— На следующем занятии мы чуть подробнее поговорим о сыскных мероприятиях, а пока все свободны, — объявил Кваро, и вся аудитория дружно поднялась со своих мест.
Уже выходя из помещения я оглянулся на нового преподавателя. Что же такого он натворил, что в итоге оказался простым лектором академии? Узнаю ли я когда-нибудь ответ на этот вопрос?
Из размышлений меня выдернул Вартан, который подхватил меня под локоть и потащил по коридорам корпуса в следующий зал, на следующую лекцию.
Запись №4
1287 год новой эры, четвертый месяц Шумун, 22 число, 20 часов 42 минуты, Королевство Сонша, город Агион, казармы академии
Вечер в казарме выдался жарким.
Вроде все шло неплохо, и уже к концу учебного дня я подзабыл о том, что утром мы чуть не встряли на историка, но вот последующий ответ Вартана, который похвалил господин Кваро, староста Гринн простить нам не мог. Почему нам? Потому что весь поток знал, что мы с Риссом лучшие друзья, и я в любом случае впишусь за него в драку.
Умели ли мы драться? О да! Любой человек, который попадает в казарму, рано или поздно овладевает навыками кулачного боя. Мы же с Вартаном познали эту науку еще раньше — каждый в своей школе, где нас гнобили за то, что мы были «заучками» и мечтали поступить в академию. Со стороны может показаться, что мы вовсе учились в одной школе, вот только я родом из Южного района столицы, а Вартан вообще приехал в Агион учиться из небольшого городка на северо-востоке, что стоял у самой границы с Моргадией. Собственно, животная жестокость подростков везде одинакова.
Все началось, когда староста с тремя подручными зашел в душевую, где мы с Вартаном как раз умывались после ужина и уже готовились ко сну. Сегодня у нас была физподготовка после обеда, так что надо было не только ополоснуться, но и простирнуть кое-что из вещей.
Они зашли молча. В руках — полотенца, в которые были закручены куски хозяйственного мыла.
Мы с Вартаном сразу поняли, что будет дальше и почему. Мой друг моментально развернулся и встал в стойку, поднимая к лицу руки, у меня же была возможность вооружиться так же, как и нападавшие — полотенцем с куском мыла, правда, поменьше.
Если кто-то считает, что кусок мыла в тряпке — детская шуточка, то смею вас огорчить. Благодаря амплитудной траектории движения и высокой скорости, даже стограммовый брусок превращается в самопальный кистень, которым, при должной сноровке, можно сломать пальцы или ребра. С другой стороны полотенце гасило часть энергии, так что если долго не бить в одну точку или не вкладываться в удар со всей дури, то следов на теле почти не оставалось. Но было больно, очень.
Я окинул тяжелым взглядом всю четверку и заметил, что с их полотенец на пол капает вода. А это значит, что эти ублюдки предварительно вымочили их в воде, чтобы добавить веса и убойной силы. Мрази!
— Ну что, умники, — лениво протянул долговязый веснушчатый Гринн, который сейчас был похож на огромную крысу, — учить вас будем сейчас.
— Мамашу свою поучи лучше, Гринн, — огрызнулся Вартан.
Моего друга уже стало колотить от переизбытка адреналина, у меня тоже уже стало сбивать дыхание. Надо или начинать драку, или бежать к коменданту.
Не было ничего зазорного в том, чтобы прикрыться спиной дежурного по казарме от академии. За неуставные отношения между курсами могли исключить из академии, ведь это значит, что будущие полицейские офицеры еще будучи курсантами начинают жить по воровским понятиям и порядкам, чем порочат честь мундира. За трениями внутри потока следили не так строго, но обычно доставалось всем: и зачинщикам, и тем, кто огреб в очередной драке. Так как занимались мы на полигоне минимум два раза в неделю, а иногда и три, то скрыть побои, а тем более растяжения или переломы было практически невозможно. А инструкторы у нас были людьми матерыми, военными, и к подобным вопросам относились серьезно.
— Ты что сказал, недомерок? — прошипел Гринн и сделал шаг вперед.
