Annotation
Я — сирота, которая не помнит своего прошлого. Но королевский дознаватель считает иначе. Он хочет выведать все тайны, даже те, что запечатаны в глубинах моей памяти. А я хочу защитить свою подругу, сбежавшую из приюта, и ничего добровольно ему не расскажу. Но я в его полной власти, и что королевский дознаватель сделает со мной дальше — только его выбор…
В книге есть:
#оптимистичная героиня
#наделённый властью герой
#совместное расследование
#бытовые трудности
#столкновение мировоззрений
#злая свекровь
Вторая книга цикла, но это полностью самостоятельное произведение.
Выбор королевского дознавателя
Капитула первая, об обманутых ожиданиях
Капитула вторая, о неожиданных открытиях
Из переписки королевского дознавателя со старшим братом
Капитула третья, о сомнительном предложении
Выдержка из протокола допроса повара приюта «Утешение», зайтаны Эргелы Лапурры
Капитула четвёртая, неоднократно удивившая
Выдержка из протокола допроса воспитательницы приюта «Утешение», зайты Аримарики Габеко
Капитула пятая, о вынужденных задержках
Выдержка из должностной инструкции клерка королевской канцелярии:
Капитула шестая, о дознавательских буднях
Из архива королевского дознавателя Аршеса Эррагера, дело № 1586 (Аливетта Цилаф)
Капитула седьмая, о вспыхнувшей надежде
Из переписки королевского дознавателя и его старшего брата
Капитула восьмая, о вкусе груши
Из переписки королевского дознавателя и его старшего брата:
Капитула девятая, о ресторанном этикете
Капитула десятая, о важном семейном деле
Из переписки Эри́ны Эррагер и Инби́да Хазарела
Капитула одиннадцатая, о нежелательном внимании
Из переписки Эрины Эррагер и Инбида Хазарела
Капитула двенадцатая, о принятом решении
Из переписки королевского дознавателя и его старшего брата
Капитула тринадцатая, о скандальных гайронах
Из переписки Эрины Эррагер и Аркета Эррагера
Капитула четырнадцатая, о жгучем опыте
Из переписки королевского дознавателя и его старшего брата
Капитула пятнадцатая, о стратегической ошибке
Из переписки королевского дознавателя и его старшего брата
Капитула шестнадцатая, об обустройстве архива
Из переписки Эрины Эррагер и Аршеса Эррагера
Капитула семнадцатая, о нежелательном родстве
Из архива королевского дознавателя, дело № 1586 (Аливетта Цилаф)
Капитула восемнадцатая, о воспоминаниях из прошлого
Из переписки Эрины Эррагер и Аркета Эррагера
Капитула девятнадцатая, о сейфах, кражах и взаимосвязи между ними
Из письма уполномоченного посла Королевства Аберрия на территории Эртзамунда
Капитула двадцатая, о неудачном планировании
Из переписки королевского дознавателя и его старшего брата
Капитула двадцать первая, о связи
Капитула двадцать вторая, о возвращении в Аберрию
Из анонимного письма, направленного в адрес королевского дознавателя Аберрии
Капитула двадцать третья, о цене королевского дознавателя
Капитула двадцать четвёртая, о разговоре с Яторой
Из переписки Яторы Адейтасуны и Ярца Эддара, капитана «Перламореи»
Капитула двадцать пятая, об итогах расследования
Из пятого выпуска газеты «Эртзамундская правда» от 25-го числа первого лаурдебата 6974-го года
Из переписки Ярцвега Зортера, капитана «Перламореи», и Аршеса Эррагера, королевского дознавателя
Из переписки Яторы Адейтасуны и Ярца Эддара (Ярцвега Зортера), капитана «Перламореи»
Эпилог первый. Оппоретан 6975-го года
Эпилог второй. 15-й день 1-го лаурдебата 6976-го года
Эпилог третий, последний. 6981-й год
Выбор королевского дознавателя
Капитула первая, об обманутых ожиданиях
Дознаватель пришёл ночью. Я только успела задремать. Меня долго колотило от пережитого страха, и я никак не могла успокоиться, да и голод не сильно способствовал мирному сну. Нас так и не покормили за весь день, и последний раз я ела позавчера, ещё до пожара. Картинки пережитого вчера так и стояли перед глазами. Я вновь и вновь видела горящий приют, рыдающих детей, Аливе́тту, исчезающую в пылающем здании.
