Как же складно звездит. Умели древние маги делать интересные штуки. Я как мог старался игнорировать речи Геллы, но спать она мне очень даже мешала. Ночь прошла крайне тревожно. Несколько раз перевертыши имитировали атаки на дом с проломом стен. В этот раз руки глубоко не засовывали, но каждый раз вызывали переполох. Черт. Не представляю как у этих тварей работает мышление, но похоже они решили брать нас измором. Утром мы все были не в лучшей форме. Однако из деревни надо убираться любой ценой.
— Искра, ты знаешь где ближайшая открытая местность?
Девушка кивнула.
— Нам нужно туда. Плевать на патрули ордена. Как-нибудь с ними договоримся. Главное добраться до любого поселения. Перевести дух. Сколько идти до ближайшего?
Искра подняла два пальца и один оставила полусогнутым. Два с половиной дня. Хреново.
— А до ближайшей людной дороги на открытом пространстве?
Полтора дня. Уже лучше. Надо прорываться туда любой ценой. Снаружи уже предрассветные сумерки. Спал я всего-ничего, но пока держусь. Главное не занырнуть в приступ.
— Всем собраться. Выходим через десять минут, пока еще не жарко. Первый отрезок маршрута надо пройти как можно быстрее. Эй, а ну не раскисать? — добавил я, смотря на плешивого и Сыра.
— Командир, мы ж не уйдем. — мрачно заявил копейщик.
— Не уйдем, а прорвемся. — возразил я.
Хотя сам понимал, что задача предстоит не из простых и, скорее всего, нам здец. Но попробовать нужно.
— У нас осталось четверо бойцов. — начал обсуждение стратегии я. — Плюс вы двое с арбалетами. Итого шестеро. Атаковать перевертышей в лоб бесполезно. Они считают все ваши движения и увернутся. Помогаем соседям. Держимся вместе и прикрываем друг друга.
Мы распределились так: я помогаю Искре, она Сыру, он — мне. Плюс каждого из нас прикрывает стрелок.
— Идём за Искрой. Пошли!
Мы покинули домишко, окунаясь во влажную утреннюю прохладу. Взвесь бледно-зелёного тумана жалась меж кустов, предвещая очередной душный день. Поскорее бы вырваться прочь из проклятого леса! Уже тошнит меня от его испарений, и мельтешения кривых ветвей перед глазами. Только вот дадут ли нам уйти? Перевертыши были рядом. Я слышал как они двигаются, скрываясь за домами и деревьями. Иногда твари вели тихо, шепчуще посмеивались, чтобы держать нас в постоянном напряжении. Древние маги наделили их способностью считывать настроение людей и они использовали это умение как оружие. Собирались измотать нас перед атакой. Дерьмо.
Мы вышли обратно на дорогу и Искра указала нам путь. Туда, откуда мы ещё недавно ждали сгинувший караван. О его судьбе теперь гадать не приходится. Съели. Сожрали с потрохами.
На дороге отряда немного приободрился. Теперь у нас появился некий понятный ориентир. Пусть тропа и была едва заметна, но Искра уверенно вела нас вперед, держа саблю наготове. За ней шли мы с Сыром, образуя как бы треугольник вокруг стрелков и раненых. А сквозь заросли пробились перевёртыши. И двигались они чуть ли не быстрее нас. Их гибкие, полужидкие тела легко преодолевали любые препятствия. Неприятные для человека колючие кусты, они могли проходить чуть ли не насквозь. При этом и говорить умудрялись.
— Даже если доберетесь до дороги, то едва будете стоять на ногах. — озвучила наше общее опасение одна из тварей. — Зачем так мучиться?
Ага. Не бегай от снайпера — умрешь уставшим.
Раздался треск.
— Берегись!