В этот момент я двинулся ему навстречу, пока трое бычар, что ходили за старостой хвостом, стояли и жевали сопли. Сам Гринн был из довольно зажиточной семьи и жил в казарме только из-за желания его папеньки показать сыночке-корзиночке изнанку жизни, но найти подручных рыжему засранцу оказалось проще простого. Немного поблажек, угощение, денег на дешевую сивуху или пиво по выходным — и вот, трое наименее уважающих себя деревенских, которые готовы идти по головам ради собственного комфорта, уже составляют свиту купеческого сынка.
В моем маневре все было донельзя просто. Нас вдвое меньше, а деревенские — парни крупные. Так что надо попытаться высечь хотя бы Гринна, тем более, в правой руке я крепко сжимал полотенце.
Отведя правую руку в сторону и надеясь, что я достаточно туго закрутил ткань винтом, я выбросил свой самопальный кистень вперед, целясь старосте прямо промеж глаз. Убить — не убью, но на задницу такая подача посадить точно может.
Гринн сумел меня удивить — в последний момент отклонил голову в сторону, ведь кусок мыла летел недостаточно быстро — а после попытался перехватить мое полотенце рукой. В этот же миг на нас двинулись и парни из свиты старосты, на которых моментально бросился Вартан.
Дальнейшая драка превратилась в свалку. Мы с Вартаном были достаточно крепкими ребятами, но, как говорится, всегда найдется зверь покрупнее. Я успел рассечь Гринну губу ударом кулака и пнуть старосту в живот, после чего мне в ухо прилетел огромный волосатый кулак одного из деревенских. Вся душевая покачнулась, в голове зазвенело. Я попытался вернуть ощущение равновесия, но мне этого не позволили, повалив на землю несколькими ударами полотенец с замотанным мылом по спине и ребрам.
— Не дергайся, Кейн, — тихо прошипел один из деревенских, — не по твою душу же пришли.
Я в ответ только попытался подняться на ноги, но меня для верности пнули в живот ногой, окончательно выбив весь дух.
— Что ты там про мою матушку говорил, уродец? — спросил у Вартана староста, проверяя, сильно ли идет кровь из разбитой губы.
Моего друга уже держали двое, заломив руки за спину «ласточкой», так что единственное, что ему оставалось — материть обидчиков.
— Я сказал, что батя твой мамашу твою так по пузу бил, когда она тебя, урода, на стороне нагуляла, да не справился, — прохрипел Вартан.
Могу поклясться, что от этих слов у Гринна скрипнули зубы — слухи по казарме ходили, ведь он был совершенно не похож на своего низкого, коренастого и темноволосого отца-купца. Вместо ответа староста крутанул в руках полотенце и несколько раз опустил кусок мыла на спину заломленного Вартана.
— Вот! Вот именно так и бил! Да ты живучим оказался, урод! — кричал Вартан, пытаясь справиться с болью.
Я всегда знал, что Рисс отморозок, но вот все привыкнуть не мог. Каждый раз — как в первый.
Деревенским, что держали Вартана, уже даже стало как-то не по себе. Одно дело — проучить пару заучек, а другое — избивать в кровь, но Гринна было уже не остановить. Староста нанес еще несколько ударов мылом по спине, после чего схватил Вартана за опущенную голову и пробил ему с колена в лицо.
Послышался мерзкий хруст, от которого подручные Гринна моментально выпустили сокурсника. Это уже увечья, да и вообще, таким ударом можно и убить. Третий же стоял рядом со мной, следил, чтобы я опять не полез в драку.
В следующий момент я увидел, что нос Вартана свернут на сторону и из него обильно хлещет кровь, заливая как и бельевую майку со штанами, так и кафельный пол душевой.
— Комендант! — послышалось из-за двери.
Видимо, оставили кого-то на стреме, да парень не отработал так, как надо. Я знал, что как только эта четверка прошлась по казарме и зашла в душевую, кто-то из сокурсников помчался к коменданту. Банально потому что за серьезный косяк выхватывать будем всем потоком, даже те, кого и рядом не было. За компанию.
— Что тут творится⁉ — лысоватый полный мужик, что следил за порядком в общежитии, ворвался в помещение. — Курсанты! Объяснитесь!
