– Он не стал бы, – уверенно заявил Денис.
– Не стал выведывать планы тех, кто способен всю Москву перевернуть с ног на уши? Внедряться в организацию, о которой у целого Института Исследования Зоны вот уже годы никаких зацепок? Не подошел бы близко к Сестринскому? Ворон не ты, к счастью. Он умеет анализировать и думать, и одновременно вести несколько партий. И если уж он начал очередную игру, то, прежде чем лезть в логово к дракону, я хочу узнать его мнение.
– Дракона? – фыркнул Денис.
– И его тоже хотелось бы, – ответил Выдра серьезно. – Вот ты почему отвергаешь саму мысль о сотрудничестве с Сестринским? Американского ширпотреба про безумных гениев пересмотрел.
Денис поморщился.
– Значит, перечитал, – решил Выдра. – А ты не думал, будто вы все могли ошибиться? На одну лишь секундочку представь, что все идеально, без двойного дна? Есть гениальный ученый, продвинувшийся в исследовании аномалий так далеко, как никому и не снилось. И не только их, замечу. Ученый, не просто близко или вплотную подошедший к получению бессмертия, но вот уже сколько лет практикующий его. Для избранных – да, но не для чиновников, олигархов или бандитов.
– Он создал крыс…
– Овчарки тоже время от времени кусают собственных хозяев или заболевают бешенством. Это не говорит об изъяне породы.
– Еще вопрос, как свисток попал к Шраму!
– Так чего ж его не задали? Или задали, но не вы? – Выдра сощурился. – Я помню времена, когда Ворон очень неплохо отзывался о ЦАЯ, был заворожен теми проектами, которые там велись. Ведь оставив Москву с подступами в нее для ИИЗ, эта организация занималась аномалиями в целом. Бермудский треугольник, пустыня Гоби, Сибирь – и это лишь капля в море. И внезапно: враги, никакого сотрудничества, кровавая гэбня, хотя, замечу, Ворон при всей его нелюбви к хождению строем и ограничению личной свободы и в армии служил, и… приятельствовал не только с гражданскими.
– Хочешь сказать… он врал всем, в том числе и мне?! – спросил Денис и вновь схватился за свой стакан.
– Господи, малыш, мне напомнить, что ты недавно устроил? – Выдра вздохнул. – На твоем месте я согласился бы на все, дождался окончания совещания, уволок Шувалова в темный угол и побеседовал… эм… в хорошем смысле: словами через рот. И группу повел бы, только не один, а прихватив с собой пару помощников, на которых оставил бы людей. Рванул к эмионикам, как к единственной силе Зоны, с которой наметился хоть какой-то контакт, а Шувалов разбирался бы с Нечаевым – тихо, так, чтобы тот и не заметил, но очень скоро оказался не у дел.
Денис вздохнул.
– Но то я. Ворон наверняка придумал что-нибудь другое. Если бы заподозрил и Шувалова, то действовал бы через рядовых научников. Только со стороны может показаться, будто они ничего не решают, на самом же деле уборщица, не там помывшая пол или оказавшаяся случайно у одной двери вместо другой, знает, может и имеет больше свободы, чем косопузый мэтр, к которому приковано внимание всех и вся.
– Ворон и эмионики?.. Ворон и Сестринский?.. – проговорил Денис и покачал головой. – Нет, не поверю.
– А если бы Сестринский действительно нашел способ очистить Москву? Это у тебя сложные отношения с мутантами, а у Ворона?
Денис прикусил губу и замотал головой. Он не желал думать в этом направлении, но приходилось. Ворон действительно дальновиднее, умнее, а главное, опытнее, чем он. И при всей его уверенности в недопустимости некоторых вещей он готов действовать гибко, точно и без оглядки на чужие мнения. Денис так не умел. По крайней мере пока.
– По поводу вранья. Дэн, у тебя все еще проблемы с белым и черным при отсутствии полутонов.
– Ты о чем?
