Юрий Симоненко
ВАРИАНТЫ БУДУЩЕГО
сборник рассказов и повестей
СОЗНАТЕЛЬНЫЙ ГРАЖДАНИН
Здоровая бдительность и тяжёлая паранойя — суть синонимы.
Андрей Круз, «Эпоха мёртвых. Начало»
— Очередная чудовищная трагедия произошла во Владимирской области в семье муромских зомби-диссидентов, — вещал с экрана телевизора диктор программы новостей на первом канале. — Отец семейства, упорно пренебрегавший общественной безопасностью, за что был неоднократно оштрафован, внезапно умер от сердечного приступа, обратился и напал на жену и детей. Результат: четыре зомби вместо одного. Вовремя прибывшие на место происшествия полицейские нейтрализовали восставших, но этих жертв можно было бы избежать, если бы умершие носили маски, как это делает семья Ивановых — соседи погибших… — Изображение диктора на экране сменилось и теперь на телезрителей внимательно и серьёзно смотрели мужчина, женщина и девочка-подросток лет двенадцати. На лицах всех троих были надеты кожаные намордники со стальными решетками напротив ртов. Голос диктора за кадром продолжал: — Ивановы не пренебрегают общественной безопасностью и никогда не выходят из дома без масок. Более того, они носят маски даже дома! Наш корреспондент Марина Булкина сейчас на месте в прямом эфире. Марина…
— Константин… — в кадре появилась полноватая брюнетка с каре и в стильном наморднике из замысловато переплетенных хромированных прутьев, закрывавших нижнюю часть миловидного лица. — Только что я побывала в соседней квартире, где сейчас работают полицейские, — протараторила Марина Булкина. — То, что я там увидела — ужасно. Мы не можем показывать такое в эфире… — девушка сделала короткую паузу на миг выразительно изменилась в лице, после чего продолжила с едва заметным негодованием: — Если бы погибшие носили маски, трагедии можно было бы избежать, ведь так, Пётр? — Девушка обратилась к серьёзному мужчине в наморднике.
— Совершенно верно! — ответил мужчина. — Эти антимасочники опасны. Они угрожают себе и окружающим. Страшно подумать, но Николай мог бы умереть в подъезде, или в лифте и напасть на соседей… — мужчина обеспокоенно глянул на жену и дочь. — С этим нужно что-то делать… Так дальше не может продолжаться… На выборах в Государственную Думу я буду голосовать за партию «Живая Россия», которая наконец проведёт закон о превентивной нейтрализации…
— Спасибо, Пётр! — прервала сознательного гражданина девушка. — А что думаете вы, Феврония? — Она поднесла микрофон к лицу стоявшей рядом суховатой женщины средних лет с заплетенными в толстую косу седеющими волосами. Коса спускалась на прикрытое цветастым платком костлявое плечо Февронии и заканчивалась на уровне узкой, как и бёдра, талии.
— Петя всё правильно сказал. С антимасочниками надо что-то делать. Если позволить им разгуливать без масок, Россия вымрет! Вопиющая безответственность! Мы боимся дочь одну в школу отпускать. — Женщина приобняла за узкие плечи девочку, такую же тощую, как и она сама. — У нас в подъезде ещё пять семей таких, как эти Савенковы… Ходят без масок. Надевают только когда полиция рядом…
— Ничего, вот примут закон о превентивной нейтрализации, посмотрим, как эти антимасочники запоют… — добавил глава семейства Ивановых.
— Спасибо, Пётр! — Снова оборвала его девушка-корреспондент и лицо её заняло весь экран телевизора. — А с вами была я, Марина Булкина из города Мурома. — Она улыбнулась из-за хрома намордника и передала эстафету фирменным телевизионно-панибратским: — Константин…
— Марина… — На экране снова появился диктор из московской студии. В этот момент Иван нажал кнопку на пульте и выключил звук.
Закипел чайник.
