Вот ещё диалог. И его наизусть знают все кто говорит по-русски:
— У меня путаются мысли: шуба, царь, Иоанн Грозный…
— Да перестань ты нервничать. Ну, Иоанн, ну Грозный! Да что тут особенного? Пойди лучше помоги царю переодеться.
— Слушаюсь-с!
Дознание
Так или примерно так рассуждает старший дознаватель майор полиции Валерий Александрович Шишкин, отправляясь исследовать иррациональный «пространственный карман», открывающийся за рябью барельефа Танцора при нажатии на заветную точку на его обратной стороне.
Почему так официально? Майор, дознаватель… А потому что хоть Валера сейчас и в отпуске, но навыки дознания не утратил и во время исследования он будет профессионально подмечать и укладывать все установленные им факты и фактики в одну, только ему известную систему. А выводы сделает потом. В общем, всё как обычно.
И для начала Валера выходит через рябь обратно в свою комнату. Йодом из аптечки мажет полученные при падении царапины на лице и на животе. Смотрит на себя в зеркало.
— Чингачгук, б!
Ладно, пройдёт, красоваться пока не перед кем. Выключает компьютер. Все бумаги аккуратно складывает и вместе с артефактами — тростью и сосудом, заносит обратно за рябь и всё складывает на полку конструкции Хромова. Мало ли что с ними может случится пока его не будет… пусть здесь полежат, целее будут. На что же похожа эта конструкция? Подмости! Да, обычные строительные подмости.
Валера опять идёт в комнату. Кладёт в карман коробку спичек. Проверяет смартфон, заряжен. Проверяет крепление осветительного диодика на лбу, сидит нормально. Сверяет свои часы с ходиками на стене. Кукушка как раз кукует одиннадцать.
Пошёл!
Изнутри
Факел у входа Валера не зажигает. Активный физико-химический процесс окисления органики в незнакомом, возможно замкнутом помещении, ну его… обойдётся без него. Китайский диодик справляется с освещением не хуже факела и часа на два работы его аккумулятора хватит.
Итак, перед Валерой три варианта начала движения по объекту исследования. Как и в любой русской сказке. Подсказок как «пряму ехати — живу не бывати, направу ехати — женату быти, налеву ехати — коня стерявши», нет. Куда же идти?
Прямо идёт! Почему? А не всё ли равно откуда начинать…
Надо сказать, что ряды на каменном полу стоят очень правильно. Плотные, ящик к ящику, мешок к мешку. Все ровные, как по шнурке. Между рядами примерно 3 метра, целая дорога. Через каждые 100 метров в каждом ряду разрыв шириной 3 метра, т.е. ещё одна, перпендикулярная дорога. Тоже ровная. Такой, квадратно-гнездовой метод укладки. Сейчас разметку на такие расстояния можно сделать только теодолитом.
Судя по аккуратности и плотности, укладка ручная. Видимо едет по дороге какая-то груженая платформа, а грузчики берут с неё и укладывают.
«Могу себе представить этих грузчиков… Мощь невероятная, столько перекидать… — думает Валера, попробовав поднять один мешок, — Килограмм 50 точно будет».
Валера приподнимает мешковину с одной из корзин и присвистывает. Так и есть! Серебряные флорины «пополино» (Было время, юный Валера интересовался нумизматикой). На аверсе — лилия, на реверсе — фигура Иоанна Крестителя. Примерно по 1000 штук в корзине.
Следующая корзина — золотые флорины. Они поменьше серебряных, стало быть в корзине их больше тысячи.
Кроме ивовых корзин, простеленных и укрытых мешковиной, Валера выделяет в рядах несколько видов тары и упаковки:
Ящики — в них как артиллерийские снаряды на соломе лежат золотые кубки, украшенные драгоценными камнями — рубины, сапфиры, изумруды, александриты, жемчуг. Кинжалы. Подсвечники. Тоже золотые. Великолепная работа древних мастеров-ювелиров.
Мешки — в них кружки, стаканы, ложки и другая мелкая посуда. В основном серебро, но есть и золото. Мелкие украшения в мешочках — кольца, цепочки, браслеты. Отобранные по цвету и размеру драгоценные камни.
Сундуки — в них находятся тяжёлые мужские персти с камнями, мелкие золотые самородки и рассыпное намытое золото. И сами сундуки произведение искусства. Ковка, чеканка.