Дознаватель распахнул скрипучую дверь и уверенным шагом прошёл на середину маленькой комнаты или, вернее, камеры, в которой меня заперли вчера утром. Две кровати, умывальник и туалетная чаша за ширмой — вот и вся обстановка. Промозглое и мрачное помещение, особенно теперь, в ночи. Я приподнялась на постели, свесила ноги с края кровати и смирно замерла, положив руки на колени. Боялась допроса. Боялась боли, но ещё сильнее боялась подвести Аливе́тту.
Дознаватель сел на пустую кровать напротив и с интересом меня рассматривал, а точнее препарировал взглядом. И вот его я хочу обвести вокруг пальца? Смешно. Его взор придавил сверху каменной плитой, и мне тут же захотелось выложить ему все свои тайны, даже самые сокровенные. Мужчина напротив выглядел непривычно. Ярко-синие волосы и такие же ярко-синие, невозможные для человека глаза.
Гайро́н.
Этим всё сказано.
— Виола Зинтоза, возраст семнадцать лет, воспитанница приюта «Утешение», практически достигшая возраста ответственности, — задумчиво проговорил он. — Сирота, родители неизвестны, родственники неизвестны, бесприданница, сорок два взыскания за неподчинение установленному дирекцией порядку, магесса с заблокированными общественно опасными способностями. Это с какими, кстати?
В его взгляде появилось любопытство, горячее и искреннее.
Я молчала. Лгать королевскому дознавателю — это преступление. А молчать — нет. Его работа состоит в том, чтобы меня разговорить. А я — испуганная пожаром сиротка. У меня, может, на фоне пережитого речь отнялась.
«И инстинкт самосохранения отказал», — добавил внутренний голос.
Я смотрела на гайрона во все глаза и молчала.
— Хм. Что ж, если вы пока не хотите со мной поделиться, с вами поделюсь я. Знаете, что я думаю про ваш приют?
Я не знала, но стало интересно: он станет убеждать меня, в каком райском местечке нам довелось расти? Может, задвинет речь про то, как корона заботилась о нас, убогих? Как нам повезло стать воспитанницами именно этого приюта, ведь другие, говорят, ещё хуже?
Или будет действовать умнее и сделает вид, что сочувствует?
«Ах, Виола, вас наказывали голодом и часами держали в холодной комнате в одном белье за малейшую провинность? Какие злодеи! Расскажите мне всё, и я их накажу», — хмыкнул внутренний голос, подражая речи дознавателя.
— Гнусное местечко. Я успел побеседовать с другими воспитанницами вашего приюта. Вы знаете, что некоторые воспитательницы уже находятся под следствием? А с виду такое благообразное заведение. Думаю, что оно сгорело, потому что директрисе захотелось скрыть, что королевское финансирование распределялось совсем не так, как следовало. К сожалению, руководство успело испариться. Очень любопытно, правда? А в газете такую хвалебную заметку написали про слаженные действия коллектива приюта по спасению детей. Но детей спасали вы и Аливетта, не так ли?
Мне хотелось ему ответить. Очень хотелось. Я аж челюсти стиснула, чтобы не проговориться, и это не укрылось от внимательного взгляда гайрона.
Хотелось рассказать обо всех гадостях, которые делали воспитательницы, но я промолчала. Дознаватель хочет меня разговорить, чтобы я выложила ему всё. А я не могу. Никак не могу. И даже если он будет меня пытать, я буду терпеть столько, сколько получится, и тянуть время. Ради Аливетты.
— Знаете, я люблю свою работу. Нет, поймите меня правильно, иметь дело приходится с на редкость отвратительным контингентом. Но мне нравится выяснять правду, выводить мерзавцев на чистую воду и пускать их по этапу. Или даже казнить, в зависимости от тяжести преступления. Нравится восстанавливать справедливость. Вот только для этого мне нужны ответы, Виола. Я уже опросил всех, кроме вас. И хочу отметить ваше мужество. Немногим хватило бы смелости поступить так, как поступили вы. И Аливетта. Я искренне восхищён вашим героизмом. Вы же дружили?
