Мне указали на стул. Так и посидели с минуту. Отец Земля переплел пальцы под подбородком и щурился по-доброму, я ждал. Если начнет посвящать, возможны нюансы. Но с парой местных сторожевых я справлюсь.
— Ферма благодарна тебе за помощь. — Голос у главного непритязательный. Обывательский, можно сказать, голосок.
Я ждал.
— Гадаешь, когда достану кадило? — хмыкнул мужчина.
— А есть? — встрепенулся я.
— Нет, — отмел подозрение отче. — Выпьешь?
Как он подал сигнал не понял. Но через пару секунд из неприметной двери, коих я быстро насчитал в количестве трех, вышла обслуга. Женщина с показательной фигурой, в костюме горничной — с белым чепчиком, передником и короткой юбкой, что ничего не скрывала. Дамочка продефилировала к столу и выставила поднос. Сделала это медленно, грациозно, изогнувшись в положенном месте. А мне вроде как открылся вид сзади.
Ну я склонился, посмотрел. Определенно женщина, ошибки нет.
— Ступай, Чара, — махнул отче. Горничная покосилась на меня, усмехнулась и растворилась в недрах комнаты, только каблучки цокнули, удаляясь.
— У меня таких три, — пояснил мужчина, аккуратно разливая по кружкам рубиновый напиток из графина.
— Графина? — приподнял я брови в вежливом интересе.
— Служанки, — хмыкнул Отец. — А у меня не стоит.
Но я все еще не готов вынести вердикт. Непонятный товарищ, легко ошибиться. Погоняв в таре жидкость, принюхался и намахнул. Настойка из плодов класса «хрен угадаешь». Но с утра заходит тепло.
— Теткам в радость. Должность престижная, почти синекура. И за стену не пошлют, — поделился отче мудростью. — Сперва одна была, а потом администратор Марина сказала надо и стало больше.
— А вы отче вообще в себе? — уточнил я, плеская себе и собеседнику на три пальца. Главный инициативу одобрил, улыбнулся, отчего его лицо стало просто няшным. Походу, небольшие отклонения имели место быть.
Мужчина подвинул ко мне горшок, в котором одиноко торчала зеленая травинка. Напряг ладонь, поводя над землей. И чернота грунта поплыла, по-другому не скажешь — сменила несколько оттенков, дрогнула холмиками, опала, а стебелек чутка подрос. Отче смахнул со лба бисерину пота и резюмировал:
— Вот он я.
— Впечатляет, — признал честно. — А у моих от гео только жопа каменеет.
— А как там за стенами? — жадно спросил Отец Земля. И я понял, что глубоко копать тут не придется. Передо мной просто заложник своей роли — посаженный в золотую клетку и наделенный формальной властью.
— Мертво, — ответил односложно.
— Тогда еще выпьем.
Выпили. Помолчали. Толстячок завздыхал, вращая кружку меж ладонями. И неожиданно хмыкнул:
— Амиго говорит, ты ищешь ответов? Думаешь, оно того стоит?
Еще один безнадежный, сука. Чет Ферма ушла в минус по числу перспектив. И все думают, что Джимми страдает херней.
— Оно того стоит, — сказал спокойно. Играть, так играть. — Никогда не слышали об операторах Аади?
— Аади? Аади? — посмаковал слово отче. И потыкал пальцем в графин — лей, коли уж взялся. — Нет, не слышал. Ты пойми, ежели тебе что про землю спросить, то давай, не стесняйся. А что там за забором…
— А что с землей? — не понял я.
— Ты видел? — Он показал мне ладонь. Эманации гео усилились. — Мне приходится торчать на грядках круглыми циклами и накачивать, накачивать, накачивать. В позе рака, всегда в позе рака. Что-то высасывает силу из земли, делает ее мертвой, непригодной. Я жру гео, но с каждым разом усилий требуется все больше. А сменить некому, нету таких дебилов, что по неосторожности свалились в разлом на россыпь адхар и не сдохли.
— Достойный спич, — одобрил. Есть толика информация, а я не жадный. — А кто, простите, сосет?
— Шутишь? — мужчина напрягся. Выдержал пару секунд и сдулся. — Я тут лабораторию накидал, посадил двух бездельников. Если хочешь, Чара потом проводит. Посмотришь, спросишь… Какого хера они там делают ленивые суки.
Начальство повело. Я бы даже уточнил — повело на старых дрожжах.
