призраками. Лидия стала призраком, который способен ходить, говорить и бесконечно меня раздражать. В общем, мало что изменилось с тех времен, когда Лидия была жива. Те же привычки, только чуть помертвее.
Увидев ее, я напряглась и крепче сжала руль.
Но она не стала пытаться меня убить, и я беспрепятственно загнала мамину машину в гараж. Нужно было взять фотоаппарат, но я колебалась: для этого мне пришлось бы провести руку сквозь полупрозрачное тело Лидии. Решив вернуться за камерой попозже, я направилась к двери, ведущей в коридор нашего дома. На ключ мы ее никогда не закрывали.
Лидия просочилась сквозь автомобильную дверцу и встала у меня на пути. Ее ноги плотно прижимались к полу. Она, как и большинство духов, которых я видела, предпочитала двигаться как человек: ходить и стоять на земле. Иногда призраки могут парить, но только если слишком разозлятся и перестанут обращать на это внимание.
Лидия откинула волосы назад и фыркнула:
— С чего ты взяла, что я буду тебя слушаться?
Я уже хотела пройти сквозь нее, но в последний момент струсила. Я терпеть не могла это ощущение: как будто ныряешь в ледяную воду. Точнее, как будто тебя туда сталкивают. Лидии, правда, тоже не нравилось, когда я так делала. Что значительно добавляло мне решимости.
Но все-таки не настолько, чтобы пойти вперед.
— Подвинься, — сказала я.
Она приблизилась ко мне на полшага.
— Зачем бы мне подчиняться приказам убийцы?
Видите, о чем я? Вот так Лидия перекладывает на меня вину. Как будто я заставила ее организовать Солнечный клуб и влюбиться в злого призрака. Как будто я внушила ему идею поглотить ее жизненную силу. Я-то как раз пыталась ее отговорить. Даже пыталась спасти ее. И продолжала пытаться — довольно жалким образом, — хотя понимала, что спасать уже некого. Но обозленному призраку этого не объяснить.
Тебя просто не слушают.
— Я все поняла, — проговорила я. — Ты меня ненавидишь. Хотела меня убить, но не получилось. Пусть тебя утешит то, что настроение под конец дня ты мне определенно испортила. А теперь подвинься, пожалуйста. Увидимся через пару недель.
Ее брови поползли вверх.
Но она не сдвинулась с места. Я задержала дыхание и бросилась вперед. Кровь в венах как будто заледенела, потом закружилась голова. Лидия завопила от ярости.
Но то, что произошло после, стало для меня полной неожиданностью.
Вторая волна холода ударила меня со спины, и вот уже Лидия снова стояла впереди меня.
Знаете, как иногда от съеденного мороженого начинает болеть голова? После двойной дозы призрачности я ощутила боль в сто раз сильнее. Я согнулась пополам. В голове пронеслась мысль: можно ли умереть от переохлаждения, вызванного призраком? От холода я не чувствовала пальцев. Меня качнуло. Я вытянула руки и опустилась на пол, потому что понимала, что иначе вот-вот потеряю равновесие и упаду.
Через минуту смерть перестала казаться неминуемой, и я подняла взгляд на Лидию. Она стояла на ступеньке у двери, которая вела в дом. Было видно, что ей понадобилось приложить усилие, чтобы пройти сквозь меня: она немного ссутулилась, и очертания фигуры стали прозрачны. Когда она заговорила, ее голос звучал слабее.
— Я оставлю тебя в покое, — прохрипела она, — когда сама захочу.
Она прошла сквозь дверь, и я услышала, как в замке поворачивается ключ.
Секунду спустя я попыталась встать. Ноги были словно деревянные, и казалось, что в них впивается миллион иголок. Пока я шла к двери, кровообращение понемногу восстанавливалось. Добравшись, я несколько раз постучалась, но потом поняла, что это бесполезно. Родители, скорее всего, сидели на кухне и смотрели телевизор. Так что мне пришлось обходить дом, чтобы попасть к входной двери.
Только я вставила ключ в замок, как дверь открылась. На пороге стояла Кейси, моя младшая сестра. Увидев меня, мокрую и дрожащую, словно крыса, которую только что выловили из реки, она крепче вцепилась рукой в дверной косяк. Она, в отличие от меня, едва ли не светилась. Длинные волосы укрывали ее плечо, словно золотистый шелковый шарфик.
Когда-то я переживала за Кейси. Боялась, что в новой школе она не сможет найти друзей и станет одиночкой. Яркий пример того, что я не имею ни малейшего представления, как на самом деле устроен мир.
Оказалось, что моя сестра по натуре из тех девушек, которых можно назвать идеальными. Она очень подросла за осень, и теперь мы были примерно одного роста. Ее длинные карамельно-русые волосы завивались, но не слишком сильно, так что, как бы она их ни уложила, они выглядели красиво и естественно. Она всегда знала, что надеть, что сказать, когда засмеяться, как встать и как рассказывать анекдот так, чтобы все вокруг стали прислушиваться, чтобы услышать концовку. А еще она была умной. Гораздо умнее меня.
Она казалась бы несносной, не будь она такой милой.
Даже ее чудесный характер, возможно, казался бы мне несносным, если бы я не была так рада, что она не изгой.
Два изгоя на одну семью как-то чересчур.
Что важнее всего для меня, Кейси сталкивалась с призраками — так же, как и я. Но она пережила эти трудные времена и оставила их позади. Теперь она больше не беспокоилась из-за злых духов и их силовых центров. Ей снова удалось стать нормальной и счастливой.
Она была в безопасности.
И я собиралась проследить, чтобы так продолжалось и дальше.
— Под дождь попала, — проговорила я, прежде чем Кейси успела что-то спросить.
Из кухни доносились запахи соуса для спагетти и свежевыпеченного сахарного печенья.
— Хорошие снимки получились? — крикнул мне папа.
На кухне что-то готовили. Стук ножа о разделочную доску затих — родители ждали, чтобы я ответила.
— Не очень, — крикнула я в ответ, следя за тем, чтобы не выходить на свет. — Если честно, мне как-то поднадоело заниматься фотографией. Я подумываю бросить.
Глаза Кейси чуть заметно округлились, но она промолчала. Я направилась в спальню мимо нее, стараясь не шататься: ноги у меня все еще были ватными.
Знаете, что самое смешное? Я прекрасно знала, как остановить Лидию.
Мне нужно было только набраться храбрости, зайти в ее дом и найти силовой центр — предмет, который не давал ей покинуть этот мир, — а потом уничтожить его. И я бы освободилась. Освободилась от нее, а может быть (хотя я позволяла себе надеяться на это только в мгновения самого горького отчаяния), и от призраков, которых видела на фотографиях. Кто сказал, что эти две проблемы не были связаны между собой?
Беда была вот в чем: стоило мне представить,