Я едва успел отдернуть Искру назад. На нее чуть было не упало засохшее, мёртвое дерево, стоявшее посреди густого кустарника. В нём спрятался кто-то из перевертышей и попытался устроить нам ловушку. Сколько же в них силы? Однако оружие твари не используют и швыряться особо не швыряются. Наверное, в них есть какие-то внутренние ограничения. Не удивительно. Древние маги создали их как идеальных любовников, затем перевертыши пережили Апокалипсис и кучу его вредных воздействий, а после более молодое поколение чародеев попыталась переделать их в солдат-монстров. Представляю, какая по итогу получилась каша в их «программном коде».
Минут через двадцать монстры предприняли еще одну попытку атаки, снова пользуюсь густыми зарослями кустарника. Однако, заметив потенциально опасное место, мы уже были начеку.
— Слева! — крикнул я, видя как оттуда в сторону Сыра потянулась обнаженная женская рука.
Ближайший слуга выстрелил, но болт в полете отбил другой перевертыш — мужская версия. Атлетично сложенный брюнет с лицом «брутального», слегка бородатого хипстера. Его мы раньше не видели. Да сколько же их тут? Пять? Шесть штук?
— Молвят, ведьмак собьет стрелу на лету. — раздались откуда-то справа насмешливые интонацией Геллы.
Однако болт в полете перевертыш отбил голой рукой и чуток задел наконечник. Часть его ладони почернела от яда. Перевертыш вместе с подружкой быстро скрылись глубже в чаще.
Несмотря на отсутствие оружия, они не так глупы, как могло показаться изначально. Даже какую-то тактику начинают использовать. Пытаются тоже друг друга прикрывать. Понимают слабое место своего чтения мыслей. Сейчас, днем и пока мы не уставшие, они только прощупывают почву. Ударят суккубы-людоеды ночью. От осознания этого факта мне приходилось раз за разом изгонять прочь гнетущую безысходность, но она постоянно норовила вернуться. Духота, почти бессонная ночь, стоны раненых, близость неутомимого врага, вес доспехов и оружия, иссякающие силы и запасы воды. Наш ресурс заканчивался.
Я тяжело дышал, ощущая как по спине градом стекал пот. Вокруг мелькал абсолютно одинаковый лесной пейзаж. Больные, кривые деревья, буреломы, более заболоченные участки, заросшие кустарником или высокой травой. Бесконечное мельтешение, в котором маячили преследователи.
До открытой местности полтора дня пути. Это слишком долго. Мы должны дойти до нее сегодня иначе шансов ноль. Ночью в лесу твари без проблем раздергают нашу оборону. Только на открытом пространстве есть призрачная надежда отбиться. Выручить еще может просторная поляна, но таких нам пока не попадалось. Даже небольшие открытые участки леса заполняли высокий кустарник или заросли.
Где-то часа четыре мы держали хороший темп. Шли быстрым шагом, почти не останавливаясь. Но постепенно раненые начали выдыхаться. Наш оборонительный треугольник замедлился, потому что Ржавый и слуга со сломанной рукой тормозили меня и Сыра.
— Вперед, вперед! Не останавливаться. — отчаянно призывал я. — Попили воды и вперед. Или хотите сдохнуть тут? Пошли!
Очень надеюсь, что всё выдержат переход, но чем больше смотрю на раненых, тем сильнее в этом сомневаюсь. У Ржавого закровоточило лицо. Пот не давал ранам от когтей хорошенько подсохнуть и постоянно размачивал их. На сломанные руки плешивый наложил повязки, но, полагаю, больным требовался покой, а не форсированный марш через лес с монстрами на хвосте.
— Ты пытаешься кого-то там спасать. — снова по-русски обращалась ко мне Гелла. — Как мило. Несмотря на совершенные убийства у тебя ещё сохранилось восприятие свой/чужой. Один из последних моральных ориентиров Павла Викторовича, а ныне Крайта. Я не осуждаю, нет. Мы тоже мыслим похожими категориями, только более разборчивы во время поисков «своих». Ты можешь им стать.
