Барри схватился руками за голову, закрывая глаза. Джордж проводил его к дивану, от которого Барри сначала передернуло, воспоминания накрывали его одно за другим. Клинт наклонился, положив руку ему на плечо.
-Ты в порядке? У меня есть знакомый специалист, очень хороший. Он мог бы поработать с тобой в этот непростой период.
- Я не нуждаюсь в этом.
- Нуждаешься, Барри. Еще как. - Надавил Нэйт. – Посмотри вокруг. – Он отчетливо видел это по глазам Барри. Все события мелькали перед ним. Но стены оставались стенами, холод и пустота теперь были единственным постоянным явлением. – Здесь больше никого нет, Барри. И ты остался жив только за счет того, что знал. И это что-то было им нужно.
- Что бы это ни было, это останется только между нами и больше никого не касается.
Сказал, как отрезал. У Нэйта не осталось к нему вопросов, он лишь посоветовал психолога. Теперь он тоже был неотъемлемой частью их странноватой семьи и всячески пытался помочь. Он взял его телефон, с намерением записать номер специалиста, и тут же столкнулся с экраном блокировки, фотографией, которую нельзя было ставить на такое заметное место. Он до сих пор не одобрял всего этого, не понимал и не хотел вникать, зачем Барри сам себя вгонял в депрессию еще больше.
- Тебе нужна помощь. – Повторился он, поворачивая экран к Джорджу, который лишь закрыл на это глаза. Он молчал, потому что полностью поддерживал друга. – Барри, ответь-ка, человек на твоем экране, какой он?
- Нэйт, прошу тебя. – Вмешался Дэйли, Ноэр лишь отмахнулся, считая, что в таком случае поможет только жесткое и прямое столкновение с реальностью.
- Не моя галлюцинация. Настоящий. – Прошептал Барри, опустив голову в пол.
- Неправильно. Погибший. В настоящее время. Какие у него глаза?
- Голубые. Не солгавшие мне ни разу.
- Бесцветные. Мертвые. Погасшие изначально. Какие у него руки?
- Добрые.
- Холодные и израненные. И на них с десяток отнятых жизней! Видишь, Дэйли, эта проблема уже требует внимания. Его надо лечить. – Клинт кинул телефон на колени Барри и присел перед ним, заглядывая в лицо. - Я желаю тебе всего самого хорошего. – От этой фразы прошелся холод по всему телу. Барри помнил ее, но не от Клинта. Он слишком хорошо запомнил тот день и те эмоции. – Остановись, Барри. Его больше нет. Вернись к нам. Ты нужен здесь, потому что туда всегда успеешь. – Нэйт похлопал его ладонью по щеке, приводя в реальность, записал на листочке номер и вручил его в руки. – Я буду звонить и навещать тебя. И выбрось уже эту чертову куртку. Иначе, клянусь, не возьмешь себя в руки, я разобью тебе нос. – С этими словами он покинул кабинет, надеясь, что его услышали.
- Я возьму. – Барри посмотрел на Джорджа, как на спасательный круг. Как на единственного человека, который еще способен его понять. – За это лето со мной приключился несоизмеримый по своим масштабам пиздец. Закурить найдется?
- Дааа. Знатно же ты подсел, дружище. Непросто придется.
- Все это не так серьезно, как ты думаешь. Я не намерен больше повторять ошибок, - Барри нервно тряс носком ботинка, сунув руки в карманы, - и у-по-тре-блять.
- Себе хотя бы не ври.
Намек на помощь был, да. Но Барри наотрез отказался от сеансов.
Зато Катрина согласилась. На вид все было хорошо, но никому даже в голову не могло прийти, что ей на самом деле тоже было нелегко от ситуации.
- Миссис Мэлтон?
- Ммм? – Она очнулась от своих мыслей, возвращаясь к вопросу. Вопросу? – Простите, не могли бы вы повторить?
- Расскажите о причине ваших переживаний.
- Переживаний? Да, конечно. Ничего собственно такого. – Она посмотрела в сторону недовольного Барри, который согласился пойти с ней на первую встречу и сейчас просто стоял, отвернувшись к окну. – Барри – врач психиатр. Недавно он потерял одного из своих пациентов, но для нас это значит несколько больше. Просто нам очень понравился человек, которому не суждено было прожить долго. Да вы, наверное, и сами в курсе, видели репортаж? – Женщина, сидевшая в кресле напротив, посмотрела на Барри.
