— Корво и Вестник были нашими друзьями, — Драго нажал кнопку «за» коротким ударом пальца, — и я не прощу тебе их смерть. Лучше бы ты убежала, предательница. Берегись встретиться со мной на поле боя.
— Каждый заслуживает прощения, — Аркания резко повернула голову к Урси, который это сказал, — но не каждому дано исправиться. Посмотрим, Бирюзовый Призрак, насколько ты ценишь наше доверие. Ради тех детей, что ты спасла, сможешь ли ты перешагнуть через свою садистскую натуру и стать одной из нас?
Та не ответила, взглянув на последнего Советника, что молча стояла всё это время. Арги впервые не блистала на собрании, чередуя колкие и ехидные замечания с рациональными предложениями. Тень пробежала по лицу белой лисицы, когда Урси окликнул её. От слёз, что она лила несколько часов назад, не осталось ни следа, но во взгляде горели недобрые искры.
— Ты спасла мою дочь, — коротко сказала она, даже не глядя на Арканию, — и за это я тебе благодарна. Хотя мои личные взгляды — ничто по сравнению с интересами Союза, но сейчас они совпадают. Отправляйся на войну, нот, и докажи делом, что заслуживаешь жизни.
— Что же до Кири, — Ассур посмотрел на результаты голосования Младшего Совета на экране трибуны, — то сейчас она ждёт тебя в главном коридоре крепости. Ты повлияла на неё не меньше, чем она на тебя, Аркания. Цени это.
— Я ценю, — она вновь улыбнулась, — я буду сражаться с тобой бок о бок, ноосенс. Как того хочет Совет.
Собрание окончилось, но в гробовом молчании. Анимагены и люди расходились, ничего не говоря друг другу, понимая, что может быть уже сегодня они больше не увидятся. Многие высшие офицеры отправлялись на фронт, тянущийся от Роронских гор до побережья Звёздного океана в Ловитании, и никто не знал, с чем им предстоит столкнуться на полях сражений. В шлюзе гудели двигателями турболёты, поднимаясь в воздух, в голубое небо, где уже собирались эскадрильи Союза вокруг «Джеты». Город наверху заметно опустел — многие анимагены находились в запасе и были своевременно мобилизованы и переброшены к полевому штабу в Эноле. Лишь техники, лаборанты и некоторая часть гарнизона осталась в крепости, обеспечивая производственный тыл для войск.
Аркания покорно шла по коридору за Ассуром, делавшим вид, что не замечает её. Однако, зная силу ноосенса, у нот не оставалось сомнений, что даже одно неверное движение может стоить ей жизни. Впрочем, тот и сам не стремился с ней контактировать, с раздражением предчувствуя скорую битву и изматывающее ожидание, когда его «помощница» попытается всадить нож ему в спину.
— Я выдам тебе оружие и экипировку только когда прибудем на поле боя, — сообщил он, скосив взгляд через плечо.
— Будто оно мне нужно сейчас, — хмыкнула она.
Ассур ничего не ответил на эту реплику. Они вышли в основной коридор Сольтена, ныне такой пустынный и неприветливый. Эмблемы «Первородного Огня» сверкали от белых ламп, отражая свет в форме знака бесконечности. Холодный горный воздух непривычно охлаждал нос сереброликой анимаген, увидевшей знакомую рыжую шерсть напротив входа в коридор, откуда они вышли, спустившись на лифте.
— Аркания! — Кири даже не успела умыться, всё такая же чумазая, но счастливая. — А я говорила, что у нас тебе будет лучше.
— Конечно, — та склонилась на одно колено перед ней, но обнять не смогла — оковы всё ещё удерживали её руки за спиной, и Ассур, сделавший вид, что смотрит на одну из эмблем, не собирался её расковывать, — у тебя всё хорошо?
— Ну… почти, — лисичка поубавила пыл, удивлённо глядя на серебристые цилиндры на её руках, — дядя Лункс погиб… и мама плачет. У нас траур.
— Думаю, он был хорошим анимагеном, — Аркания сочувствующе кивнула, — но не жалей мёртвых, Кири. Мёртвым безразлично, что происходит в нашей жизни, а мы творим её сами.
— Да, я знаю, просто… — она закусила губу. — Всё равно грустно. Аркания? — она осторожно обняла её. — Ты знала, что я буду здесь?
— Да.
— Но почему?
