Тот расхохотался в ответ и выдохнул изо рта снежную пургу, что без труда погасила драконий огонь.
— Вот видишь — издевательски сказал он — Вы ничем не можете мне помешать! Я всесилен!
Клинок молча смотрел на видение того, как Тзимицу шутя раскидывает техноангелов и даже самого Баланса.
— Я чую… — проговорил он — Настало мое время уйти…
— И ты? — побледнел Обжора — Ты тоже уйдешь?
— Да — кивнул Клинок — Я уйду сам.
— Но куда? — спросил толстяк.
В ответ Клинок достал свой верный нож, и одним резким движением вонзил его себе в сердце.
— Не хочу — попытался он улыбнуться, умирая — Не хочу… Чтобы что–то лишило меня… Жизни… Уже лучше самому…
И Клинок умер.
И в тоже мгновение он ощутил себя рядом с тем парнем, который и обрушил на их мир боль и муки, того, кто был обманут Тзимицу.
— Ну? — спросил Тзимицу — Что? Ничего не можете мне сделать? А? Совсем?
Он шагнул навстречу техноангелам с недоброй усмешкой, но вдруг уперся в воздвигнутую им самим преграду.
— Что? — прищурился он, и сделал шаг назад.
Сзади его встретила таже преграда.
— Любопытно — покачал головой аспект насилия и попробовал взмыть вверх, потом вступить куда–нибудь в сторону, влево или вправо. Также, он заметил, что он висит невысоко над землей и не может уйти даже вниз.
Невидимая до этого преграда вдруг заискрилась, по ней проходили огоньки, похожие на светлячков — белые, серебристые и золотистые.
Потом Тзимицу перевел заинтересованный взгляд на техноангелов, и увидел их напряженные лица и вытянутые руки — видимо они то и смогли обернуть его преграду против него и сдерживали его теперь. Они разошлись по сторонам, окружив его.
— Маленькие крылатые ничтожества — усмехнулся Тзимицу и резко ударил по преграде, а потом еще навалился на неё. Увидев, что преграда и не думает поддаваться, он зарычал, скаля длинные клыки.
— Вот значит, как… — и тут он увидел, что его бывший ученик стоит рядом с ним.
— Ага, вот и выход! — усмехнулся аспект насилия.
В это время Клинок, который тоже, вслед за ушедшими стал незримым духом протянул свою руку и коснулся ножа, который был в сердце у Ротнемрота, бывшего мучителя. Потом он резко дернул за него, и парень застонал в ответ от жуткой боли…
И вот нож с хрустом вышел из его сердца.
— Возьми нож, парень — произнес Клинок, глядя в глаза парня — Возьми его! Это тебе поможет…
И вот настал и его час исчезнуть насовсем…
— Ты поможешь мне, мой ученик, и вместе мы…
— Не трать слов попусту, Тзимицу — прохрипел Джестер, поддерживая преграду, которая держала аспекта насилия — Этот парнишка тебе не подчиняется! Он теперь сам по себе!
— Ну, это мы еще… — и Тзимицу взвыл от боли.
В его живот воткнулся нож, тот самый, которым мучитель убил свою первую жертву, тот, который он сам вонзил ему в сердце.
Парень резко и зло повернул его в ране, и дернул им, пытаясь расширить её…
— Ах ты, выродок — взревел Тзимицу — Ты осмелился пойти против меня!
И одним резким движением он нанес удар по лицу мучителя, разбив его в кровь, превратив в жутковатую кровавую маску.
От удара тот вылетел за пределы барьера, сдерживавшего Тзимицу. Тот ринулся в тоже место, надеясь выйти, но барьер не пустил его.
Тогда он застонал и вырвал нож из раны, которую жгло, будто огнем. Нож упал на землю, легко пройдя сквозь нижнюю часть барьера. Тзимицу же так и не мог выйти…
— Ничего, ничего… — простонал он — Я вырвусь отсюда! Вы не сможете долго держать меня!
И он снова застонал и упал на колени — настолько болезненной была рана…
— Обжора! — позвал Смарт — Слушай, наверное, теперь моя очередь… Теперь я пойду уж… Обжора?!
И он увидел, как бледный Обжора уже с трудом сидит на своем стуле, глядя на него полузакрытыми глазами.
— Обжора! — снова позвал Смарт — Что с тобой?!
— Смарт — тяжело проговорил толстяк в ответ — Жаль… Посуду я так и не помыл… Ты помоешь, ладно… Если… Если все хорошо окончиться… Не люблю, чтобы после меня беспорядок оставался…
И с этими словами толстяк Обжора испустил последний вздох…
Мгновением позже бесплотный дух оказался в том барьере, которым техноангелы держали Тзимицу.
