* * *
До библиотеки, схватив куртку из раздевалки, я долетел с опережением графика, примерно за семь минут. Немного отдышавшись в просторном вестибюле дворца культуры, и ещё раз посмотрев на фотографию убитой девушки, я пошагал на второй этаж. Эта фотка, так и пролежала во внутреннем кармане куртки. Так как, бегая за таксистом, я совсем позабыл — как правило, всех жертв маньяка всегда что-то объединяет. «Как найдёшь эту связь, так и вычислишь реального преступника», — подумалось мне, когда я вошёл в городскую библиотеку. Около кафедры сегодня работала, какая-то пожилая женщина. «Наверное, молоденькая библиотекарша гражданка Ткачёва в эти минуты воркует со своим ненаглядным лектором Дроздовым», — хмыкнул я и поздоровался, судя по табличке, с Григорьевой Татьяной Никитичной.
— Добрый день! Я к вам по поручению из общежития швейной фабрики! — По-молодецки громко и чётко отрапортовал я.
— И какое у вас поручение? — Усмехнулась женщина, обнажив под глазами множество мелких хитрых морщинок.
— Сами знаете, — закашлялся я, пытаясь импровизировать. — Мало читают книг наши фабричные девчонки. Вот вы хотя бы раз в этом году видели кого-нибудь из нашего общежития? А оно тут в двух шагах от ДК находится. Нужно срочно переле… перело… переламывать ситуацию.
— В этом году? — Задумалась Татьяна Никитична. — Да пожалуй, вы правы, не ходят ваши девушки в библиотеку. Нужно срочно переламывать ситуацию.
— Вот и я о том же, — я тяжело вздохнул и полез в карман за фотокарточкой.
«Покажу на всякий случай, -подумал я. — Неужели и лектор мимо? Тогда остаётся ещё один подозреваемый, пока последний».
— Постойте! — Опомнилась библиотекарша. — Ходила в читальный зал одна ваша девушка. Светленькая такая, глазки умные, голубенькие. Но теперь она, наверное, куда-то уехала?
— Кузнецова Екатерина, что ли? — Спросил я, ещё раз тяжело вздохнув.
Татьяна Никитична порылась в картотеке и выудила учётную карточку этой девчонки. Библиотекарша сначала сама посмотрела на фотографию, наклеенную в угол карточки, а затем показала мне уже знакомое лицо убитой несчастной девушки, которая и пожить нормально не успела.
— Уехала Катя, — посмурнел я, кивнув головой. — Подготовьте список простых, желательно любовных романов, а я наших фабричных барышень приволоку в этот «храм мудрости» как тёлок на верёвке. Спасибо вам, уважаемая Татьяна Никитична. От всей швейной фабрики вам благодарность!
— И вам спасибо, — снова заулыбалась пожилая, но весёлая работница библиотеки.
* * *
«Школьный КВН, о котором так много и долго говорила вся школа, свершился», — примерно так бы сказал товарищ Ленин, если бы ему к нашей школе подогнали старенький, но ещё бибикающий броневичок. И поглазеть на битву «титанов школьной самодеятельности» в просторное помещение столовой стянулись все старшеклассники, а так же примкнувшие к ним некоторые ученики седьмых и шестых классов. Но судя по гоготу, который стоял в зале во время первого конкурса «приветствие», из трёх команд «титанами» были только мы. Девятые как ни старались, но шутили не смешно. А десятые вообще облажались по полной, ведь приезжий профессиональный актёр, так профессионально наклюкался до КВНа, что испортил весь первый конкурс, перепутав Шекспира с Новогодним корпоративом. Театральный режиссёр, сидевший в жюри, был мрачнее тучи. А видеооператор, пришедший снимать дочурку заместителя первого секретаря Горисполкома Веру Чистякову, не понимал, что он тут вообще делает, и где эта восходящая звезда советского кинематографа?
— Слушайте, ребята, а куда вы пойдёте поступать после школы? — Выкрикнул перед финальной песней первого конкурса Андрюха Рысцов со сцены, где кроме него стояли: я в роли «ботана», Широков с синяком под левым глазом в роли «хулигана», Дина Гордеева в роли «первой красавицы школы» и Ольга Балуева в образе «отличницы, зубрилки и певицы».