- Что вы можете добавить, мистер Мэлтон? – Барри лишь глухо засмеялся, с издевкой, не веря, не доверяя никаким специалистам.
- Что я могу добавить? – Женщина снова кивнула, отмечая про себя недружелюбный настрой собеседника. - Мне не нужна помощь. Я в порядке. В полном порядке, ясно? Я не побоюсь сказать. Это был мой человек, мой на все сто процентов. Знаете, такие идеально подходят к душе. Жаль, что лишь на короткое время. Ни о чем не жалею и благодарен за все. Счастлив. – Бросил он небрежно фразу и вышел, хлопнув дверью.
- А вот меня он до сих пор преследует. – Скромно начала Катрина, опустив взгляд в пол. – Снится. Иногда в плохих, а иногда в хороших снах. Из головы никак не уходит. Улыбается и задает один и тот же вопрос, руки тянет, чтобы обняла. Такой приятный и милый человек. У нас были на него большие планы. Это должно было стать самым чудесным событием в нашей жизни. Я тоже чувствовала это, словно мы нашли что-то действительно свое, необходимое. Он изменил нас обоих. И знаете, - она немного помолчала, улыбаясь своим мыслям, - я тоже не хочу от него избавляться. Мы счастливы. Всего доброго.
Она спешно покинула кабинет, оставив психолога в недоумении, и догнала Барри, который ждал ее на парковке.
- Не позволим им отнять у нас это. – Она разделила с ним это приятное безумие. Началась их новая жизнь «после». Джесси был тысячу раз прав. Помощь он нашел в ближних, которые не только не осудили, но и поддержали эту странную зависимость.
Барри передал права на здание Клинту Ноэру, которые завещал ему Джесси. Но больница уже больше никогда не функционировала. Пациентов распределили по другим лечебным учреждениям. Начался длительный процесс в суде. Как бы Нэйт не настаивал, экспертизу все же провели. Тело было сожжено, но Барри выдвинули обвинения в причинении вреда, как единственному выжившему и не осужденному, обнаружив явные следы от его пальцев и синяки, которые так и не сошли с рук жертвы. Пришлось представить доказательства, хранившиеся на его мобильном телефоне. Так же было обнаружено одно видео, о котором обвиняемый даже не подозревал. Джесси предполагал такой исход и записал его, когда Барри спал в 406-ой. В нем он тихо обращался к представителям судебной власти, сидя на подоконнике и рассказывая, какой Барри замечательный. Рассказал о конкретной ситуации, что, как, и почему ему пришлось на это пойти. Обвинения были сняты, а вот сам Барри еще долго отходил от этого и периодически пересматривал немного неумелую запись, вороша открытую сердечную рану. К своей работе он больше никогда не вернется.
Непростой была встреча с обвиняемыми. Билл Джонсон подтвердил свою прямую причастность к делам Хайдэна Саннэрса, рассказал в подробностях и с огромным удовольствием об экспериментах и жестоких действиях. Он был осужден на срок, который вряд ли предполагал выход на свободу, в колонии для похожих отморозков. Его это вполне устроило. Все же он остался жив, в отличие от многих. Генри так же спокойно отнесся к приговору, рассказывал он обо всем спокойно и содержательно, подтверждая каждое обвинение. На суде присутствовала Элис и многие из найденных родственников погибших. Был даже Патрик. Узнав о смерти обоих, ему стало значительно лучше, он моментально пошел на поправку. Представив все в свете, будто его заставляли насильно совершать все это, он не только смог избежать наказания, но и получить компенсацию на дальнейшее лечение. Он слил всех и каждого, рассказал обо всех секретах Доктора Саннэрса, о его методах психологического давления, все фамилии, организации и места хранения важных документов, о которых умолчал даже Билли. В его дальнейшие планы входила поездка на острова без возможности вернуться. Остальным причастным дали небольшие сроки всего лишь как соучастникам. Встал вопрос и о пистолете, которым были убиты пять человек. Но Барри не обмолвился о нем ни словом. Кроме того, даже Джорджу не было известно, куда он его дел. Барри просто избавился от него, как просил Джесси в самый последний раз. Если бы он только знал, что это было в последний раз, никогда бы его не отпустил.
