. Потом без подпитки морок сойдет, конечно.
— Ничего хорошего из этого не выйдет, — говорю я, глядя на растерянное лицо девушки, слушающей парня, достав из уха наушник.
— Скорее всего, — легко соглашается Сирена. — А может, и выйдет. Кто знает? В любом случае, играть роль бога очень приятно.
Мне так и не приходит в голову, что на это ответить, до того момента, когда мы добираемся до входа в метро.
— В общем, я сказала, а ты слышал, — произносит Сирена, остановившись на гранитных ступенях перехода. В ее голосе не звучит явной угрозы, но он становится твердым: серебряный колокольчик превратился в железный. — Десять процентов тебе и десять Артуру. Кто надумает — дайте знать мне через "Вестника". И учти: второй раз я не предлагаю.
С этими словами она грациозно разворачивается на пятках, и спустя пару секунд я уже ее не вижу. Что довольно странно, потому что толпы вокруг нет, и затеряться совершенно негде.
* * *
— Я не буду ей отвечать ничего, — уверенно произносит Артур. Он сидит на краю Круглого стола, покачивая в воздухе ногой в черном кроссовке. Кроме нас в Тронном зале никого нет.
— Ты думаешь, это ловушка? спрашиваю я.
— Для меня почти наверняка, — отвечает он. — А вот что касается тебя, она, может быть, вполне искренне предлагает тебе союз. Ну, насколько к ней вообще применимо слово «искренне».
— И что же? Дело выгодное?
— В принципе, да. Она, кстати, сказала правду: я тебе десять процентов пообещать не могу, ты уж извини. Пять максимум.
— Потому что «семеро по лавкам»? — спрашиваю я, стараясь, чтобы вопрос не прозвучал слишком едко.
— Ну, а ты сам не видишь, что ли? — он хлопает ладонью по столешнице, чуть скривившись. — У меня есть обязательства, и с каждым днем их все больше.
Некоторое время мы молчим, и в гулкой тишине просторного зала слышится лишь треск факелов.
— Ей правда может быть так сильно нужно это? — я достаю из кармана зеленый камень, разглядывая его на ладони.
— Похоже на то, — отвечает Артур, наклоняясь к моей ладони и тоже пристально глядя на камень. — Знаешь, я раньше никогда не видел эти штуки. Говорят, в них правда скрыта огромная сила, но они очень разборчивы в выборе хозяина. Возможно, Сирена знает о них куда больше — она же была в Тир-на-Ног. Может быть, она даже знает, чем ты мог привлечь слезу. И хочет иметь тебя на своей стороне.
— Не буду я на ее стороне никогда, — отвечаю я, сжимая слезу в ладони.
— Я очень на это надеюсь, — кивает Артур.
* * *
Закрыв за собой дверь своей комнаты, я снова достаю из кармана слезу.
— Что ты такое? — тихонько спрашиваю я. — Или кто?
Я жду, что в ответ увижу какой-то образ, который подскажет мне ответ.
— Я часть, — слышится вместо этого в моей голове тонкий голос, который я и до этого слышал пару раз, общаясь со своим талисманом. Он очень красивый, но все же есть в нем что-то, немного отталкивающее. Наверное, потому что он явно чужероден. Он не мужской и не женский и какой-то слишком отстраненный. Впервые услышав его, я почему-то подумал, что, если бы тысячелетнее дерево могло говорить, оно говорило бы именно так.
— Часть чего? — переспрашиваю я.
- Часть того, что предначертано. Как и ты. Только ты более важная часть.
— Неужели? — удивленно спрашиваю я.
— Да, — отвечает голос. — Ты сможешь сыграть роль. Ты подходишь. Мне чужд твой мир, но я не желаю ему зла. Поэтому мне нравится, что у твоего мира есть ты.
— Какую же роль я смогу сыграть? Роль тирна?
— А разве ты хочешь им быть? — переспрашивает слеза.
Откровенно говоря, я не слишком задумывался об этом. А правда, хочу ли я? Я ведь совсем не знаю, каково это.
— Я хотел бы увидеть их мир, — говорю я.
— Ты увидишь, — отвечает голос. — Ты много увидишь. Если сумеешь выжить.
— Ты правда… что-то вроде советника? — говорю я.
Я не слышу голоса в ответ. Образ, который приходит в мой разум… больше всего он похож на кивок головы. Сопровождаемый грустным вздохом.
— Тогда посоветуй мне. Что мне делать?
— Я посоветую тебе лечь спать. Узел затянулся. Он начнет развязываться завтра.
Несколько секунд я стою в полной тишине. Ну, и как прикажете засыпать после такого?
Дата: 04 ноября 2020 года.
Статус: турнир активен.
Количество участников: 13.
Уважаемые участники Турнира. Напоминаем вам, что во избежание сговора, ставки на тотализаторе "Хрустального дворца" как на самого себя, так и на соперников от участников Турнира не принимаются.
Рано утром, завтракая вместе с остальными рыцарями омлетом, который приготовили на всех Гвиневра с Изольдой, я получаю сообщение на свой человеческий телефон.
— Кто тебе там пишет в такую рань? — интересуется сидящий рядом Борс явно без всякой задней мысли.
— Сестренка, — отвечаю я, стараясь сохранять как можно более спокойный тон. На самом деле, по номеру я вижу, что это вовсе не Настена. Это капитан-командор Коновалов собственной персоной.
«Сможешь встретиться сегодня в 12 там же?» — спрашивает он. — «Есть важная информация для тебя».
Я невольно оглядываюсь по сторонам, словно заговорщик. Впрочем, в какой-то мере, я он и есть. Если кто-то из ребят узнает про мои контакты с офицером Ордена, ничего хорошего меня не ждет. О том, как относятся к орденским все нездешние, я наслышан.
— Я схожу сегодня в город? — спрашиваю я у Артура. — Купить кое-что.
— Да чего ты отпрашиваешься? — удивляется его величество. — Ты вообще птица вольная. Только будь осторожен, ладно?
В голосе Артура слышится тревожная нотка. Нет, он, конечно, не заподозрил, что я общаюсь с офицером Ордена. Тут другое: не подумал ли он, что я отправляюсь на встречу с Сиреной?
— К вечеру только приходи, — просит Марта. — Мне сегодня всю секцию «С» перебрать надо, я без тебя не справлюсь!
В отличие от Артура, она о моей вчерашней встрече не знает, а потому поводов для подозрений у нее нет.
— Наш новичок попал в библиотечное рабство, — усмехается Мерлин.
Я доедаю
