— Оказываем первую помощь курсанту Риссу! — Рявкнул Гринн, глядя прямо перед собой. — Оступился на куске мыла и разбил нос!
— А Кейн, что, тоже оступился? — зарычал комендант, разглядев меня в коленно-локтевой позе из-за спин деревенских.
— Так точно, комендант, оступился, — ответил я, поднимаясь на ноги.
Королевская стипендия важнее, отметки в личном деле, тем более такие свежие, мне ни к чему. Там и так есть несколько драк, но на первом курсе.
Комендант обвел глазами всех присутствующих в душевой, еще раз посмотрел на залитого кровью Вартана, после чего подхватил моего друга под руку и потащил прочь.
— Так, этого я заведу в лазарет, надо вправить нос. А с остальными потом разберусь! И приберите тут… — комендант брезгливо посмотрел на залитый алой кровью пол, — зверье…
Остаток вечера и часть ночи прошли под крики коменданта. Досталось всем: и Гринну с его лбами, и нам с Вартаном, и нашим сокурсникам. Многие ребята недобро поглядывали на старосту, который стоял и слушал все с совершенно непроницаемым лицом, кое-кто поглядывал и на наши заплывающие от синяков лица.
— Скажи, вот не мог ты помолчать? — тихо спросил я, когда комендант скомандовал отбой и курс улегся по своим койкам.
— А с чего мне молчать? — легкомысленно спросил Вартан.
— Ну хотя бы с того, что тут месяц остался и потом экзамены. И подаваться на королевскую будем. Или ты хочешь тут еще три года просидеть?
— Конечно не хочу. Тут куда не плюнь — в дебила попадешь…
— Так чего нарывался?
Вартан ничего не ответил — перевернулся на другой бок и всей своей спиной продемонстрировал мне свое нежелание продолжать этот разговор.
Для меня же королевская стипендия была очень важна. После того, как отец спился, и мать выгнала его, в моей жизни началась черная полоса. Когда я поступил в академию и родительница убедилась в том, что я буду всегда накормлен и с крышей над головой, то моментально свалила на заработки на запад. Первое время от нее приходили письма и телеграммы, но чем дольше я учился, тем реже она выходила на связь. Последнюю открытку маман прислала в начале зимы, почти полгода назад, с тех пор вестей от нее не было. Так что надеяться мне было не на кого. Это Вартан сможет вернуться в родной город и устроиться в местную полицию, мне же деваться было некуда. Нужно вгрызаться в Агион и стараться как-то обустроить свою жизнь тут, в столице. Тут было больше возможностей для карьерного роста, королевский двор, правительство… В Агионе кипела жизнь, и если мне придется пять лет просидеть в казарме, то о нормальной подработке на старших курсах можно забыть. А вместе с ней — и о достойном месте после получения образования.
Следующий учебный день прошел более-менее спокойно, а вот когда я явился на практику, сразу же посыпались вопросы от нашего старшего офицера, господина Юнкера.
— Курсант Кейн! Что за неподобающий для будущего офицера вид⁈ — возмутился моим все еще опухшим ухом и синяками на лице начальник участка.
— Мокрые полы в казарменной душевой, господин Юнкер, — ответил я, вытянувшись перед старшим по званию.
Стояли мы сейчас в коридоре, прямо возле двери в мою каморку.
— Знаю я ваши казарменные повадки… — неодобрительно покачал головой офицер и задумчиво подкрутил ус. — Стоило того хоть, чтобы поскользнуться на мокром полу?
— Стоило, господин Юнкер! Вместе с другом поскользнулись! — ответил я и перевел взгляд на офицера, ожидая реакции.
Услышав про друга, старый полицейский быстро оттаял — Юнкер был мужиком неплохим, но, как я уже понял, без особых амбиций, так что даже звания помощника надзирателя, не говоря о руководстве целым районом, он так и не добился.
— Ясно… Все с тобой понятно, Кейн. Давай, собирайся, серьезный вызов у нас.
Я быстро козырнул старшему офицеру и бросился в свой «кабинет» — взять планшет для бумаг, бирки, чернила… Короче все то, что мне было положено таскать за старших по долгу моей практики. Обычно этим занимались рядовые, но я в местной иерархии был даже ниже тех, кто патрулирует улицы и парки, так что это все было моей заботой.
