— Ты останешься! Я нужна тебе, как и ты мне, так же сильно, я знаю! Ну скажи же мне это! Скажи!
Он обхватил её, зарылся в её волосы, вдохнул аромат, забывая обо всем сжал крепче. Кашель Григория заставил их очнуться.
— Ты со мной? — повторила она вопрос одними губами, а глаза, напротив его глаз, горели огнем и он знал — она правда хочет быть с ним. Всем своим существом.
— Ты сама знаешь, — пробормотал он, вытирая глаза. — Всё знаешь моя… дорогая. Одного я не могу простить тебе — Ра и Кусимира. Не следовало тебе убивать их.
— Это была не я. Зачем мне кот и девушка? Это все он, — кивнула она на Григория. — Ты простишь его со временем. Ради меня.
— Почему он не потребовал моей смерти? Ведь он хотел отомстить?
— Изначально так и было. Да, но потом я поняла, что ты важен для меня и мы пересмотрели договор. Григорий пошел навстречу. Он согласился причинить тебе боль и оставить в покое. Ведь ты был нужен мне.
Семен перевел взгляд на Григория:
— Твоя хозяйка обманула тебя. Да?
— Ничего… — проскрипел зубами Григорий.
— Так что ты решил? Скажи мне! — потребовала она снова.
— Ты сама знаешь, — произнес Семен. — И ты поверишь? Моим чувствам к тебе?
— Да. Я поверю. И про кота и девочку… мне жаль. Я не хотела, чтобы ты страдал.
— Теперь нет смысла говорить об этом.
— Постарайся простить меня!
Они помолчали, глядя в глаза друг другу. Карина будто искала ответы в его глазах, наконец кивнула:
— Да, ты любишь меня, я это вижу. Ты хочешь быть со мной и я так же привязана к тебе. Ты тоже знаешь это. Мы бесконечно отражаем друг друга и наши чувства отражаясь в восхищении партнера, крепнут. Разве это не восхитительно?
Он кивнул, запрокинув голову:
— Дороже всего на свете… я бы все отдал за это чувство к тебе.
— Я верю тебе…да, верю! — произнесла и нахмурилась.
— Но этого мало?
— Мало! Прости, Семен! Я должна подстраховаться.
— Как?
— Я всё обдумала. Мне нужны гарантии твоей верности. Слишком уж долго таких как мы муштруют, внушают нам чувство долга. Я решила сделать вот как: сначала я нареку тебе имя. Не это прозвище одно на всех: Семен, а настоящее имя, только твоё. Только я и ты будем знать его и Григорий. Григорий с помощью древнего ритуала свяжет тебя со мной. Ты не будешь знать моего имени, а я буду знать твое. Это свяжет тебя со мной. Ты никогда не сможешь меня предать, или сделать что-то мне во вред. Такова будет моя страховка. Ты согласен?
Он закрыл глаза и кивнул.
— Хорошо, — вздохнула она. Видимо до последнего боялась отказа. — Выберешь имя сам?
— Нет. Выбери ты. Мне будет приятно, если ты найдешь то, что подходит мне.
— Хорошо! — она благодарно улыбнулась. — Я выберу красивое имя. Величественное, подходящее такому сильному стражу. Уже давно я про себя так тебя называю. Иван. Нравится? Имя полное силы. Полное любви. Полное жизни. Настолько сильное и древнее, что в каждом языке есть его вариант. Тебе нравится?
— Да, — кивнул он. — Да.
— А теперь Григорий наречет имя тебе и свяжет твое имя с мной. Ты позволишь это сделать?
Он снова кивнул:
— Хорошо.
— Начинай! — бросила она Григорию, отошла, села поодаль, потом вернулась:
— Ты все еще полон тревоги и сомнений. Твой мир меняется, я понимаю твой страх! Но теперь я буду рядом. Все будет хорошо, мой дорогой Семен. Нет, мой Иван!
Она поцеловала его и отошла. Григорий, сверкая глазами, принялся раскладывать предметы:
— Не надейся, что выберешься из моего заклятья. Теперь я колдую так, что никому не преодолеть моих заклятий. Ты будешь навеки связан… Иван!
Семен закрыл глаза.
Когда все было кончено, Карина сжала его руку:
— Ну вот. Теперь все хорошо. Мы вместе. Ты со мной?
— Ты сама знаешь, — он прижал её к себе:
— Избавимся от Григория? Мне нужна ты.
Она улыбнулась:
— Первый раз по-настоящему? Сейчас. Я спрячу его…
Когда она вернулась, Семен поднял голову. Потянулся к ней, прижал к себе.