— В «НИИ Цитологии и Генетики»…, — начал говорить я, как меня тут же прервал Широков:
— Да слышали уже! Задолбал ты со своей диссертацией на тему «Когерентное кулоновское возбуждение»! Дай сначала нормальным людям сказать.
— Я ещё не решил! — Обрадовался Рысцов, который отыгрывал сегодня роль «раздолбая».
— Как раз я тебя и не имел в виду! — Рыкнул на Андрюху наш хулиган.
— Возбуждение и расщепление релятивистских ядер! — Высунулся снова я и, получив подзатыльник от Широкова, потерял пластмассовые очки.
От хохота тряслись не только парни и девчонки, пришедшие поболеть за кавээн, но и сцена на которой мы стояли, и где я ползал на четвереньках в поисках очков.
— Ты куда пойдешь?! — Широкову указал пальцем на Балуеву.
— С тобой никуда! — Шарахнулась от него наша «зубрилка».
— А я буду поступать на актёрский! — Гордо сказала Гордеева.
— Хорошо, тогда я на автослесарский! — Сурово посмотрел в зал наш хулиган.
— И неужели мы больше так никогда и не встретимся? К примеру, лет так через тридцать? — Выскочил вперед всех Андрюха Рысцов.
— По теории вероятности, вероятность теории маловероятна, — сказал я, нацепив очки на нос.
— Слышь ты, кулон когерентный! — Тряхнул меня за грудки Широков и очки снова улетели куда-то на пол. — Ты слова человеческие знаешь? Что ты мне сегодня целый день мозги шнуруешь?!
— Музыка — это единственный интернациональный язык в мире, — пробубнил я, стараясь как можно громче произносить слова.
— Вот что он сейчас сказал? — Бросился наш хулиган к красавице Дине. — Это был наезд? Да?
— Валера намекает, что пришла пора финальной песни, — улыбнулась Дина Гордеева. — Про наш незабываемый школьный КВН.
И пока ребята толкали свои реплики, мне передали гитару из-за кулис и рубанул песню «Самый лучший день» сразу же с припева, так как мы по времени уже перебирали и ещё на репетиции отказались от ненужных в данный момент куплетов:
Лучшая игра — школьный кэ вэ эн. — Запели мы все вместе.
Память навсегда, память этих стен,
Где юности пора весело прошла,
Ведь наша жизнь игра…
А когда мы затянули припев по второму разу, нас внезапно поддержал почти весь зал. Я удивлённо бросил взгляд на Полякову, которая обещала какой-то сюрприз, и девушка загадочно улыбнулась. В конце песни из динамиков опять зазвучали «Белые розы», и под оглушительные аплодисменты наша команда с высоко поднятой головой покинула сцену.
И хоть товарищ режиссёр из театра старался нам на выставлении оценок напакостить, получив в свой адрес оглушительную долю свиста, заткнулся. Поэтому первый конкурс остался за нами. Конкурс же капитанов, где я использовал наиболее удачные вопросы и ответы из КВНа будущего, ещё больше упрочил лидерство моей сборной восьмых. И нам оставалось лишь не ударить в грязь лицом на последнем выступлении, домашнем задании. Поэтому когда объявили десятиминутную паузу, которую заполнили танцоры из ДК, мы немного за кулисами выдохнули и позволили себе поговорить о посторонних в данный момент вещах.
— Значит, все три девчонки, которых убил маньяк, ходили в городскую библиотеку? — Переспросил меня Широков, поддевая под свитер накладной живот.
Кстати, тем же самым в нашей тесной мужской гримёрке занимались и я, и Андрюха Рысцов.
— Да, все силы переключаем на лектора. — Я вынул из сумки парик с усами, которыми уже себя гримировал для знакомства с таксистом и стал их аккуратно наклеивать.
— А если, лектор тоже чист? — Спросил Рысцов, тоже напяливая на себя парик.
— Есть у меня подозрение ещё на одного человека, но пока это только догадки, — ответил я, и вдруг к нам как фурия ворвалась Вера Чистякова, одетая в богатое сценическое платье из театра.
Десятиклассники к третьему конкурсу с треском летели, поэтому дочурка богатеньких родителей решила высказать именно мне всё, что накипело в её маленькой кукольной красивой головке:
— Признавайся, кто вам писал сценарий?! — Взвизгнула она.
