– Мама, мамочка, я не соглашался, терпел изо всех сил, хоть и было та-а-ак больно! Но он сказал, что убьёт вас.
– Всё хорошо, сынок, всё хорошо! – плакала от счастья Катя, сжимая сына так, словно вот-вот в форточку вновь влетит Горчаков вместе со своими гоблинами.
– Кому рассказать – не поверят ведь, – весело сказал Дима, подходя к окну.
Он осторожно собрал стёкла, с интересом посмотрел на улицу. По дороге с воем неслась пожарная машина.
– Пожар. Где это, интересно? – только и успел сказать он, как за первой машиной пронеслась вторая.
Подошёл Антон.
– К санаторию поехали. Уж не Сашка ли…?
Антон с Димой переглянулись, и, не сговариваясь, бросились к двери. Они совсем забыли про товарища, но оба вдруг поняли, что не могло вот такое чудесное спасение произойти само собой. Санёк, похоже, вернулся в бомбоубежище, чтобы закончить начатое. Если так – они должны ему по гроб жизни. Понимала это и Катя, не сказав ни единого слова мужу.
Из темноты леса слышались голоса, гудение моторов, метались огни фонарей. Со стороны заброшенной котельной, что пряталась под высоченным забором недалеко от санатория, валил дым. Чадила наполовину разрушенная труба. Замки уже срезали вместе с воротами. Пожарные метались по территории, не понимая, что происходит.
– Сюда! – заорал изо всей силы Антон, – Сюда! Там человек!
К нему подбежал пожарный, вероятно, старший, с огненно-рыжими усами.
– Куда «сюда»? Где человек?
– Там, под пожарным баком – бомбоубежище. Он там.
Старший что-то крикнул остальным. Пожарные моментально развернули рукава.
– Не врёшь? – с сомнением спросил усатый.
– Мы сегодня туда лазили. Наш приятель, видимо, решил вернуться в одиночку.
– С какой, интересно, целью?
– Так. Просто. Проверяли легенду.
– Слышал я что-то подобное, слышал, – пробормотал усатый.
Из открытого люка пожарного водоёма тоже валил дым. Подбежали двое пожарных с надетыми аппаратами, отдалённо напоминающими акваланги.
– Я покажу! – крикнул Антон.
– Вы уже показали – всему городу видно, даже в темноте.
Из бака донёсся крик. Пожарные сгрудились около люка, из которого показалось тощее тело Александра с надетой на лицо маской для дыхания. Похоже, он был ещё жив. Антон с Дмитрием бросились к нему. Лицо друга было измазано грязью и копотью, но даже они не могли скрыть бледность.
– Без сознания. Но пульс и дыхание есть, – сказал пожарный, поднося к носу Сашки ватку с нашатырным спиртом из аптечки.
Парень поморщился, открыл глаза.
– Он успел? – прошептал Александр, увидев друзей.
– Санёк, это ты успел! – хлопнул его оп плечу Антон, – Как я рад тебя видеть! Живого! Нет больше толстяка, нет! Закончился! Санё-ё-ёк!!
Он сгрёб друга в свои объятия, но пожарные мягко отстранили его. Подошёл усатый.
– Сейчас приедет скорая помощь для Александра, а вам двоим придётся остаться до приезда полиции – сами понимаете, почему.
На небо набежали чёрные тучи, скрыв алмазные искорки звёзд. Резко похолодало и потянуло пронизывающим ветром. В свете фар закружились снежинки. Пошёл первый снег. Долетая до не совсем ещё остывшей земли, снежинки исчезали без следа. Антон представлял, как обрадуется Катя, если хотя бы часть этих снежинок продержится до утра – она так любит первый снег. Она счастлива сейчас, так пусть её радость усилится. Снег кружился в светящихся пучках фонарей, в мерцании вывесок, огоньках фар припозднившихся автомобилей. После опроса полицейских, которым они наплели что-то несусветное, Антон отвёз Димку домой и подъехал к своему подъезду. На траве газона уже белела довольно толстая корочка снега. Значит, утром будет, что показать Кате и Игорю. На кухне горел свет. Игорёха, наверное, спит, а Катя ждёт его. Всё, как и должно быть.