— Ищешь ответов? — он безрадостно фыркнул. — Ты пришел из старого мира?
— Да. Не местный, — уточнил осторожно.
— Тогда, что ты помнишь последним?
— Ну ебану… знатно и все посыпалось.
— Да, да, да… А еще старые помнят, как горело небо, а земля вздымалась до небес. Помнят ураган, пахнущий горечью, и кипящие волны. Помнят, как мир сошел с ума. Но дело не в этом, дорогой Джимми. Совсем не в этом. Скажи, не случись всего этого, что бы стало с миром?
— Ну так… — Я задумался. А действительно, что бы стало? Благополучием на районе, типа совсем не пахло.
— Все было не очень хорошо, да? — вкрадчиво спросил Отец.
— Пандемия. Вирус. Ну и еще по мелочи. — Направление разговора мне неожиданно разонравилось. Внутри чет откровенно напряглось.
— Не факт, что выжили бы? — улыбка толстяка напоминала оскал. — А я вот трудился инженером-агрономом под Костромой. Молодой был, дураком был… Пока взбесившееся солнце не выжгло часть атмосферы. И хана — ученые спрогнозировали пару недель до коллапса. Но небеса вспыхнули раньше. Ты удовлетворен ответом Джимми?
— Нет. — Я встал. — Ты рассказал занятную историю. Но за каждой историей есть автор. Надо лишь найти суку…
— Найди, Джимми, — привстал Отец Земля. — Найди. И спроси с падлы.
Он запулил кружкой в угол и под хруст рявкнул:
— Чара!
Горничная нарисовалась испуганной куклой. Даже в лоске потеряла. Хлопнула длинными ресницами и приняла выжидающую позу.
— Проводи человека в лабораторию. Потом на выход.
— Хорошо, — голос у дамочки бархатный.
Она поспешила, я поспешил следом. Сдается, у нас одинаковое желание, удалиться от начальства, сходящего с ума. И удалиться быстро, слыша позади злое бормотание.
Лаборатория нашлась на этом же этаже — спустя три дверцы и лабиринт коридорных переходов. Планировка не самая адекватная, если оценивать навскидку. Вроде как впустят за десяточку, а выпустят за сотню, да и то если найдешь кому заплатить.
Чара услужливо распахнула дверь, на которой поблескивал жирно намалеванный знак бесконечности, и отступила в сторону. Нагнетать не стал — просто вошел. И с порога словил удивленный вопрос:
— А ты че за хрен?
Если брать по метражу передо мной типичный офис, загроможденный под завязку. При этом наполнение далеко от функционального — скорее, набили чем под руку подвернулось. Ну и смотрелось, солидно по-рабочему. На многочисленных столах навалены части приборов, крепеж, откровенный мусор и мятые журналы. За столиком в центре в продавленных креслах сидели двое мужчин вида ботанического умеренного. Свитера, безразмерные штаны, щетина. Один мял сигарету, второй замер с чашкой чего-то дымящегося. Работа кипела, что скажу.
— Амиго велел, расстрелять вас к херам, — ответил охотно. — Так что встали к стенке.
— Зачем…
— Встали, бл… к стене! — надбавил децибел.
И все, они уже не в своей главной норке — сидят хлопают глазами, кривя губы.
— Ладно мужики, шучу, — отмахнулся я. — Смешно, правда?
— Не очень, — рискнул ответить товарищ с сигаретой. — Ты кто?
— Да Батя Грунт разрешил зайти ознакомиться с вашим творчеством. Сказал, поможете овладеть общим концептом, по типу, что за дерьмо вокруг творится. Так что за дерьмо вокруг творится?
Они ощутимо расслабились, обменявшись нервными смешками и один со значением выдал:
— Энтропия.
— Не знаком, — покачал головой. — А в практическом разрезе?
— Все сложное становится простым, — терпеливо пояснил второй. — Если упростить. А мы пытаемся понять, почему.
— И как успехи?
Первый потыкал пальцем вверх и видя мое непонимание приглашающе махнул рукой. Встав, отступил к ближайшему столу, на котором красовались поддоны с грунтом и жалкими образцами растительности. Над поддонами пристроены непонятные сетчатые, тороидальные конструкции с пучками проводов. С виду — поделки из четвертого класса.
— У вас есть электричество? — уточнил осторожно. Вопрос важный, зашел не зря.