— Потому что ты напоминаешь мне мою дочь, — нот почувствовала, что от этой фразы ей стало немного легче, — такую же вертлявую девчонку… только с тёмными волосами, как у меня. Потому что ты — это я, Кири, а я — это ты. Та ленточка…
В руках Кири держала бирюзовую ленточку. Ту самую, что принадлежала когда-то единственному человеку, которого полюбила самая жестокая нот в истории анимагенов. Аркания улыбнулась и поцеловала Кири в лоб.
Ассур с некоторым удивлением посмотрел на неё. Впервые для него Аркания показалась не озлобленной убийцей с маниакальными и садистскими наклонностями, а обычной живой анимаген, только запутавшейся в выводах и суждениях. Что-то в ней тронуло его душу и разум, достав до самого основания. Он, гордый и отстранённый от всех, ноосенс, почувствовал, как сам наполняется жизнью, глядя на мать, обнимающую свою дочь. Может потому, что сам любил детей, хотя и стеснялся показывать это из-за положения и должности? А возможно потому, что почувствовал в этой нот что-то очень близкое по духу, с чем он жил всё это время.
— Аркания, — негромко сказал он, когда они вышли в шлюз вместе с Кири, — ты хочешь, чтобы я интегрировал тебе «Лог-Ос»?
***
Дом, напоминающий белый особняк у дубового леса, на сей раз выглядел ожившим, но сидевшие за столом в гостиной пятеро анимагенов молчали и не зажигали света. Стоявший перед ними поднос с пятью стаканами смоула сиротливо остался без внимания — никто даже не подумал притронуться к напитку, предложенному хозяйкой дома. Тишина в особняке давила на уши, но не хватало слов, чтобы её разорвать. Бесшумно отсчитывали минуты электронные часы, мерцая табло в сгущающейся темноте вечера. И только гул пяти генераторов отчётливо слышался в темноте и тишине, в которой светились глаза оставшихся друзей, Шестерых Неизвестных.
Вульпи полулежал на столе, уткнувшись лбом в сложенные руки и опустив уши. «Я же был там, — корил он себя, всё ещё чувствуя, как от шерсти пахнет вулканическим пеплом, — но ничего не сделал… я мог бы прыгнуть внутрь, спасти его! И всё бы было хорошо, а не как сейчас… Я виноват в его смерти…» Их довольно долго дезактивировали от излучения и выводили заражённый смоул из механизмов, прежде чем отпустить. Рэтси хотел предложить более действенный способ через алкоголь, но его предложение почему-то отклонили, сделав переливание. Оставшихся «Тау» также дезактивировали, но поместили в изолятор, как военных преступников, и что случилось с ними дальше, никто из «Сигмы» не знал. Однако, судя по апатичным взглядам израненных беотов, ничего хорошего в стенах сольтенских лабораторий их не ждало.
— Лунги ещё не выходила из своей комнаты? — тихонько спросила Кари у Арги, безучастно смотрящей на стол перед собой. Канарейка и сама сидела нахохлившись на диване рядом с мужем, но переживая за каждого присутствующего здесь анимагена.
— Нет, — медленно покачала головой та, — она спит…
— Как она перенесла новость о… — Вульпи поднял голову, но осёкся, отвернувшись.
— Плохо, — лисица вынула из кармана комбинезона медальон с красным камнем, — очень плохо.
— Что это? — присутствие знакомой воли насторожило Урси, заметившего её жест. — Это тебе дал Ассур?
— Якобы он поможет мне справиться с утратой, — Арги слабо улыбнулась и бросила камень к подносу, — но я уже перестаю верить в чудеса.
— Типа, он пытается загладить свою вину? — Хара потёрла костяшки пальцев. — Это же из-за него Лункс туда попёрся, так?
— Лункс полетел туда, потому что решил защитить нас, — лисица подняла глаза, — но не рассчитал силы… Самолюбие и Наследие поглотили его разум…
— А что же теперь? — зайчиха посмотрела на Урси. — Если Наследие уничтожено, то как противостоять Эххи?
— Не знаю, — устало покачал головой тот, — уже ничего не хочу знать…
Голова всё ещё болела после перенапряжения, но сейчас даже эта боль не могла перекрыть страдания от осознания, что он своими руками обрёк лучшего друга на страшную смерть. Урси не смел поднять глаз на лисицу, чувствуя, что она не испытывает к нему даже злости. Лишь тяжёлая тоска и печаль, исходили от её разума, и он очень хотел помочь ей и Лунги, оставшейся без отца. Лункс всё ещё улыбался на фотографии позади, обнимая семью, и бурый беот чувствовал, какой болью отражается каждый удар его генератора от мысли, что он разрушил эту идиллию.