— Я может и не был каким великим воином при жизни — услышал он хрипловатый голос толстяка — Я может и трусоват был… Но вот я тебе выйти не дам! И вот дам дорогу наружу…
— Быстро ты исчез… — сплюнул кровь Тзимицу и осекся — из его раны бурным потоком струилась темная кровь, но из этой крови поднимались бесплотные духи…
Он узнал седого охотника Ярлика, Яску, Спаса, Заму, лейтенанта Петренко, Олю Петренко, Сашу, Машу, Ирину Ивановну, капризную девочку Юлю, Майкла, Сергея Степановича, Луи, Мадлен, Катерину и многих других, кого он сам замучил или вынудил замучить других. Он помнил всех их и ту девочку, и старика Орта…
— Что… вам… всем надо? — с трудом проговорил Тзимицу, глядя как все больше и больше духов поднимается из его крови.
А в наушниках Вики снова зазвучал голос Оли Салиховой, снова лилась таже песня…
А духи стали кружить вокруг аспекта насилия и касаясь его они оставляли кровавые раны на его теле, будто сдирая кожу и плоть с костей.
И Тзимицу завыл от нестерпимой боли, закричал, как никто и никогда не кричал. Ему было больно, очень больно…
А дух продолжали свой страшный танец вокруг него, безмолвные и страшные и каждое их касание все более и более распаляло боль Тзимицу…
И вот уже от одежды его остались только лоскуты, и на окровавленном скелете остались только клочки плоти, и клочья окровавленного скальпа еще каким–то образом держались на истекающем кровью черепе, а Тзимицу продолжал кричать от непереносимой боли, не в силах сдержаться…
Взгляд в бесконечность
Мир обращает в прах.
Дождь из кровавых слез
Застывает в мгновении…
Слышали все песню, которая играла в наушниках плеера девушки с солнечной улыбкой. И в самом деле из пустых глазниц черепа Тзимицу струилась кровь, будто кровавые слезы…
И под ним уже натекла лужа, которая застывала блестящей багровой коркой, и воющий скелет продолжал бесноваться и корчиться от боли, а духи все кружили и кружили вокруг него мрачный свой хоровод…
Последний вздох, последний вздох…
Пропела на записи Ольга Салихова.
— Помогите ему! Скорее! — закричал вдруг зеленый дракон.
— Кому? — хором переспросили техноангелы.
— Эфраиму! Он борется с ним, с аспектом насилия!
— Тзимицу?! — изумился Маледикт.
— Он — кивнул Баланс.
— Но как…
И под аккомпанемент песни группы «Полнолуние» они увидели, как из окровавленных костей поднимается иной, страшный багряный дух, который яростно метался и рвался на свободу.
— Аспект насилия — сказал Баланс — Вот он! Настоящий!
Открой же тайну для меня,
Той тьмы, что свет произвела.
Исполни все мои мечты,
Как хочешь ты, Как хочешь ты.
И под ногами скелета разверзлась темная дыра, провал во тьму, в которой исчезло все, что осталось от Эфраима Тзимицу, который держал в своем теле аспекта насилия… И потом из тьмы этой хлынул свет, который стал жечь багрового духа, будто огонь, а бесплотные духи стали терзать его все сильнее и сильнее.
И тогда они услышали жуткий вопль, еще более страшный, чем крик лишенного плоти скелета — аспект насилия сам страдал и мучился так, как никто иной.
И вот в барьере, что держали Вика, Маледикт и Джестер возникла круговерть багрового и белесого цветов, так смешались там все духи. И вой, нарастая доносился оттуда наружу…
И вдруг белесые духи исчезли, а кровавое облако насилия рассеялось, будто его и не бывало…
И техноангелы пали ниц, вымотанные до основания всей этой схваткой.
— Что же случилось? — выдохнул Джестер, борясь с приступами кашля — яд мучителя все еще доставлял ему боль.
Зеленый дракон же сложил за спиной крылья и взглянул на них — Вот и не стало теперь воплощения насилия…
— Как так?
— Насилие еще останется в мироздании… Быть может когда–нибудь возникнет и новый аспект… Но пока то, что воплощало насилие ныне ушло, можно сказать — мертво.
— Как же такое возможно? — изумился Маледикт.
— Всякое может быть… Эфраим Тзимицу, некогда был самым жестоким из вампиров — начал свой рассказ Баланс — И вот он бросил в свое время вызов аспекту насилия. Одолев того, кто воплощал его тогда, он сам стал тем самым телесным воплощением. И тогда он стал стараться одолеть его… И вот теперь он смог исполнить свое намерение. Это, правда, не было каким–то его хитрым планом. Просто он смог это… Пусть и со вашей и с моей помощью…
