Ознакомительная версия.
…Нечто отдалённо подобное произошло со мной очень давно. Мне было тогда лет десять. Была глухая осень, я сидела дома одна. Кажется, читала что-то. А на кухне талдычило радио. Глухо, неразборчиво. Какая-то серая словесная бормотуха. Я пошла выключить и подумала попутно: а вот можно ли вообразить себя этакой иностранкой, к примеру француженкой, этакой, к примеру, Женевьевой дю Оливье, которая приехала в этот город, ни черта не разумеет языка, вообще ничего не разумеет и не понимает. Мне это показалось забавным. Я постояла, ну и вообразила. Вообразила и вошла на кухню. Голос в динамике стал ясным, отчётливым, но оттуда лилась какая-то полная тарабарщина. Стало уж вовсе забавно. Особенно смешным мне показалось некое, постоянно повторяющееся слово. Я даже расхохоталась. (Уже потом, время спустя, я вспомнила, что «слово» это было — «так сказать»). Я расхохоталась и громко сказала вслух: «Ну всё, дорогая Женевьева, пора и прощаться». Но голос, которым я это произнесла, был чужим, язык был совершенно чужим. Да и вообще чужим было всё — комната, стены, дома за окном. И главное — моё отражение в зеркале. Зеркало смотрело на меня чужими, ошалевшими от страха глазами, и не повторяло моих движений. А потом я оказалась на улице, такой же чужой, враждебно-незнакомой… Потом меня забрали из детской комнаты милиции насмерть перепуганные родители, и два дня я не проронили ни слова. От всех шарахалась, упорно молчала, потому что боялась слышать самоё себя. И совершенно не понимала, что говорят домашние. А закончилось всё просто. Меня отвели вечером к соседке, тёте Шуре. Китаянке-лилипутке. Шун-Чун её звали на самом деле. Она посадила меня напротив себя, расплела мне косички, умыла чем-то лицо и руки. Потом долго гладила по голове и напевала что-то однотонное, пока я не уснула на ее диванчике. Проснулась утром в своей комнате и уже смутно помнила то, что было последние три дня…
Ну вот всё. Более утомлять не буду. Как я выбиралась из того мотеля — вам знать неинтересно, право слово. Как сложилась моя жизнь после этого — наверняка тоже. Однако попробуйте представить себе — увидеть в зеркале чужое лицо. Не хуже, не лучше — просто чужое. Хотя нет, не просто. Та, прежняя Линда, та, что сейчас в мотеле, — всё равно «просвечивала». Не в чертах лица, нет. Как-то иначе. Как трава из-под снега, понимаешь? Но это потом. А сперва — как слёзно я ненавидела своё отражение. В клочья хотелось разорвать. Лицо мне казалось неким румяным, жилистым, впившимся в кожу намордником. Было дело, я просто болела этими зеркалами, выстраивала из них головоломные конструкции… Смешно вспомнить. Это сейчас смешно, а тогда я едва не выжила из ума. Не страшно, когда окружающий мир внезапно меняется, страшно, когда это замечаешь только ты. Так что вам предстоят нелегкие дни, могу обещать.
— Скажите, — Сергей Порфирьевич наконец вышел из столбняка. — А есть еще, такие, как вы, такие, как… мы?
— Есть. И, думаю, немало. Но я знала только четверых. Одна смогла себя убедить, что всё это результат нервного расстройства (её в самом деле тогда бросил любовник). Другой возомнил себя суперменом с какими-то неслыханными способностями, подался в секту неких Вольных целителей, кажется, свихнулся, третья совершенно спилась и стала полным никем. Четвёртый… Да это неважно. В общем, не сложились у меня с ними отношения…
— Погодите. А у нас?
— У нас — что?
— У нас могут сложиться?
— Вы уверены, что это вам нужно?
— Абсолютно.
— Вы даже не знаете, как меня зовут.
— Не знаю. Но догадываюсь. Полина! Верно?
— Да, верно, — женщина улыбнулась, кажется, впервые.
— Леди Мадонна. Знаете, когда-то обожал эту песню. В юности, в спортлагере играли эту песню на танцплощадке. Я работал на басу. Как Пол. «Леди Мадонна, детки сладко спят. Как же вы прокормите своих ребят»…
— Никогда не слышала такой версии, — женщина вновь улыбнулась. — А как дальше?
— Перескажу в следующий раз. Он ведь будет.
— Весьма возможно, — она вдруг перестала улыбаться. — Но прежде не угодно ль будет глянуть в зеркало?
Сказав это, она вытащила из сумочки положила ему на колено небольшое овальное зеркальце в деревянной оправе в форме дубового листа…
© Copyright: Рустем Сабиров, 2014
Ознакомительная версия.
