Я обратил внимание на мрачного типа в штатском, который сидел внизу, даже не думая скрывать кобуру подмышкой. Но подумал, что это кто-то из новеньких безопасников чудит.
— Серьёзный подход! — кивнул я.
— Да уж… плохо, что такие меры народ раздражают. А люди сейчас, сам понимаешь — нервные.
— В общем, если хочешь знать моё мнение — лучше потерпеть, — сказал я.
— Ходят слухи, что на специалистов охота объявлена, — сказал Пётр. — Но я, блин, какой специалист? Не инженер, не учёный — просто менеджер.
— Видимо, справляешься очень хорошо, — я подмигнул ему и сделал ещё один глоток кофе, который заканчивался удручающе быстро. — Заметил, что график подачи электричества и воды расширили. Откуда энергия?
— Кажется, я тебе ещё зимой говорил, что есть вариант на уголь перейти, — ответил Пётр, вздохнув. — Да, не экологично, и зимой у нас будет много чёрного снега… хоть ребята и пытаются сейчас какие-то фильтры наколхозить. Но в целом ситуация уже не критическая — на складе предприятия, который мы обнаружили, нам на несколько лет запасов угля хватит! А там, глядишь, газотранспортную систему поднимут. Это вроде как сейчас в приоритете, как я слышал.
— Было бы здорово, — согласился я.
— Значит, вы тут, у нас, на недельку? — Пётр потянулся. — Хорошо бы на рыбалку сходить… но твёрдо обещать не могу: завтра-послезавтра очередная приёмка беженцев. На самотёк такое не пустишь…
— Кстати, как с кадрами дела? Врачей нашли?
— Нашли! Ну, не таких хороших, конечно, как Оля — но вполне справляются. С прошлого месяца даже стоматолог есть! А то совсем беда начиналась… только вот с препаратами приходится воевать: из складов НЗ не допросишься, какие-то нормативы напридумывали.
— Что поделать — с фармпромышленностью сейчас сложно… я слышал, что в прошлом месяце вывозили уцелевшее оборудование из промышленного кластера под Питером. На месте восстановить производство было невозможно, с логистикой большие проблемы, кругом красным-красно… вот, вроде к осени должны смонтировать. Говорят, процентов восемьдесят списка жизненно необходимых препаратов там можно будет производить.
Про это предприятие я слышал от Ольги. Она в бункере хотела на работу устроиться, но ей предложили контракт военнослужащей и сразу сказали готовиться к командировкам. На семейном совете мы решили отказаться, но неофициально она приходила в санчасть, помогать штатным врачам, да и просто пообщаться с коллегами.
— Хорошо, если так… лекарства — это очень важно. Людям нужно почувствовать мощь государства, а медицина — один из лучших способов её показать… — он сделал паузу и посмотрел мне в глаза. — Слушай, а что это мы всё про меня да про наше хозяйство. Что у тебя-то происходит? Как служба идёт?
— Да как у нас служба идёт, — улыбнулся я. — Всё, как обычно. Отучился вот, переподготовку прошёл. Сейчас дали отпуск перед назначением уже на штатную должность.
— О, вот как? — Пётр удивлённо поднял бровь. — Даже странно, чему тебя ещё научить можно было… или ты специальность поменял?
— Да нет, всё тоже. Но я же на гражданке сколько лет прожил — без переподготовки не положено.
— Ясно… а чем заниматься-то будешь?
— Ну как чем? Обеспечивать безопасность, — улыбнувшись, ответил я.
Пётр вдруг понизил голос и наклонился вперёд.
— Тут слухи ходят, что наши готовят экспедиционный корпус, — сказал он мне на ухо. — Ты как? Не туда пойдёшь?
Я улыбнулся.
— Нет, у наших и в стране работы ещё надолго хватит, — ответил я.
— Это хорошо, — одобрительно кивнул Пётр.
— А можно подробнее про этот экспедиционный корпус? — спросил я. — До меня не доходило ничего. Учебка, все дела. Изоляция.
Пётр огляделся, будто бы хотел удостовериться, что в его кабинете не появилось вдруг посторонних.
— Да вроде наши собираются за океан… — так же тихо сказал он. — Там гражданская идёт. И будто бы по каналам связи наши договорились с одной из сторон о поддержке…
— Даже так?
— Сам как считаешь, реально?