Иван вытряхнул в глубокую фаянсовую миску «бич-пакет». Вместе с брикетом сушеных макарон в миску выпали два полиэтиленовых пакетика с маслом и приправой. Иван вскрыл первый пакетик, выдавил в миску масляную капельку неизвестного происхождения, затем второй, источавший приторный запах каких-то восточных пряностей с несколькими ярко-зелёными сушёными листочками, похожими на обыкновенную траву, какая произрастает на любой обочине. Тщательно опорожнив пакетики, Иван выкинул их в мусорное ведро вместе с главным, в котором содержался его обед, пакетом — ярким, с изображением аппетитной куриной ножки с хрустящей корочкой, осыпанной колечками свежего лука, веточками укропа, петрушки и ещё какой-то незнакомой Ивану зелени. От одного взгляда на «бич-пакет» рот Ивана непроизвольно наполнялся слюной, которую приходилось часто сглатывать, а в животе начиналось сосущее урчание. Поэтому Иван старался не смотреть на упаковку: вскрыл, высыпал, выкинул.
Пройдя к окну кухни, Иван сдвинул в сторону давно не стираную занавеску, открыл окно. Снаружи у Ивана был сезонный «холодильник» — закреплённая на откосе стенной панели дюбель-шурупами пятилитровая баклажка из-под воды с прорезанной сбоку дыркой в виде перевёрнутой подковы или буквы «U» (чтобы птицы не пробрались внутрь). Отогнув одной рукой кусок пластика, другой залез внутрь баклажки и достал оттуда вскрытую пачку «продукта маслосодержащего», как гласила надпись на упаковке. Вернувшись к столу, развернул «продукт» и отрезал в тарелку тоненький кусочек. Вернул «продукт» в «холодильник» за окном. (Настоящий холодильник Иван уже четыре года как отключал с октября по апрель, — поначалу в целях экономии электричества, а потом и вовсе за ненадобностью.) Сняв с плиты чайник, Иван залил содержимое миски крутым кипятком, накрыл миску крышкой от кастрюли, затем долил в стоявший на столе заварник со вчерашней заваркой, вернул чайник на плиту — поставил на не зажженную конфорку. Зажженную оставил гореть, — газ не по счётчику, можно погреться. Батареи этой зимой были еле тёплыми.
Диктор на экране телевизора продолжал читать с суфлёра новости; картинка периодически сменялась, телезрителям дозированно показывали мотивирующие сюжеты: предостерегающие, возмущающие, обнадёживающие, рекламирующие новый фильм Михалчука…
Иван открыл ноутбук, запустил Tor браузер, зашёл в почту. Сообщение от продавца поступило полчаса назад: адрес, время, в конце приписка: «запомни и удали». Иван запомнил, удалил, очистил корзину и минут двадцать внимательно изучал карту района и место встречи на Яндекс.Картах: прикинул несколько вариантов маршрута туда и обратно, посмотрел панорамы и фото (старые, снятые ещё до пандемии). Закрыл Tor, открыл Яндекс, прокрутил новостную ленту: ничего нового. Там зомби кого-то сожрали, здесь зомби кого-то сожрали; рост числа самоубийств — брехня от провокаторов; надои растут, картошка колосится; Президент посетил Музей ГУЛАГа; проклятые зомби-диссиденты не хотят носить намордники… Зашёл в Контакт: сообщений нет.
Иван использовал Контакт исключительно для работы, избегая что-либо писать там про намордники, или про зомби, помня о том, кому принадлежит эта соцсеть. Незачем привлекать к себе внимание провокаторов и осведомителей Товарища Майора. Для общения есть форумы в домене .onion, на которые Иван обычно заходил вечером на часок-другой через Tor.
Приподняв крышку, Иван заглянул в миску: похожие на белёсых червей длинные витые макаронины разбухли, напитавшись водой и приобретя желтоватый оттенок в том месте, где растаял «продукт маслосодержащий» именуемый когда-то просто маргарином. Перемешав вилкой исходившую паром лапшу, Иван размочил в тарелке завалявшийся в хлебнице ржаной сухарь и принялся за обед.
Он жевал медленно, стараясь не прислушиваться к опостылевшему за годы пандемии вкусу. Он ел эту дрянь каждый день минимум два раза. Картошка, рис, перловка, макароны (настоящие макароны, а не дерьмо из «бич-пакетов») были на столе Ивана нечастым лакомством. Раз в месяц он покупал за наличку у знакомого фермера кусок сала, с которым варил дважды в неделю жидкие супцы. К приёму пищи Иван подходил сугубо утилитарно: наполнил желудок — жить можно. Всяко лучше, чем не жить. Хотя, став зомби, если повезёт, можно набить брюхо высококалорийным парным мясом и, если удачно затихариться и через какое-то время повторить успех, то есть вероятность, что в голове прояснится и тогда, при умелом использовании грима и контактных линз можно сойти за живого…
