Проводив ее, я нарядилась в камуфляжные штаны и черную футболку. Особо краситься не стала, потому что макияж превращает мое лицо в гротескно-кукольное. Я лишь распустила волосы и подвела губы розовым. А потом отправилась накрывать праздничный стол.
Первой пришла Юлька. Я в это время возилась на кухне, щедро поливая майонезом купленный мамой оливье. Дверь моей подруге открыл Кирюха. И сразу направился к себе. Мы с ним едва не столкнулись в коридоре. Юлька сунула мне в руки подарочный пакет и уставилась в Кирюхину спину. И не отводила глаз до тех пор, пока он не скрылся в своей комнате.
— Это кто? Кирилл? — спросила она, разглядывая облупленную краску на соседской двери.
— Юляш, ты ж у меня не впервые! — возмутилась я и заглянула в пакет. Там оказалась книга по истории живописи и шикарная заколка для волос — черная, с металлическими вставками. Я тут же нацепила ее.
— Тот же самый? Сосед?
— Нет, другой въехал! — съязвила я.
Юлька захлопала ресницами. Глазки у нее маленькие, но выразительные — бархатные, шоколадного цвета. Лицо как остренькая лисья мордочка. И густые каштановые волосы. А мелкая крапь веснушек на щеках добавляет ей очарования. Она похожа на ухоженного домашнего шпица. Мы познакомились в художественной школе и вот уже несколько лет дружим.
Кирюху она встречала у меня в квартире и раньше, и я не поняла, чем он ее сейчас так поразил. Да, он вытянулся за лето, стал шире в плечах, подбородок и скулы приобрели резкие черты. Но все равно он остался точно таким же, каким был раньше: вертлявым, болтливым кривлякой.
Юлька не унималась:
— А ты его позвала?
— Юляш, даже если бы я его не позвала, он бы все равно приперся.
Я всучила ей миску с салатом и отправила в комнату.
— А ты заметила, что сосед твой на Киану похож? — Подруге моей не давали покоя мысли о Кирюхе.
— На кого? — пренебрежительно протянула я.
— На Киану Ривза, который Нео в «Матрице». Только на молодого! Ты погугли!
— Делать мне нечего — Кирюху гуглить! — Я вытряхнула из пакета пачки чипсов.
В дверь снова позвонили. Пришла Нинка со своим парнем. Нинку я с детства знаю, примерно так же долго, как и Кирюху. У нее русые волосы, собранные на макушке, и глаза удивительного фиалкового цвета.
Парень у Нинки оказался здоровенный амбал в спортивной куртке. Представился Валерием и всучил букетик голубых хризантем. В подарок они принесли огромный торт и бутылку шампанского. Вот с него-то мы и начали. Юлька уселась на диван, я рядом, а Нинка в обнимку с бойфрендом — в кресло напротив.
— Офигеть! — Валера присвистнул и уставился на печь в углу комнаты.
— Да, она старинная. До революции еще тут стояла. Прикольная, да? — Я подскочила и погладила железный бок.
— Не-не-не! Вот эти рисунки!
— А-а! — До меня дошло, что он говорил о стене, на которой я в пору своего увлечения аниме, среди прочих, изобразила Сейлор Мун — волшебную принцессу из популярной японской манги.
Я снова плюхнулась на диван рядом с насупленной Юлькой.
— Где твой сосед? — прошипела она мне в ухо.
— Точно! А я все думаю: кого не хватает? — притворно спохватилась я.
Юлька хмыкнула и, щелкнув пультом, включила телик, а я пошла звать Кирюху. Он открыл сразу же.
— Чего тебе? — Смотрел на меня сверху вниз, придерживая дверь.
— У меня вообще-то сегодня день рождения!
— Да ну? — Он округлил глаза. — Поздравляю.
Я оцепенела:
— Что происходит?
— Ладно, шучу.
— Чего не приходишь?
— Да у меня тут… — замялся он.
— Опять бузит?
Кирюха поморщился. Я решительно втолкнула его внутрь и зашла следом.
— Сонечка! Деточка, — заплетающимся языком пробормотала тетя Наташа, протянула ко мне руки и попробовала встать из-за стола. Но шмякнулась обратно.
— Иди, Сонь, я сам. — Кирюха обнял меня за плечи и попытался выдворить. Но я вывернулась.
— Тетя Наташа, — я села перед ней, — у меня сегодня день рождения.
