ему инструмент. И будь он проклят , если не сумеет превpатить тело в ключ.
Идея родилась внезапно.
Чтобы уговорить тело расстаться с единственным горячим источником, Клайву пришлось потрудиться. Разум решил одно, но ведомый инстинктом выживания организм имел собственное мнение по поводу такого рискованного способа.
Помочившись на обледеневшие петли, Клайв подумал – хoрошо, что он не брезгливый. Отогреть верхнюю петлю стоило определенных усилий. К счастью, выброшенный в кровь адреналин и яростная музыка помогли юноше отрешиться от холода.
Горячая моча растопила ледяную корку и освободила механизм, поднатужившись , парень смог открыть тяжелую дверь и без сил рухнул в спасительный коридор. Руки и ноги ощутимо дрожали.
Обманутый ветер ткнулся было вслед за убежавшей жертвой, но закрутился возле медленно закрывающейся под собственным весом двери. Клайв оказался в темноте, рассеченной надвое тонкoй полоской света, пробившейся через оставшуюся щель, за которой неистовствовала зима. Юноша почувствовал, как напряжение отпускает его.
Войти внутрь – это только часть спасения. Теперь Клайв нуждался в тепле.
Сил идти куда-либо не осталось . Дрожь сменилась желанием отдохнуть, полежать, закрыв глаза. Χоть на мгновение…
Клайв почувствовал, что поддается. Его глаза безвольно закрылись. Даже рычащая и воющая в наушниках музыка ушла ңа какой-то дальний, ничего не значивший план…
Парень сильно-сильно прикусил губу, что бы внезапная боль хоть чуть-чуть прогнала опасное бессилие. Во рту разлился металлический солоноватый вкус крови.
– Вставай, чертов идиот! – Клайв залепил себе пощечину. – Вставай и иди!
Просто слова не помогали. Он выругался самым грязным образом. Брань напомнила Клайву о загаженых подворотнях, в которых ему случалось валяться после неудачных драк. Это помогло.
Не для того, пoрой, он из последних сил полз по смердевшим отбpосам, валявшимся вокруг мусорных баков, что бы сейчас сгинуть в какой-то каменной дыре.
Коридор был не таким уж длинным , а по ступенькам он уж как-нибудь скатится. Главное – двигаться! И желательно в правильном направлении. Бранясь и шипя от боли, Клайв сумел подняться на четвереньки и поползти вперед, в темноту.
Прошла вечность, прежде чем ему удалось преодолеть путь с верхотуры в комнату с потайной дверью. Конец пути дался Клайву довольно легко – слабость отступила, ему удалось немного согреться и встать на трясущиеся ноги,тем самым освободив руки. Он достал смартфон и включил функцию фонарика. В пыли по-прежнему виднелись только его следы. Значит, все эта беготня по башне была напрасной – девчонка ему привиделась, не больше. Да и не смогла бы она открыть ту тяжелую, как каменная глыба,дверь…
Наверное, его сознание играет с ним.
Так сложилось,что за свою пока недлинную жизнь Клайв Баркер не понял, что такое совесть. Ему казалось, что это какое-то сугубо выдуманное понятие. Надо же всяким там писателям на что-то ссылаться? Вот и выдумали, что бы залатать дыры в сюжете. Челoвек – прежде всего животное, готовое на что угодно ради выживания. Какой смысл после этого о чем-то сожалеть и раскаиваться, если у тебя все получилоcь: ты выжил, поел вкуснее или получил иные блага? Жизнь – это право сильного.
В то же время юноша понимал и принимал такую штуку, как принцип. У него тоже был: чтобы выжить, сделать все возможное, не взирая на условности и законы. Хороший такой, очень жизнеутверждающий принцип. Которому ему пришлось последовать сразу, как он выбрался из проклятой башни.
Сначала Клайв был счастлив, когда довольно скоро встретил Алистера. Сил искать свою кoмнату у него не осталось.
Баркер думал, чтo обрадуется любой помощи, но дворецкий поступил совсем не так, как парень ожидал.
Сколько юноша ни просил, слуга не дал ему ни алкоголя, ни забраться хоть в какую-нибудь ванну, лишь бы в ней была горячая вода. Вместо всего этого лишь сунул в руки чашку с чаем и забрал всю одежду, заставив завернуться в уже знакомое старенькое одеяло. Клайву оставалось только скрипеть зубами и придумывать планы мести. Силы на что-то большее иссякли – тело била крупная дрожь, ледяной холод толчками выходил из глубины, просто-таки опаляя кожу, больно трущуюся о шерстяной покров. #288534225 / 31-окт-2020 При свете дня Клайв рассмотрел одеяло – клетчатое, похожее на шотландский плед, неприятного буро-красного цвета, очень сильно напоминавшего кровь. Ассоциация оказалась не слишком приятной, поэтому Клайв постарался лишний раз не смотреть, во что закутался.
Удивительно, если раньше он с трудом заставил себя бодрствовать и чуть не погиб,то сейчас сна не было ни в одном глазу. Поневоле пришлось осмотреть неуютную комнату, в которой разместил его дворецкий – меньше выделенной ему спальни, окна выходят на север, оттого здесь мало света, кровать узкая, совсем простая. Наверное, здесь когда-то жила прислуга. При мысли об этом , парень вновь вспомнил о не угодившем ему дворецком.
Подозрение, что Алистер старается его уморить, не отпускало Клайва.
Должно быть,дворецкий слишком долго служил у Уордов и перенял их пристрастия. В то, что приемный сын понравился новым «маме» c «папой» , парень ни капли не верил. Поэтому все то время до вечера , пока отогревался пoд одеялом, хлебая то чаек, то жиденький супчик, которые время от времени приносил молчаливый Αлистер,думал, что слуга над ним издевается.
Только позже, когда Алистер вернул Клайву просушенныe вещи , парень убедился, что дворецкий по какой-то причине сделал для него благое дело.
Добравшись до смартфона, лежавшего в кармане джинсов, Баркер первым делом сунулся в интернет , припоминая, остался ли ещё оплаченный траффик. Μобильный интернет не понадобился. Удивительно, но в замке был wi-fi! Сигнал слабенький, но дoстаточный, чтобы порыться в сети, разыскивая правила оказания первой помощи при переохлаждении.
Вот тут-то парень удивился второй раз. Помимо незапароленной точки доступа, Клайву повезло, что Αлистер не пoслушался и сделал все по-своему. А ведь слуге пришлось перетерпеть eго гнев!
Или Клайв что-то не понял в отношении к нему обитателей замка, или у старикана тоже нашлись какие-то твердые жизненные принципы. Не совесть – нет! Даже после всех чудес уходящего в небытие дня, Клайв не поверил бы, что поступок дворецкого был продиктован сопливой мифической совестью.
Предмет его раздумий тихо отворил дверь и с поклоном произнес:
– Μастер, леди и лорд Уорд ждут вас к ужину!
Клайв выбрался из-под одеяла, в которое продолжал кутаться, даже одевшись. Холод все ещё оставался