— Что с тобой? — тревожно спросила она. — Ты все еще полон тревоги! Теперь то все уже кончено…
— Просто помолчи, прошу. Я так хочу запомнить этот момент… пусть останется навсегда… Твои руки, твое дыхание… твой аромат…
— Что ты! — она гладила его руками. — Теперь у нас будет много таких моментов! Мы теперь вместе!
— Еще мгновение! — прошептал он.
— Прекрати.
Он промолчал и она повторила:
— Хватит! Что ты делаешь⁈
— Проверяю.
— Прекрати.
— Нет, — он еще крепче сжал руки у нее на шее. — Ты человек и связь с этим телом легко оборвать. Куда денется твой дух? Ему некуда бежать из крошечного мирка зазеркалья.
Она забилась в его руках:
— Прекрати, Иван! Хватит! Еще миг и я остановлю тебя! — хрипло вскрикнула она.
Он ослабил хватку:
— Попробуй. Может быть ты сможешь. Я буду рад исчезнуть от твоей руки.
Он снова сжал руки и наконец она разозлилась:
— Что ты делаешь… остановись… Хватит! — выкрикнула она, изворачиваясь в его руках. — Иван! Приказываю! Подчиняйся мне! Слушай меня… оста… но…
— У меня уж было имя, Карина. Вот в чем дело, меня уже нарекли. И я не Иван. Я Сергудай. Сергудай, что значит последыш.
Её глаза округлились.
— Прошу… — прохрипела она.
— Больше всего я хочу остановиться. Но ты нарушила устав, Карина. На что ты надеялась⁈ Тебя нельзя отпускать, ты опасна! Я очень люблю тебя, но я слуга устава.
— Ты… — в последнем усилии она попыталась разжать его руки, — Теряешь все… глупец…
Когда её тело упало на пол, Семен щелкнул пальцами. Серый прах взвился вокруг тела девушки и опал. Семен нагнулся и коснулся её шеи. Пульс очень слабо бился.
Прохор явился буквально через секунду, когда они вывалились из зазеркалья, обратно в реальный мир и Семен смог сделать лишь одно — достать телефон и сказать:
— Приезжай, — а потом упасть на тело девушки и закрыть глаза, лежа на её груди.
Так его и застал Прохор. Осторожно оторвал от Карины, поднял, осмотрел её, цокнул языком. Семен махнул рукой:
— В стекле вход в зазеркалье. Там отражение этого дома. В отражении колдун, которого мы искали.
Пуговичные глаза Прохора все таки отразили удивление.
— Она все время была перед нами. Следила. А мы не видели её. Мы не представляли себе её возможностей. Все могло бы закончиться плохо.
Прохор неопределенно качнул головой и ушел сквозь стекло, а Семен сполз на пол, нашел руку Карины и прижался к ней лбом.
Прохор вернулся когда уже стемнело. Присел на корточки. Некоторое время смотрел на Семена, все так же сидящего с рукой Карины, прижатой к лицу. Покачал головой:
— Вынужден сказать — ты был прав во всем, а я ошибался. Как страж баланса, она знала про нас все, знала про наши действия и правила, и легко обвела нас вокруг пальца. Я ошибался, когда говорил, что это не наше дело. Это было наше дело. Она стала куратором колдуна и наверху не видели никаких проблем — ведь она так умело скрывала свои дела, запутывая их. Ты был прав и мне стыдно, что я не послушал тебя.
— Передашь наверх обо всем, что случилось тут?
— Конечно. Я расскажу всё как было и о своем просчеты я расскажу.
Прохор потянул его, пытаясь оторвать от Карины, но Семен упрямо держал её руку:
— Я не стремился нарушать устав, я лишь хотел сохранить баланс, — проговорил он глухо.
Прохор долго смотрел на него, потом кивнул:
— Я не понимал этого. Мне жаль. Очень жаль. Ты в ужасном состоянии, Семен. Внутри тебя сильный раздрай.
— Ничего, — ответил Семен.
— Что теперь ты станешь делать?
Семен пожал плечами:
— Вернусь к себе. Впаду в оцепенение. Потом… потом я очнусь.
— Самое время! — подхватил Прохор. — Я провожу тебя и вернусь. Я все очищу и решу все проблемы с бестелесными.
Эпилог
Семен очнулся когда в окна его квартиры било солнце. На улице стояла весна, снег уже почти растаял.
— Сегодня я почувствовал, что ты приходишь в себя и пришел сюда.