— За твое здоровье, деточка, — обрадовалась она и наполнила рюмку. — Тебе не дам! — Она погрозила мне пальцем. — Ты еще маленькая! Сколько стукнуло? — Она пьяно икнула, и Кирюха за ее спиной беззвучно выругался.
— Шестнадцать.
— Где мои шестнадцать лет?! — пропела она, но продолжать передумала и залпом выпила.
— А еще ко мне друзья пришли.
— За друзей грех не выпить! — Она снова опустошила рюмку.
— И Киру я хотела в гости пригласить.
— Кирюша, — проблеяла она, — Сонечка! За вас, мои хорошие!
Пока она, зажмурившись, опрокидывала рюмку, я быстро убрала пустую бутылку со стола. Следующим этапом было подхватить наклюкавшуюся тетю Наташу и доставить на кровать. Тут как раз пригодилась физическая сила ее сына, одна бы я не справилась.
— Всё. — Я повернула ее на бок и накрыла красно-синим пледом. — Ты свободен! Идем.
— Ща, погоди. — Кирюха юркнул в эркер.
Сквозь неплотно задернутые занавески я увидела, как он стягивает через голову футболку, и отвернулась. Спустя несколько мгновений он уже стоял передо мной в другой, чистой, пахнущей детским стиральным порошком — тетя Наташа, сколько себя помню, только этот порошок покупает. Когда покупает, конечно. Мы вышли в коридор, и Кирюха сунул мне в руки черную коробку.
Я потрясла ее и, как мартышка, начала крутить в руках. Наконец сообразила, как открыть.
— Ки-ир! — Моему восхищению не было предела — в упаковке рядком покоились баллончики с краской. — Это же «Montana»! Класс!
— Не за что, — ухмыльнулся Кирюха. — Сможешь рисовать теперь сколько угодно!
— Только если ты со мной!
— Конечно. — Кирюха улыбнулся мне нежной братской улыбкой.
А в моей комнате уже вовсю праздновали мой день рождения. Только как-то кисло.
Валера и Нинка миловались в кресле. Юлька, красная от смущения, сосредоточенно выверяла пропорции водки и томатного сока. Она аккуратно расставляла полные стаканчики на столике, и их там набралось уже штук двадцать. По телику орала попсовая лабуда. Кирюха при виде стаканчиков изрек:
— Кто хочет поиграть?
Нинка отлепилась от своего бугая, Валера удивленно приподнял бровь, а Юля во все глаза уставилась на Кирюху. И тогда я сказала:
— Все хотят. Во что играть будем?
— В «Я никогда не…»
Кирюха уселся рядом с Юлькой, и та еще больше зарделась, но не отодвинулась. А вот мне пришлось взять стул — не хотелось тесниться на краю.
— Правила простые: каждый по очереди говорит «Я никогда не!..» и потом то, чего он никогда не делал. А те, кто это делал, выпивают. Кто не делал — пропускает. Выигрывает самый трезвый. Все очень просто! Я начинаю!
И Кирюха бодро передвинул на середину журнальный столик, на котором стояли стаканчики, тарелки, чипсы, оливье и прочая снедь. Потом, хитро прищурившись, окинул компанию взглядом и провозгласил:
— Я никогда не переезжал из своей квартиры!
Все, кроме него, потянулись к стаканчикам.
— Кирюша, — проворковала Нинка с Валеркиных коленей, — ты хитрый какой! Знаешь ведь, что и Сонька, и я когда-то переезжали!
Она погрозила ему пальчиком и засмеялась. В ответ Кирюха чмокнул воздух. Нинка и Кирюха знакомы с самого детства, но Юлька приняла это за откровенный флирт и покосилась сначала на меня, потом на Нинку и поджала губы. И так как она водила следующей, то сказала:
— Я никогда не ела в «Макдоналдсе».
— Да ладно!
От удивления Кирюха развернулся к ней и закинул руку на спинку дивана.
— И не хочется?
— Хочется!
— Дай я научу тебя плохому, — с улыбкой прищурился Кирюха, — свожу в «Мак».
Я отхлебнула из стаканчика и сморщилась:
— Кир, ты и так оттуда не вылезаешь. Пей давай! А то сидит тут самый трезвый, выиграть собрался!
После водил Валера. Он растерянно завертел головой, зацепился взглядом за Сейлор Мун на стене и радостно сказал:
— Я никогда не рисовал на стенах.
— Не может быть! — засомневалась Нинка. — Что, даже в детстве?
— Никогда, — подтвердил он, и Нинка разочарованно подхватила свой стаканчик.
