я?
— Не отвечай вопросом на вопрос.
' — Да. Все кончено.
Она опустила глаза на стол.
— К твоему сведению, я тебе верю. И я допускаю, что отвозить тебя в «Хармони Вэлли», возможно, было… излишней мерой.
Я закатила глаза.
— Извинения приняты.
Агент Хэйзан пристально и долго посмотрела на меня.
— Ты знаешь, что нет абсолютно никаких улик, которые связывали бы Джареда со смертями этих девушек.
— Я знаю, — ответила я. — И готова поспорить, что у вас полно улик, которые связывают их со мной.
Она подвинулась на стуле. Потом наклонилась вперед, положив локти на стол, так что ее плечи задрались чуть ли не до ушей, и окинула меня долгим взглядом.
— Да, очень много.
— Это была самозащита. Нужно придумать, как все объяснить, чтобы люди мне поверили.
— Ты никак это не объяснишь, Алексис. У полиции достаточно оснований для твоего ареста. А он чуть ли не святой с идеально чистой репутацией. Так что если ты не сообщишь следствию вескую причину, объясняющую твое присутствие на местах гибели Эшлин и Эллиот…
— Я вижу призраков на фотографиях, — сказала я.
Комната погрузилась в тишину. На лице агента Хэйзан был написан явный интерес, хоть она и пыталась его скрыть.
— Вот как.
— Вы не могли обнаружить призрака, потому что призрака не было, — продолжила я. — Это был полтергейст. Я знала, как его найти, поэтому я пыталась спасти Эшлин и Эллиот. А Джаред мог его остановить, но не захотел. Суть полтергейста в том, что…
Но она прервала меня, вытянув руку перед собой.
— Не выдавай свои секреты, Алексис. На данный момент эта информация излишня.
Конечно. Потому что, раз мышей в кладовке все равно не осталось, ее уже не интересовало, как они там изначально завелись.
В любом случае вряд ли я могла рассказать все это адвокату.
— Из чистейшего любопытства спрошу, — произнесла она едва ли не с улыбкой, — почему ты рассказываешь мне все это сейчас, а не неделю назад?
Наши взгляды встретились.
— Теперь мне нечего терять.
Она пожала плечами, как будто признавая, что это не самая плохая причина.
—. Я много помогала тебе за эти годы, Алексис.
— Не потому, что хотели этого, — сказала я сухим голосом. Я не могла удержаться и не озвучить то» что было чистейшей правдой. А почему бы и нет? Что она могла мне сделать? — Потому что ваша работа заключается в том» чтобы улаживать такие ситуации. Чтобы решать проблемы.
Она откинулась на спинку стула и попыталась принять более удобную позу, как будто мои слова были пиджаком, который не подходил ей по размеру.
— Как бы вы поступили со мной, если бы я вам все рассказала? — спросила я. — Неделю назад?
— Как бы я поступила? — Она наклонилась ко мне, так что наши лица разделяла пара десятков сантиметров. — Вероятно, так же, как сейчас.
Я затаила дыхание.
— Предложила бы тебе работу.
Я так удивилась, что рассмеялась в голос, хотя мой смех прозвучал так, будто кто-то неожиданно ударил корове по животу.
— Ну, не знаю… Мне тут предстоит суд по обвинению в убийстве, поэтому…
— Перестань. Ты же знаешь, что я умею решать подобные проблемы.
Да, я это знала.
И она говорила серьезно. Она правда хотела помочь мне.
— Но… почему? — спросила я.
Она пожала плечами, выглядя при этом довольно беспомощно.
— Ты умная. Упорная. Довольно бесстрашная. И, ведает бог, ты еще тот везунчик. Так что ты могла бы оказаться полезной.
Я выпрямила спину.
— Полезной?
— Полезной. От слова «польза». Еще одна пара рук… и глаз.
— Эээ, — протянула я. — Наверное, я откажусь.
— Ik говоришь «нет», и я знаю, что ты это серьезно. Но окажи мне услугу: прежде чем окончательно отказаться от моего предложения, вернись в школу.
Я непонимающе уставилась на нее.
— Да, я говорила, что третьих шансов не даю, но почему бы и нет. Заключи со мной сделку. Я сделаю так, что с тебя снимут обвинение. Я все объясню. Подброшу на место преступления пистолет, на котором будет куча отпечатков пальцев Джареда. Все признают, что это была самозащита, и тебя оправдают.
Это определенно звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой.
— Ав чем заключается моя часть сделки?
— Возвращайся к своей жизни. Попробуй быть нормальной теперь, когда все твои знакомые видели, как ты убила человека.
— И все?
— Этого достаточно, и если ты не веришь мне сейчас, то очень скоро поверишь. — Сказав это, она полезла в карман и достала оттуда ключик. Отстегнула мне наручники, а потом отдала ключик мне, чтобы я могла нагнуться и освободить себе лодыжки. — Я встречала людей, похожих на тебя, Алексис. Они годами пытаются перестать чувствовать себя так, словно они инопланетяне, которых перенесли сюда из другого измерения. И у них никогда не выходит. Теперь на тебя никто уже не будет смотреть так, как прежде. И к тому же на тебе печать другого мира. Если использовать физические термины, ты теперь как магнит. Всю свою жизнь ты будешь задаваться вопросом: что меня ждет дальше? Будешь думать, какой призрак окажется рядом на этот раз и кто пострадает, если ты не будешь за собой следить.
Я подумала про Аральта и Лайну. Как они как будто бы сами меня нашли.
Моей решительности был нанесен удар.
— Или… ты можешь пойти со мной. Ты окажешься среди людей, которые понимают тебя. Узнаешь основы нашего дела. Будешь пытаться спасать людей от самих себя.
Я уставилась на стол, покрытый многочисленными инициалами.
У меня перед глазами встали лица моих родителей, когда они смотрели, как меня, в наручниках, сажают в полицейскую машину.
Потом я представила, что в школе на меня так будут смотреть все до единого. Глазеть, пока я иду по коридору. Каждую секунду бросать на меня взгляд и думать: «Убийца».
— А если бы согласилась… Как же школа?
Агент Хэйзан начала отвечать.
— Да ладно тебе, — раздался голос за моей спиной. Лидия обогнула комнату и встала рядом с агентом Хэйзан.
— Ты же не думаешь об этом всерьез, правда? Срочная новость, Алексис: она не помогает людям — она запирает их на замок. Если ты хочешь действительно кому-нибудь помогать, тебе придется учиться делать это самой методом проб и ошибок. Но, господи, это гораздо лучше, чем быть безымянным роботом в костюме.
Агент Хэйзан закончила свою речь. Я не услышала из нее ни слова.
Лидия подошла ко мне.
— Знаешь, что она говорит на самом деле? Она говорит: «Иди со мной, потому что тебе должно быть страшно».
— Мне и правда страшно, — сказала я.