— Честно? — я посмотрел ему в глаза. — Думаю, что не до этого нам. Разбираются сами у себя — вот и пускай разбираются…
— А вот про них ещё более тревожные слухи ходят… — Пётр снова воровато оглянулся и придвинулся ко мне ещё ближе. — Будто бы те всё никак не хотят нас в покое оставить. Да, ядерные арсеналы уже использовали, да, нормальный экспедиционный корпус для оккупации не наберёшь, а в Европе сплошная красная полоса вдоль наших границ, да и хаос… но, кроме ядерного, говорят, они ещё более продвинутое оружие разрабатывали…
— Это какое же? — скептически спросил я.
— Биологическое, — ответил Пётр.
— Да ну… смысл им выбивать остатки населения, если территорию захватывать просто нечем? Байки, я думаю.
— Я и сам так считал, — продолжал Пётр. — Но факт, что до последнего момента НИКОР шли. А теперь вот решили, что терять нечего.
Наверно, в другое время от подобной конспирологии я бы рассмеялся. Но теперь, после всего того, что произошло во время моего выпускного испытания мне было немного не до смеха.
— А что, откуда слухи-то идут? — спросил я. — Надо бы на источники внимание обращать. А то сейчас, сам понимаешь, время такое: потоки информации резко снизились, любые новости на вес золота, единственный источник — «Бюллетень Правительства», вот и появилось пространство для фантазии.
— Так-то оно так, — вздохнул Пётр. — Народ легко верит во всякую дичь… но о некоторых вещах не говорят кому попало. Только если в доверие войдёшь, заставишь поверить, что угрозы нет… в общем, такие истории я слышал от беженцев. Не сразу, а когда людей на честный разговор выводил. Причём знаешь — когда распространяется слух, у всех, до кого эта байка дошла, картина примерно одинаковая: да, с некоторыми деталями, но в целом всегда проглядывает единая история. А тут будто бы мозаику складываешь: кто-то видел карантинные команды, кто-то общался с медперсоналом, который был задействован на ликвидации очагов… и, что характерно, про массовую гибель людей никто не говорил. А вот про чудеса разные, вроде изолированных коммун-колоний, которые случайно обнаруживали внутри красных зон — слухи были. Вот я решил спросить у тебя: вдруг у ваших в курсе ситуации да меры уже принимают? Мне было бы спокойнее…
Он испытующе посмотрел мне в глаза.
— Знаешь, — ответил я. — Даже если бы меры уже принимались, не думаю, что о них было бы широко известно. Тем более новым сотрудникам, которые и должность-то толком не приняли.
Пётр отвёл взгляд. Посмотрел в окно.
— Пожалуй, ты прав… — вздохнул он.
— Слушай, — продолжал я. — Если у тебя получилось народ разговорить — может, и здешние ребята из нашей конторы как-то в курсе? Как считаешь?
— Да не, не думаю, — отмахнулся директор. — Они… попроще, в общем. Занимаются приземлёнными вещами. Я наблюдал за ними — думал как раз обратиться по этому поводу, но потом решил не тревожить лишний раз. И без того работы хватает.
— Это правильно, — кивнул я. — В наше время осторожнее надо с информацией.
— Кстати, как свадьбу-то, сыграли? — От резкой перемены темы я даже моргнул. — Не то, чтобы я был в обиде, но, признаться, приглашения ждал. Даже на скромную церемонию. Но вы, видимо, решили вообще без этого обойтись, так?
Пётр смотрел на меня, улыбаясь.
— Нет, — ответил я. — Не сыграли. Я оформил иждивенчество. С бумажками таскаться времени не было совершенно. А так хоть тыл прикрыл на случай чего…
— Кстати, — директор хитро улыбнулся, — в курсе, что по новому законодательству я теперь имею право заключать браки? А ещё у нас батюшка свой появился. Вы же вроде православные, так?
— Это ты к чему? — улыбнулся я. — Предлагаешь у вас справлять?
— Ну а почему нет? Для нас — дело не новое. Тут каждую субботу хоть кто-то, да женится. Люди жизнь заново обустраивают, так что хорошее дело… и вообще с религией стало как-то серьёзнее: народ по воскресеньями и в церковь, и в мечеть ходит. Проповеди слушают. И это правильно: в наше время нужны какие-то духовные ориентиры и утешение. Последнее так особенно важно… — он вздохнул. — Таких, кто не потерял кого-то из близких, у нас ведь и нет. А ведь даже кладбища нормального не устроишь, многие в городах были, в красных зонах, куда до сих пор санитарные патрули не добрались. Да и как хоронят останки оттуда? Братская могила в саркофаге, общий памятник, список фамилий… сам, небось, видел, а?
