– Мне просто нужен ее адрес, – тихо повторила Вета и сжала обкусанные губы.
– А мне нужны ваши тематические планы. Срочно. Завтра к обеду, – фыркнула завуч и, подхватив из стакана очередной опасно отточенный карандаш, уткнулась в расписание.
Девятые классы выслушивали ее серьезно и сосредоточенно. Послушно смеялись над шутками. Отвечали, когда их спрашивали. Только на перемене к Вете подошли две девушки и, помявшись слегка возле учительского стола, спросили:
– А правда, что вчера восьмые классы…
Вета посмотрела на них внимательно. Застенчивые улыбки вряд ли походили на насмешки. Она пожала плечами.
– Да, восьмые классы.
Зашептались.
Роза в подсобке кипятила чайник, разбросав по столу пакетики и свертки.
– Может, хотите печенья? – Две жестяные коробки тут же подвинулись в сторону Веты. Она заглянула: в одной россыпь сахарных звезд, в другой – песочные завитушки.
Из-за открытых окон по полу бегал сквозняк. Вета захрустела одной звездой. Крошки остались на пальцах, на белой блузке, на губах, а во рту – никакого вкуса. Поломав остатки звезды в пальцах, Вета решилась:
– Роза Викторовна, а вы случайно не знаете, где живет Жаннетта Сергеевна?
Та округлила глаза и мотнула головой так, что седые кудряшки – показалось Вете – едва не разлетелись по углам.
– Я не интересовалась никогда. Кажется, где-то в районе школы. Близко. А вы что хотите?
Вета театрально посмеялась.
– Да просто познакомиться, знаете. Про детей расспросить, есть, наверное, у нее какие-то методы.
Роза даже не улыбнулась, и это заставило Вету резко замолчать.
– Понимаете, Елизавета Николаевна, она заболела. Не хочется просто так тревожить старую больную женщину. Да вы у завучей спросите. Может, они и больше знают, чем я. Жаннетта, она, знаете, просто пришла и поставила меня в известность. Ухожу мол, не могу, ноги уже не ходят.
– Так, может быть, с детьми к ней сходить, проведать? – Привет из пионерского прошлого. Вета много раз читала в книгах, что с учителями надо поступать так. Но в жизни ни разу не наблюдала. – Она была бы рада, как считаете?
Роза махнула сморщенной ладошкой. На пальцах блестели перстни и кольца, это Вета заметила только сейчас. И алый камень, и синий, и поблекший от времени зеленый.
– Не нужно. Человеку сейчас тяжело. Нехорошо получится, если дети увидят ее в таком состоянии.
Неловкость повисла над столом серой птицей. В кружке остывал жиденький желтоватый чай.
– Почему тяжело? Что с ней случилось? – глупо спросила Вета.
Роза многозначительно повела плечом. Сквозняком шевельнуло страницы неоформленного журнала, который Вета раскрыла, да так и запуталась с нумерацией страниц. Чуяла она, что наделает ошибок.
Отчаянно мокрой сделалась спина. Неловко подхватив со стола ручку, Вета принялась заново считать страницы. Восемь на математику, двенадцать на русский язык. Двенадцать или тоже восемь? В кабинете биологии скрипнула дверь.
– Можно? – В дверном проеме показалась улыбающаяся Алиса, а за ней – еще одна девушка из класса. Вета успела познакомиться с ней, но имя застряло в голове, странное, коверкающееся.
– Здравствуйте, – вплыла в кабинет та.
«Алид, – пыталась вспомнить Вета. – Айледэ?»
– Здравствуйте. – Она кивнула и сжала ручку, как дротик. Метнула бы, сделай они хоть шаг.
– Елизавета Николаевна, – протянула Алиса, пряча за спиной школьную сумку. – А мы перед вами извиниться хотели. Ну, за вчерашнее. Мы вот от класса пришли. Нам правда очень стыдно, мы так больше не будем.
– Честное слово, – машинально добавила Вета.
Девушка со странным именем стояла на шаг позади Алисы и тоже улыбалась. Обе в синих жилетках, так что не придерешься.
– Честное слово. Мы вам шоколадку принесли!
На край ее стола опустилась плитка в шуршащей фольге, и Алиса снова встала ровно – руки за спину.
– Вы нас прощаете?
Вете почудились тонкие тараканьи лапки, ступающие по похолодевшей спине. Не могло же так произойти на самом деле. Она моргнула. Девочки стояли на прежнем месте, и не было в их взглядах тщательно замаскированной ненависти. Подвоха. Выверенного плана уничтожения ее, Веты.
– Да, конечно, – проговорила она, ощущая, что язык слегка заплетается.
«Алейд, – вспомнилось. – Никин Алейд, откуда такое имя только взялось».
