– Убьёшь меня? – спросила равнодушно, отстранённо, словно речь шла вовсе не про её жизнь.
– Нет, – досадливо скривился Дьявол. – Ты сама себя убьёшь. Ева, за этой дверью Он – тот, кого ты искала. Создатель. Да. И ты действительно можешь его пробудить. Он вернётся на своё законное место. И, конечно, заставит меня ответить за то, что я творил, пока Он отсутствовал. И Он остановит наступающий конец света. И будет всем счастье, – Сатана скривился глумливо. – Но только не для тебя, девочка… Свет Создателя слишком велик для любого смертного. И для бессмертного тоже. Лишь трое Высших могли его лицезреть и не сойти с ума: Я, Бог и твой отец. Но ты… Ты не Третья Сила. Ты сгоришь в Его огне, как мотылёк, подлетевший слишком близко к пламени. Ты полукровка, ты не вынесешь этой Первозданной Силы. И кровь Виталиэля тебя не спасёт. Может быть, твой отец и надеялся на это… А может быть, решил принеси тебя в жертву собственным амбициозным целям. Но я говорю тебе, Ева: если ты откроешь эту дверь, тебя ждёт страшная, мучительная смерть!
– Я тебе не верю, – упрямо бросила она, глядя исподлобья, но страх уже расползался по телу. – Ты просто хочешь меня запугать. Потому что боишься расплаты за свои злодеяния. Потому что уже не знаешь, что ещё со мной сделать, чтобы я остановилась. Создатель дал жизнь всему во Вселенной, Он есть Любовь, Он – Свет. Он не может убивать!
– Разве я врал тебе хоть раз? – пожал плечами Люцифер. – Ты права, я не хочу, чтобы ты туда входила. Ведь так ты погубишь не только себя, но и меня. Но то, о чём я тебя предупреждаю, истинная правда. Говоришь, Любовь не может убивать? Ева! Ты в это веришь? Да любовь сгубила больше людей, чем война. Свет не может убить? Вспомни, как сгорает на солнце кожа, когда оно слишком жаркое, как можно ослепнуть, если смотреть на слишком яркий свет! А сияние Творца – это не солнце, это тысячи тысяч ярчайших солнц! Ты права: Создатель – это Добро, и Любовь, и Свет Жизни… Он уничтожит тебя не потому, что желает тебе зла, а просто потому, что Он больше, чем ты готова принять и постигнуть. Отступи, пока ещё не поздно!
– Поздно… – вздохнула она. – Слишком долгий путь я проделала. Он залит кровью моих друзей. Я обещала их спасти. И я должна это сделать.
– Ты уже их не вернёшь, но ещё и себя погубишь! – взмахнул руками Сатана. – И меня погубишь. Зачем?
– Я спасу тех, кого ещё могу. Остановлю гибель мира. Пусть даже сама на этом погорю. А ты… Я ведь уже говорила. Вместо того чтобы упрямиться и строить из себя гордого, пошёл бы к Творцу вместе со мной и покаялся перед ним… Он простит тебя. Я в это верю.
– А я не верю… – зло и устало прошипел Дьявол. – Есть вещи, которые нельзя простить и забыть…
– Даже если любишь? Ты мне сказал – докажи, что простить можно всё… – усмехнулась Ева. – Разве я не доказала? Теперь ты докажи, что достаточно силён и смел, чтобы признать свои ошибки и попросить прощения! Ведь Создатель, по сути, твой отец. Неужели не простит? Ты был одним из любимейших Его созданий… Гордостью, надеждой, Его правой рукой. Ты ведь тоже Его любил, ты Им восхищался, ты пред Ним преклонялся... Так примирись с Ним! И… прошу тебя, не становись у меня на пути!
– Я это я. Ты не понимаешь, чего от меня хочешь! Вот именно, я был самым преданным Ему, самым верным, самым близким! А Он… поставил этого выскочку Бога на первое место. Я бы справился со всем сам. Но Он разделил власть на двоих. Это было так… обидно и унизительно. Но… я бы простил. Вот только Он не простит, что я ослушался, что настроил своих подданных против Бога, против людей, гордыню мою не простит! Но… я это я. Ты зачем туда хочешь войти? Что и кому доказать? Величие Творца слишком велико для тебя, самонадеянная глупышка! Тебя порвёт эта сила, ты не сможешь её вместить. Зачем ты хочешь принести себя в жертву? Ради чего?
– Ради жизни! – ответила Ева тихо и горько. – Я хочу, чтобы жил этот мир, и люди, которых я люблю, и все остальные тоже… Даже те, кто ещё не родился. Ради жизни…
– Жизнь… – насмешливо фыркнул Дьявол, помолчал задумчиво. – Да. Жизнь… Наверное, она того стоит… Тогда… Иди, Ева, дочь Виталиэля! Не зря же ты выбрала стать Витой… Иди! Неси Жизнь всему сущему!
