любили, какие подарки хотели на Рождение мира. Иногда Ане казалось, что он умеет читать их мысли. Братья над этим посмеивались и говорили, что женщине угодить не трудно — всего лишь стоит купить папу шляп-поясков-туфель. Алиса обычно после подобных реплик негодующе фыркала и запускала в парней упомянутым ими предметом. Предмет ловили и грозили отдать одному из многочисленных Лискиных поклонников, после чего возмущенная сестра долго бегала за братьями в одной туфле…
— Юноши идут в фехтовальный зал, девушки — в музыкальный класс.
Аня встрепенулась, схватила тетрадь и плащ.
— …заберет.
— Успокойся. Поживет здесь пару месяцев, сообразит, что к чему.
Аня посмотрела на затылки удаляющихся воспитанниц и отправилась на улицу. Музицировать она все равно никогда не любила.
Ее заберут. Обязательно!
Если, конечно, отец знает, где она.
Девушка пересекла двор и углубилась не то в заброшенный парк, не то в ухоженный лес. Здесь было темнее, чем на открытом пространстве, зато почти не чувствовался ветер. И опасности встретиться с кем-то из группы не было.
Почти. На стволе поваленного дерева сидел юноша. Худой, жилистый, длинноногий, в болотных сапогах огромного размера. Черные жесткие волосы едва прикрывали уши, когда-то прямой нос недавно был сломан, над густыми бровями багровели три шрама, словно он недавно подрался с котом. Рядом с парнем на земле валялся дырявый плащ со следами подсохшей крови.
Аня замерла. Она не знала, слышал ли незнакомец ее шаги, и никак не могла решить: стоит поздороваться или лучше тихонечко вернуться на тропинку, с которой сошла пару минут назад. Юноша отмер, поднял на нарушительницу его спокойствия карие глаза и тихо сообщил:
— Мое место.
Аня молча повернула обратно. Вряд ли здесь нет больше ни одного пенька или поваленного дерева. Воевать за укромное местечко она не собиралась. Она вообще воевать здесь ни с кем не желала. Главное, чтоб ей перестали доказывать, что отец ее бросил…
Пенек нашелся довольно быстро. На нем девушка и просидела до самого обеда. Когда колокол позвал в столовую, Анна нехотя поднялась и вернулась в Корпус.
Юноши с карими глазами в столовой она не увидела.
После обеда их группу отправили в большой класс со стопками поэтических сборников. Худощавый мужчина средних лет с пышными усами выдал каждому по книге и удалился в неизвестном направлении.
— Опять у них совещание, — возмутился Матвей, смешно грозя двери зажатыми в кулаке очками. Вредина оторвалась от тома с лирикой Перуана и тихо заметила:
— Снова кто-нибудь пропадет.
Крепыш, дожевав прихваченный из столовой кусок сыра, возразил:
— Да будет вам в страшилки-то всякие верить! Взрослые ж люди. Почти. А страдаете детской ерундой.
Порыв ветра бросил на оконное стекло птицу и стих. Безвольное тело шмякнулось на подоконник, на стекле осталось красное пятно. В классе настороженно притихли.
— Вот тебе и ерунда, — прошептал кто-то со средних парт.
— Вы еще про Пожирателя вспомните, — предложила девушка с короткими рыжими волосами.
— Ева, ирония тебе не к лицу.
Тело птицы соскользнуло с подоконника вниз, оставляя алый след.
— Кто там?
— Галка.
— Синица.
— Воробей.
— Вороненок.
Вредина захлопнула книгу и уверенно повторила:
— Вороненок.
— Заберут кого-то, верное дело, — пробасил высокий блондин атлетического телосложения.
— Эй, Едок, — Алина обернулась к кучерявому крепышу. — Хочешь домой?
— Не хочу, — оскалился тот.
Аня не выдержала и встряла:
— Почему?
В ответ нервно рассмеялись.
— Сказано тебе: отсюда либо в могилу, либо никуда. Не вернешься ты назад.
Ане бы промолчать, но слова помимо воли слетали с языка:
— Вернусь! Как только отец решит проблему, сразу меня заберет!
— Конечно, — соседка по комнате едко улыбнулась. — Если ты здесь, значит главную свою проблему он уже решил — избавился от бастарда.
Бер показалась, что ее наотмашь ударили по щеке. Дыхание на мгновение перехватило. Девушка сглотнула образовавшийся в горле ком и упрямо заявила:
— Я законнорожденная! И скоро меня заберут!
— Кому ты нужна, — донеслось с передней парты. — Как и мы…
Парень в очках примирительно заметил:
— Да ладно, Перо, хватит. Она сама со временем все поймет. Я бы, например, лучше здесь остался, чем…
— Да почему вы решили, — встрял атлет, — что те, кто пропадает, не уезжают к родным, а погибают?
Воспитанники притихли.
— Потому что в правом углу парка есть огороженное под могилы место. И земля там постоянно перекапывается. И почти всегда свежий холмик появляется в том месте после счастливого якобы отъезда одного из воспитанников.
Вредина открыла сборник стихов и демонстративно уткнулась в книгу, давая понять, что продолжать спор она не намерена. Впрочем, желающих почесать языком после этой фразы не нашлось. Все как по команде уставились в выданные им тома и так просидели до прихода наставника.
Воспитатель Андрей Дивов был весьма обрадован представившейся его взгляду картиной усердной учебы.
Анна привыкала. К ледяной поутру воде, к безразличности наставников, к обиженной озлобленности воспитанников. Держалась особняком, редко вступала в разговоры, по большей части просто впитывая все, что услышала краем уха. А слышала она достаточно, чтобы увериться в своих подозрениях о необычности этого места.
О пансионате "Уютный дом" никто из воспитанников до того момента, как они сюда попали, не знал. Некоторые дети действительно жили здесь по нескольку месяцев или даже недель и потом пропадали. Некоторые, как Матвей, находились здесь несколько лет. Большинство пансионеров почему-то были уверены, что те, кто со временем исчезал из пансионата, отнюдь не отправлялись домой, а умирали. Одни считали, что место, где стоит пансионат, проклято древней ведьмой, другие грешили на чудищ из леса (вроде как их даже видел кто-то из парней), третьи верили, что кто-то из учителей практикует жертвоприношения. Помимо всего прочего большой популярностью пользовалась легенда о Пожирателе — то ли призраке, то ли духе, который встречается заблудившемся на территории пансионата одиночкам и выпивает их жизненную силу. Анна к услышанным байкам относилась скептически, но через пару дней на всякий случай отправилась в библиотеку.
Научный флигель отличался от остальных своей ухоженностью. Ставни и двери перекрашивались явно этим летом, все петли хорошо смазаны, железные решетки на окнах тщательно протерты от ржавчины. Безопасность лаборатории обеспечивали не только зарешеченные окна, и тяжеловесные замки, но и дежурный наставник, сидящий в просторной прихожей флигеля. Полный седоватый мужчина, устроившийся в кресле с книгой в руках, сразу встал, стоило Ане перешагнуть порог.
— Вы куда?
— В библиотеку, — честно ответила девушка. — Доклад по географии прошлого делать.
Мужчина внимательно осмотрел ее маленькими серо-зелеными глазами, теряющимися на его полном лице, и милостиво кивнул:
— Проходи в синюю дверь.
Аня прошла.
Библиотека была небольшой, темной и очень пыльной.