Светловолосая Алейд теребила край безрукавки.
– Правда? Вы не будете дуться? – радостно вскрикнула Алиса.
Роза, притаившаяся в углу, дернулась от неожиданности, оглянулась. Дрогнула гладь светло-коричневого чая.
– И не бросите нас? – негромко вторила ей Алейд.
– Не брошу. Не дуюсь, – выдохнула Вета, почти счастливая. Растопыренными пальцами отбросила назад волосы.
– Мы тогда пойдем, да? – Алиса кивнула на угол стола. – А шоколадку возьмите. Вкусная.
Громыхнул звонок.
Мимо снова шмыгнул таракан.
«Надо бы прибраться», – отстраненно подумала Вета. Она во второй раз переписывала тематический план. Первый Лилия забраковала, нарисовав на полях жирные вопросительные знаки. Кое-где карандаш насквозь проткнул бумагу.
Вета брезгливо поджала одну ногу под себя, хотя тараканы были мелкие и пуганые. Вернулась Роза – сняла у порога шелковый шарфик с шеи и намотала на вешалку. Она тихонько убралась из школы, пока Вета ходила к завучу, и та уже подумала – до завтра. Но нет.
– Елизавета Николаевна, а к вам эта ненормальная приходила, – вкрадчиво проговорила Роза и указала глазами на объемистую сумку, примостившуюся у шкафа.
Вета в сумку не заглядывала. Не ее – ну и больно надо. Сейчас оттянула матерчатую ручку: там вперемешку лежали учебники и что-то из одежды, спортивная форма, кажется.
– Какая? – Вета подняла взгляд на таинственно поджавшую губы Розу.
– Какая? – Она всплеснула руками. – Ненормальная. Чокнутая.
До Веты стало понемногу доходить.
– Из моего класса?
– Ну да. Неужели вы подумали, что я могу называть так кого-то из учителей. – Роза рассмеялась. – Девочка из вашего класса. Как же ее… Рония. На первой парте еще сидит.
Вета вспомнила тихую девочку, которая мотала головой на все попытки заговорить с ней.
– Что с ней? – немного испугалась Вета, приняв слова о сумасшествии всерьез.
– А! – Роза махнула рукой. – Она тут постоянно ходит. Туда-сюда. Камера хранения что ли ей тут.
Вета отвернулась к окну. Шумели клены, бросая на подоконник семена-самолетики. Вдалеке маячила неопознанная фигурка – краска поблекла от дождей и солнца, и Вета опять пообещала себе прогуляться и рассмотреть ее получше.
У ажурной ограды стоял Антон, задумчиво гоняя носком ботинка камешек. Туда-сюда. Вета остановилась в шаге от него, и камешек прилетел к ее ногам. Антон поднял голову.
– О, привет. А я тебя жду.
Дети шумели на аллее. Проходя мимо, Вета исподтишка оглядывала каждую компанию – не ее ли восьмиклассники. Нет. Ее дети мирно сидели на уроках. Она даже не сделала попытки улыбнуться.
– А что, у следователей так много свободного времени?
У нее самой от тупой бумажной работы слезились глаза и устали пальцы, да и вообще не было настроения болтать.
– Не то чтобы очень, – усмехнулся Антон. – Дел по горло. Просто достал адрес этой Жаннетты. Тебе он все еще нужен?
Вета помедлила с ответом, глядя на камешек под ногами. Сегодня все улеглось в ее душе. Проблемы с детьми? У кого их нет. Может, и права Роза, не стоит тревожить по пустякам старую больную женщину.
С другой стороны, до комендантского часа оставалось полно времени, и идея проводить его дома один на один с тематическими планами приводила Вету в тихое бешенство.
– Нужен. Спасибо, что не забыли, – она выдавила из себя мученическую улыбку.
Антон тяжело вздохнул:
– Может, все-таки на «ты»?
Вета пожала плечами. В другой раз она бы ответила незадачливому кавалеру, что не видит веских оснований для такого, но Антону грубить не хотелось. В здании спортзала методично лупили мячом по сеткам, защищающим окна. Топало множество ног, и дребезжало стекло. Кажется, у восьмых классов сегодня физкультура. Вета обернулась к Антону.
– Может быть. Сегодня дети извинились передо мной.
– Ого, – усмехнулся он. – Достойный поворот сюжета.
– Не веришь в их искренность?
Ветер шуршал опавшими листьями, но солнце припекало так, что нагревались прутья ограды. Вета отдернула руку. Мимо них, стуча каблучками, как взрослые, важно прошествовали две младшеклассницы с чехлами для скрипок. Мамы младшеклассниц отставали на пару шагов. Антон проводил процессию задумчивым взглядом.