– А ты? – Ева уже сделала шаг, но обернулась. – Всё-таки не пойдёшь со мной?
Он смотрел задумчиво на дверь… И что-то промелькнуло в синих глазах – борьба, сомнения, решимость. Ещё миг, и шагнёт.
– Эй, эй, так не пойдёт! – проворчал кто-то позади. – Сейчас, значит, ты туда явишься, покаешься… Тебя простят… А я останусь крайним! Нет, это не дело…
Ева обернулась, и изумлением глядя на пожилого мужчину, с трудом поднимавшегося на ступеньку с другой стороны. Седая макушка, такая же белая аккуратная борода, светлый взгляд – как полинялое небо. А ещё чудилось, что он слегка светится... Вроде бы и неярко, намного бледнее, чем манящая дверь, но это сияние резало глаза так, что хотелось зажмуриться.
– Или идём к Создателю вместе, или никто не пойдёт! – решительно заявил «дедуля».
Что ты там говорила, Ева, про то, что Бога ещё не видела? Пожалуйста!
– Покаяние личное дело каждого… – ядовито ухмыльнулся Дьявол. – Хочешь увидеть меня на коленях? Не дождешься!
– Я всего лишь хочу знать, что ты скажешь… – добродушно улыбаясь, развёл руками новоприбывший, не обращая внимания на то, как таращится на него Ева. – Не хочу, чтобы ты всё по привычке с ног на голову перевернул. Знаю я тебя! Ведь и словом не солжёшь, но выйдет так, что во всём виноват я один…
– Вот поэтому мы с тобой за столько веков так и не смогли найти общий язык, – зло скривился Люцифер. – Вечно ты ждёшь от меня подлости!
– Потому что ты вечно мне подлости делаешь… – почти беззлобно пожал плечами Бог.
– А ты, можно подумать…
Ева аккуратно сделала шажок, но на неё уже никто не смотрел. Отлично! Пока они скандалят, нельзя терять время… Они же могут ей просто не дать войти туда, куда она так рвалась.
А она должна, непременно должна! Даже если Люцифер сказал правду…
Ева в два прыжка поднялась на верхнюю ступеньку и толкнула дверь.
76
Огромный зал был пуст. Строгие колонны из белого мрамора вместо стен, и звёздное небо над головой вместо потолка.
Космос, первозданный, прекрасный, величественный, смотрел на Еву с высоты, искрился звёздами, мерцал стремительно проносящимися астероидами, обволакивал черничным джемом пустоты, сиял лунным светом. Она замерла на пару мгновений очарованная этой волшебной красотой, смотрела, запрокинув голову, в это невероятное небо, сверкающее, словно сундук с сокровищами.
А потом крикнула звонко, и эхо рассыпалось хрусталём в тишине:
– Создатель, Отец! Я пришла… – Ева внезапно для самой себя опустилась на колени, лишь взгляд по-прежнему тянулся к небесам. – Отец Всего Сущего, услышь меня! Ты нужен нам! Нужен… Мир, который ты создал, гибнет. Помоги нам! Вернись, прошу тебя, Создатель! Пробудись!
Последнее слово зазвенело, как выстрел.
– Глупая девчонка! – обжигающе-ледяные руки Люцифера обхватили её сзади за талию.
Он потащил её к входу. Вита отчаянно извивалась и вырывалась, но в силе Дьяволу он сильно уступала.
– Пробудись! – вгибаясь дугой и отчаянно пытаясь освободиться от мёртвой хватки, ещё громче закричала Ева. – Пробуди-и-и-сь!
И хлынул Свет! Словно там, в непроглядной высоте космоса, кто-то зажёг миллион мощных прожекторов, словно взорвались все звезды разом, словно воссияла тысяча тысяч ярчайших солнц.
Люцифер снова сказал правду. Создатель вернулся. И принёс с собой Свет.
Столь величественный, что его не могла вместить душа человеческая. Он опалил изнутри, выжигая каждую клеточку тела, испепелил душу, ослепил широко распахнутые глаза.
Ева закричала ещё громче, но теперь уже от боли, мучительно и страшно, и беспомощно обмякла в руках Дьявола.
– Опоздал… – разочарованно выдохнул он, остановился, опуская её на каменные плиты.
Ева смотрела на невыносимый Свет, льющийся с высоты, захлёбываясь от боли. Казалось, что прямо сейчас кто-то выцарапывает ей глаза, медленно и безжалостно. Она мучительно хотела их закрыть, но руки не слушались, а веки не опускались. И даже кричать и плакать не получалось, она лишь стонала глухо, исступлённо. Вышло лишь повернуть голову в бок, чтобы колючее сияние не впивалось шипами прямо в зрачки.