Уже в дороге, погрузившись в кузов служебного фургончика, я расспросил у ефрейтора Негора, что случилось.
— А помнишь тот адрес? Ну, где с вентиляцией проблемы? Значит, зашла вчера женщина после работы, сказала, что шумел наш заявитель позапрошлой ночью. Не сильно, но будто напился или еще что. А потом еще и утром звонок пришел, что запах нехороший из квартиры идет, да и дверь никто не открывает, с работы приходили, искали… Короче, считает господин Юнкер, что что-то там стряслось.
— Может, дверь сначала вскрыть надо было? Может, напился, да спит?
— Кто ж столько сивухи впрок покупает, чтобы так крепко спать? Да сколько не купи — за догоном выходить еще придется! — наставительно поднял палец ефрейтор. — А он не выходил, говорят соседи. Нет, салага, прав наш старший офицер, что-то там стряслось. Пусть при нас вскрывают. Думаю, подрался он ночью с кем-нибудь, да уходя дверь и захлопнули… Обычное дело.
Я посмотрел на спокойного Негора, а потом вспомнил тот вызов. Как звали того мужика? Господин Наусс? Вроде да. Нехорошие у меня были предчувствия касательно его жалоб. Моментально вспомнились и слова мастера того участка, что все с вентиляцией нормально и господина Наусса пора сдавать в дурдом… Подождите, вчера ночью? Не этой? Значит, шумел он как раз после нашего с ефрейтором визита?
Фургон остановился во дворе пятиэтажки и мы с ефрейтором и еще двумя рядовыми выбрали наружу. Из кабины вылез старший офицер Юнкер, а вот водитель остался в машине — его дело баранку крутить. На этаже нас уже ждали трое мужиков, а из дверей по всему подъезду высовывались лица любопытствующих — те, кому было на вторую смену.
— Ну что, давайте вскрывать, — скомандовал Юнкер. — Курсант, заполняйте протокол пока.
Я кивнул, выудил из планшета пустой бланк и стал вносить данные в шапку. В это время рабочие, немного поковырявшись с замком, взялись за ломики.
— Ключ в замке, господин начальник! — сообщил один из них Юнкеру.
Старший офицер только кивнул, мол, ломайте. Мужики споро подсадили край деревянной двери фомками и стали выламывать ее, чтобы мы могли попасть внутрь. Как только появилась щель, в нос ударил тошнотворный запах — тухлятины и чего-то железного, отчего меня едва не вывернуло.
— Твою мать… — прошипел ефрейтор, Юнкер же оставался абсолютно спокоен.
— Ключ же в замке, — коротко бросил Юнкер подчиненному.
До меня наконец-то дошло. Старший офицер ждал чего-то подобного. Возможно, самоубийство, ведь если ключ в замочной скважине, то квартира была заперта изнутри. Этаж тут четвертый, из окна не сиганешь, так что…
Как только работяги отжали дверь, старший офицер смело шагнул внутрь.
— Ефрейтор! Идите сюда! — скомандовал Юнкер.
Я просочился вслед за Негором, тенью которого был весь последний год, и оценил картину произошедшего.
Внутри квартиры был разгром. Шкаф в коридоре разломан, валяющийся посреди прохода табурет, какая-то черная засохшая грязь, следы ног и… ни одного трупа. Уже потом я понял, что тухлятиной воняло вот это что-то черное на полу, а не разметавшиеся по потолку мозги несчастного — именно такую картину рисовало мне воображение.
— Никому по черноте не топтаться! Курсант! Зафиксируйте в протоколе: на полу следы двух пар обуви, мужской. Предположительно восьмого и десятого размеров! Ефрейтор, проверьте шкаф, что там по сапогам?
Негор аккуратно, стараясь не вляпаться в черноту на полу, открыл покосившеюся створку шкафа и выудил сапог, уставившись на подошву.
— Восьмой, господин старший офицер! — отрапортовал Негор.
— Хорошо, — кивнул Юнкер, поднимаясь с корточек, на которых он до этого осматривал следы на полу, — курсант, знаете, что писать?
— Что один комплект следов принадлежит, предположительно, хозяину квартиры, а второй — неизвестному мужчине?
Юнкер только одобрительно кивнул, а я стал записывать.