– В некоторых вопросах врать и не обязательно: освещения правды лишь с одной стороны вполне достаточно. Например, ваш Шувалов. Если я назову его казнокрадом, хапающим от бюджета, а затем спускающим неосвоенную наукой часть на крашение бордюров, лавок и общее обустройство территории ИИЗ, то ведь ни словом не покривлю против действительности. Я просто упущу тот факт, что если бы не по десятку раз перекрашиваемые ворота несколько лет подряд, если бы Шувалов не приучил чиновников к обязательности именно таких расходов, если бы не его умение заговорить зубы несогласным, то ни дополнительной территории, ни сталкерского поселка на ней у ИИЗ не было бы. Возможно, выстроили бы пару бараков, да только кто бы согласился в них жить? И в результате на ИИЗ работало бы пушечное мясо, не способное даже Зоной прокормиться, опустившееся сталкерское быдло, а не лучшие и умные, видящие перспективы от постоянной работы.
Денис вздохнул.
– К чему ты говоришь мне все это?
– К тому, что с ЦАЯ то же самое. Гэбистов в ней немерено, скотов и выродков хватает, как и везде. Потому говорить про него можно всякое. Нечаев не влился в коллектив? – Денис кивнул. – Так не столь уж и сложно не любителю муштры на плацу задвигать про идиотизм командования и бесполезности маршировки как таковой в условиях реального боя. – Выдра глотнул кофе, поморщился и отошел к плите, на которой закипал чайник, кинул в другую кружку пять пакетиков зеленого чая, залил кипятком и вернулся обратно. – И нечего оскорбляться на меня или обижаться на Ворона. Во-первых, и он, и я спокойно переживем твое недовольство и разочарование – чай не феечки, загибающиеся от косого взгляда. Во-вторых, лучше твое недовольство, чем ты же, в очередном порыве выбалтывающий все как на духу невесть скольким людям. Ты самому себе подгадил, Дэн, и ешь себя же поедом, а если бы Ворона подставил?
– Ладно, согласен, – проронил Денис. – Говори. Ведь не просто же так ты меня сюда вызвал?
– Нам в любом случае нужна информация, которой нет. Ты – единственный, кто способен ее раздобыть.
Денис хотел спросить «как?», но вовремя прикусил язык и мысленно отвесил себе подзатыльник. Эмионики так эмионики. Если они действительно способны помочь без каких-либо неприемлемых условий – глупо не воспользоваться.
– Снотворного дать? – предложил Выдра.
Денис покачал головой.
– Сам с ног валюсь.
– Тогда моя спальня в полном твоем распоряжении.
Глава 10
Заснуть удалось не сразу, зато не возникло никакого сопротивления или кошмаров. Происходящее с ним больше напоминало обыкновенное сновидение, пусть и связанное с Зоной, вдобавок ко всему Денис оказался в чужом теле.
Тот человек, которым он являлся, был впервые не только в баре на станции метро «Университет», но и в Зоне вообще. Денис это место, когда жизнь здесь била ключом, а некоторых иногда и по буйным головам, тоже миновал. Он видел лишь то, во что превратился бар после нашествия непонятной то ли субстанции, то ли полчищ мутантов. Сталкеры, несмотря на добротно налаженный быт, так и не сумели его отстоять.
– Не дрейфь. – Толян отхлебнул теплого пива, но другого здесь и не держали (электричество больно дорого, чтобы еще и рефрижераторы питать, выпивка и так золотая). – Все хорошо будет, штуку достанем, толкнем, выручку поделим, и все проблемы на раз кончатся – твои так точно.
– Наверное…
– А артефакт рядышком, рукой подать, – прошептал Толян и закашлялся, подавившись слишком большим глотком. – А они и не знают, – и кивнул в сторону на остальных завсегдатаев.
– Оно и странно.
– Слушай, ты ведь сам вызвался. Это у тебя полгода за квартиру не плачено, и мать… эм… перемать, столичная квартира, как и работа – тю-тю, а счета банковские – кирдык, поскольку жульнический Сбербанк решил пока не выдавать деньги и вообще крякнется не сегодня, так завтра, – напомнил Толян. – А мне напарник нужен. Даже можно сказать – необходим. А еще я добрый малый и решил поддержать соседа по лестничной клетке, хорошего такого правильного парня Антона, которого жизнь потрепала ни за что. Соскочить хочешь – так вперед. Выход там, до стены сам как-нибудь доберешься.
Учитывая то, что Антон мало представлял, где очутился, предложение в одиночку прогуляться до стены повлекло бы летальный исход в девяноста девяти случаях из ста. Подумал ли о том сам Антон, Денис не знал, тот лишь ответил:
