— Двенадцать ноль три! Процедура мотивации — запуск! — словно забытое заклинание, хрипло произнес Зак речевую комбинацию для инициализации следующего промежуточного процесса машины, не опуская при этом дробовика из своих рук — И давай-ка без глупостей! — добавил он уже от себя не по протоколу.
В ответ во внешних динамиках искусственного человека что-то пискнуло, робот повернул голову на источник голоса, и его расфокусированные глаза уставились, наконец, на незнакомца с оружием.
— Что… что случилось? Где я… — человеку показалось, что голос робота оглушительно прогремел в окружающей тишине комнаты.
— Ага, еще б ты спросил «где я и кто здесь» — усмехнулся Зак, и покрепче сжал свое оружие, готовясь произнести следующую комбинацию цифр, когда автоматически должен будет произойти второй писк в динамиках машины.
Между тем, анроид снова попытался пошевелить своим зажатым в проеме туловищем, с его плеч посыпались бетонная крошка и камни. Все эти годы память его была отключена, и контакт с внешним миром отсутствовал. Робот явно не понимал, как он очутился среди каких-то непонятных развалин, и почему рядом с ним нет привычных для него членов семьи, которые, собственно, и являлись его законными владельцами.
— Биип!
— Одиннадцать ноль один… Нет, кажется — одиннадцать ноль одиннадцать. Вот зараза! — Зак вдруг с ужасом понял, что все напутал и напрочь забыл код дежурной процедуры для временной остановки андроида, а также перевода того в спящий режим. Ему следовало вспомнить заветную комбинацию цифр заранее, но память, похоже, опять подвела.
— Вы кто? — на этот раз человеку показалось, что голос андроида прозвучал зловеще тихо.
Зак облизал мгновенно пересохшие губы и с затравленным видом уставился на постепенно оживающую машину — анахронизм прошлой эпохи, грозного пришельца из довоенного мира. Страх сковал члены человека, и несколько драгоценных секунд он совершенно не знал, что ему следует предпринять. С все нарастающим ужасом Зак вдруг увидел, как робот уверенным движением уперся руками в пол, и одним мощным рывком высвободился из завала. При этом гидравлические системы андроида громко загудели, в то время как треск и шум обрушивающихся камней заполнили пространство вокруг. Поднявшаяся пыль тут же забила легкие, Зак закашлялся, частично потеряв способность видеть в среде плотного тумана, состоящего из взвеси мелкого мусора и сухой пыли.
— Ах ты ж..! — человек словно опомнился от гипноза. Он навскидку прицелился и нажал на спусковой крючок. Затем попытался еще, но… выстрелов не последовало. Осечка! Зак тут же засуетился, чтобы попробовать откинуть затвор дробовика и вытащить негодные патроны. Может, он еще и успел бы вставить на их место другие и выстрелить, но пока он пыхтел и отплевывался, воюя с собственным ружьем, его вывихнутая нога так резко дернулась, что ее в очередной раз пронзила дикая боль. Человек закричал, при этом его лицо передернула гримаса отчаяния и страха. Боль была такой нестерпимой, что в глазах поплыли темные круги. Руки человека безвольно выронили оружие. Отползая кое-как в сторону, Зак уже приготовился к самому худшему и просто закрыл лицо руками, стараясь вжаться в угол полуразрушенной комнаты.
«Вот и все. Вот и все…» — было последнее о чем подумал человек перед тем, как полностью отключиться.
Очнулся Зак тогда, когда почувствовал, что его ступню кто-то осторожно ощупывает.
— Время потери сознания две минуты, пятнадцать секунд — откуда-то прямо над его головой прогудел спокойный баритон. Зак поднял пока еще затуманенный взор, и, с внезапно нахлынувшим беспокойством, увидел пару искусственных глаз, смотрящих на него в упор. Следующей мыслью человека было некоторое удивление: ему показалось, что без сознания он пробыл невообразимо долго, да и вообще странным было то, что он был еще жив, ведь незадолго до того как отключиться, Зак испытал уверенность, что не очнется теперь никогда.
Гипсовая пыль уже понемногу осела в углах разрушенной комнаты, и человек мог различить фигуру робота. Тот сидел прямо перед ним на корточках, внимательно осматривая распухшую ногу Зака.
— У вас нет перелома. Мои сканеры определили вывих левой ступни. Предлагаю закусит вот это зубами и потерпеть. В данной ситуации мои действия оптимальны и крайне необходимы — голос андроида был спокойным и ровным, однако его тон не подразумевал терпения каких-либо возражений.
После прозвучавших явно в его адрес слов, Зак почувствовал, что попрек рта ему засунули какую-то палку — видимо деревянную ножку от стула — и он машинально ее закусил.
— Вдох! — жестко и коротко произнес голос робота.
Сам не зная почему, человек послушался… и тут же невероятно жуткая боль вновь пронзила ногу, а сознание опять отключилось.
На сей раз в отключке Зак был примерно полчаса. Об этом он узнал опять таки со слов невозмутимого андроида, когда очнулся во второй раз. Глаза человека постепенно сфокусировались, и первое что они сделали, осмотрели пространство вокруг. Зак упорно хотел знать, где находится его оружие. Как оказалось, дробовик вполне себе мирно стоял у дальней стены комнаты. Оба патрона из него были извлечены и лежали там же рядом. Пока человек окончательно приходил в себя, андроид спокойным голосом поведал, что вправил тому вывих ступни, и теперь, по его словам, с ногой все должно быть в порядке, правда ходить поначалу будет немного трудно.
Зак с затравленным видом молчал. Он совершенно не был уверен в своей безопасности, однако тут же здраво рассудил, что уж если робот сразу не прибил его насмерть, значит теперь для Зака все будет не так уж и плохо.
— Я совершенно не понимаю — как-то задумчиво сказал робот, после того как еще раз внимательно осмотрел ногу человека — что здесь произошло. Пока вы были без сознания, я обследовал окрестности, но целых домов во всем городе практически нет. И где все люди? Где члены моей семьи?
В этих словах, произнесенных андроидом, Заку послышались нотки почти отчаяния. Человек ничего не ответил. Вместо этого он молча вытащил из своей сумки персональный дозиметр и протянул его роботу.
— Медицинские навыки в тебе, похоже, заложены неплохие, бестолковая ты железяка — с хриплой усмешкой произнес Зак, — а вот определять уровень радиации ты, видимо, самостоятельно не умеешь.
— Что это значит..? — андроид взял прибор и стал придирчиво изучать его показания.
— После той бомбежки, что случилась восемь лет назад, — голос Зака постепенно набирал уверенности, но был все еще тихим — фон в городе не очень высокий, так как боеголовка, которой запульнули сюда, была, что называется, «чистой». Но находиться здесь постоянно — опасно, поэтому люди до сих пор прячутся по бункерам и убежищам.
Зак вкратце поведал своему спасителю о том, что происходило здесь за все время, минувшее после последней короткой ядерной войны.
— Бомбежка? — андроид явно сник, услышав такие страшные слова. — Это чрезвычайно плохо…
Человек невольно усмехнулся от такой, почти человеческой, реплики бездушной машины. Что ж, робот-философ было явно лучше, чем робот охранник. Этот откручивать голову Заку, вроде бы, не собирался. Да и, судя по всему, его хозяева были людьми интеллигентными. Заку, похоже, крупно повезло.
— Чрезвычайно плохо — повторил андроид. — Я буду скучать по маленькой Оле. Восемь лет? Странно, но мои датчики не обнаружили в пределах дома погребенных под завалами тел, значит… должно быть они успели эвакуироваться. Впрочем, все это тоже напрасно… — робот негромко забормотал, словно бы разговаривая сам с собой, после того как человек закончил рассказывать свою недолгую историю о войне.
— Ты это… ты прости за крышку — Зак кивнул в сторону груди робота. Он не знал, о чем рассказать тому еще, и теперь просто сидел в пыльном углу, изредка пожимая плечами, когда робот переставал вдруг бубнить, в очередной раз спрашивая человека о чем-либо. Зака теперь занимали другие вопросы: нужно было как-то добираться до своих. Желательно с провизией.
— Восемь лет… — тем временем продолжал сокрушаться андроид — Маленькой Оли все равно уже нет в живых, даже если они тогда успели уехать отсюда… Я буду помнить о том, как она называла меня «Большой У».
Андроид как-то задумчиво посмотрел на Зака и человеку даже показалось, что тот печально вздохнул. Да уж, чего тут сказать…
— Ну… может быть твои хозяева где-то живы. — Зак постарался вставить хоть какое-то доброе слово.
— Возможно, но только их дочка — вряд ли. Она была безнадежно больна, и ей оставалось жить всего пару лет. Меня подарили ей на день рождения, и мы часто играли с ней… Ее отец был добр ко мне, это он научил меня всем медицинским премудростям. Пока я жил с ними, мне удалось переработать кучу врачебной информации в безуспешной попытке поиска возможного лечения ее заболевания. До самого конца я не верил, что девочку нельзя вылечить… А еще мы так любили смотреть с ней старые добрые фильмы и мультики… Жаль, что так вышло.