«Всё это, самое позднее — середина XIV века. Время бриллиантов как супер-ценностей ещё не пришло, — думает Валера, — Алмазы ещё попросту не научились гранить и они не в ходу у знати. Хотя у королей в это время они уже есть».
Книги в «кирпичных» укладках, двух видов:
Фолианты — напечатанные на пергаментах и толстой грубой бумаге, богато украшенные, большие и тяжёлые. Рукописные манускрипты. Валера листает некоторые. Библии, молитвословы, трактаты. В основном на латыни. Очень древние. Для инкабул, книг небольшого формата, время ещё не пришло. Технологии печати ещё совсем старые, самые-самые первые.
Грубо сшитая в двух досках финансовая отчётность — погашенные чеки, контракты, акты, балансы, депозитарные расписки и др. Крайняя дата на документах 1307 год. Валера помнит, это год разгрома Ордена Тамплиеров королём Филиппом IV «Красивым» по сговору с папой Климентом V. Столько людей тогда сжигают почём зря…
Огромное количество круглых кожаных тубусов. В них свитки — какие-то совсем древние папирусы и пергаменты. Для тубусов сколочены грубые деревянные стеллажи, просто так на полу они не валяются.
Валера медленно идёт вперед. Везде он видит одно и тоже — тубусы, мешки, сундуки, корзины, ящики. Он уже всё понимает. Это пропавшие сокровища Тамплиеров или их часть. Возникшее было в начале желание их посчитать хотя бы в количестве единиц хранения быстро гаснет. Это нереально для одного человека. Так, фоткает немного на смартфон со вспышкой и всё.
Он проходит уже примерно километр, а конца края этим рядам не видно. Ни в одну сторону. И ничего больше он здесь похоже нового не увидит… Серебро, золото, камни, книги… Всё!
Даже думать не хочется, сколько это всё сегодня стоит… Без учёта исторической ценности. Валера знает из газет, золотой запас России сегодня составляет около 2000 тонн в слитках. Здесь на вскидку, поболе будет. Причём намного.
Валера садится на сундук с золотом и размышляет.
Искать в этом всём ветхозаветные артефакты — Ковчег Завета и Скинию, бесполезно, да и незачем. Тем более, что их могли спрятать и в другом месте.
А про Святой Грааль он уже все итак знает, догадывается — это Мать Мира, та самая телеведущая, которую с перепуга уничтожает Хромов и которую хоронят на Смоленском кладбище в виде дряхлой старухи. И как-то её и её сожжённого в мобильном крематории братца даже можно оживить с помощью трости, попав в нужную дату, когда они ещё живы. А как? Если трость не ездит в прошлое⁈ Но Хромов пишет в письме, что оживить можно, если захочу. В общем, надо продолжать читать инструкции.
У Валеры начинает кружится голова. От мыслей, от темноты, от мелькающего перед глазами бесконечного золота… от голода. Он так сегодня и не завтракает, забывает, пока возится со всеми этими иррациональными чудесами. А уже время обеда. И Валера начинает выбираться назад, к себе.
На всякий случай он идет по первой попавшей «улице» влево и через некоторое время сворачивает еще влево. Нет, ничего не меняется, ряды, ряды, ряды.
И вдруг…
Яства
Валера отчётливо слышит новый запах… Ни с чем не сравнимый запах хорошо прожаренной свинины. О, Боже! Кто-то здесь жарит шашлык⁈ И Валера прибавляет шаг. Запах усиливается. И если сейчас из-за угла выйдет средневековый рыцарь, Валера ничуть не удивиться. Чему удивляться-то, иррациональное же… Ну, рыцарь, ну, средневековый.
Никакой рыцарь из-за угла к нему не выходит, но… перед самой стеной на свободном месте Валера видит старинный раскладной походный стол со стульчиком, а на столе большой серебряный поднос, уставленный плошками с совершенно реальной и умопомрачительно пахнущей снедью — еще не остывшая буженина, вареные омары, маринованные грибочки, салаты, салатики, порезанный лимон, серебряный кувшин вина и апофеоз — молочный поросёнок, только что снятый с вертела! Там же на столе стоит подсвечник с сальной свечой. Садись и ешь, товарищ майор Шишкин!
