- Они мне все сапоги измажут! Ненавижу тварей! - рыкнул Злой, и отвесил хорошего пинка по заду уползающего раба. Тот пискнул, и пропахал носом грязь под ногами.
- Бей их! - залихватски крикнул Насос, и, подавая пример, первым бросился пинать ногами всех, до кого только мог дотянуться.
Ликёр, повизгивая от удовольствия, последовал за ним, Злой также не остался в стороне, и набросился на уползающего раба так, будто тот был его злейшим врагом. Глаза застила кровавая пелена, он больше не чувствовал ни жалости, ни презрения - одна только всепоглощающая ненависть. Бить, бить, бить. Тяжелые удары отдавались во всем теле приятным томлением, гулко бумкали сапоги, и хотелось избивать еще сильнее, втаптывать в грязь до тех пор, пока от существа под ногами не останется ничего, кроме кровавой каши. Кажется, Злой что-то кричал.
Он пришел в себя, когда Ликёр с Насосом оттащили его в сторону и прописали пару успокоительных ударов по морде.
- Ты что творишь??! - верещал Ликёр, - Ты же его убил!!! Я же теперь план не выполню! Черт, как знал, что не надо было вас сюда пускать! Короче, Злой, ты мне должен одно туловище! Вот что хочешь делай! Да успокойся ты!!! - прикрикнул он.
Злой всё еще дергался, и рвался к распластанному на загаженной соломе телу.
- Да тихо ты! Истеричка! - Насос как следует отхлестал его по щекам, и Злой обмяк у него на руках, - Пошли выпьем!
Опального командира втащили в дом, усадили на стул, и влили в горло стакан мутной сивушной жижи. Полегчало, нервное напряжение последних недель отпустило. Стало очень хорошо, хотелось петь и смеяться. И спать. На место удовлетворенной жажды крови пришла приятная усталость. Ликёр все еще громко и визгливо сокрушался по поводу потерянного "туловища", а Насос говорил, что их таких в Сафоново целая куча, и, если надо будет, то привезут еще. Последнее, что запомнил Злой перед тем, как отключиться - обнявшиеся Насос и Ликёр, нестройно поющие какую-то незнакомую песню.
18.
После того вечера, Злого восстановили в должности взводного.
- Вот видишь. - сказал ему Христос, - Сам понял, как надо обращаться с такими вот предателями. Перековался. Молодец, могу только похвалить. Езжай, твой взвод тебя дожидается, прими дела у Русака.
Всё вернулось на круги своя. Командование взводом оказалось намного менее утомительным занятием, чем валить лес по пояс в грязи и орать на изможденных и обессилевших рабов. Вот только менять кирзовые сапоги на берцы Злой так и не стал - после осенних дождей город представлял собой сплошное море слякоти, и было не до пижонства - сохранить бы ноги в тепле и сухости.
По словам Виктора, который тоже очень тепло принял Злого обратно под свое командование, армии вскоре предстояло хорошо поработать - Христос хотел до наступления холодов подчинить себе как можно больше общин и, называя вещи своими именами, пограбить их. В городе кончалось топливо, хоть и был создан значительный НЗ для весенней посевной кампании, и по-прежнему были большие проблемы с мясом. Население Вязьмы возросло до семисот человек, включая целую кучу прирученных дебилов и "гостей" из Сафоново и Гагарина.
Умник продолжал, как ни в чем не бывало, общаться со Злым и периодически заглядывать к нему в баню.
- Жаль, мне не удалось добраться до смоленской библиотеки. Я бы там пошарил с большим удовольствием. Те фанатики даже не знают, на какой сокровищнице сидят, а зимой наверняка пожгут всё к чертям сами, или крысы всё погрызут. Им тоже жрать что-то надо, а книги для них - прямо идеальное лакомство...
- Да как бы их самих там не сожрали... - усмехнулся Злой, вспоминая исхудавших смолян.
- Тоже верно. Надо бы нам туда наведаться... - сказал Умник, и, поймав вопросительный взгляд Злого, уточнил, - За книгами, нам другого не надо пока. Мы сейчас контроль за большим городом не потянем. А вот по мелким проехаться было бы полезно. Кстати! Раз уж ты всё там разузнал... Отметишь на карте тамошние общины?
- Отмечу, почему бы и нет? - кивнул Злой, хотя в душе заворочалось неприятное чувство. Очень не хотелось бы разрушить общину, в которой жила Она. А от мысли, что с ней может случиться то же самое, что и с Гагаринскими девушками, хотелось убивать. Но, с другой стороны, подобная операция может помочь ее найти. Всё это надо было как следует обдумать.
Скрипнула дверь, в парилку вошла стройная рыжая девушка, замотанная в полотенце.
- О-о! - оживился Умник, - А я уж думал, что ты там умерла где-то. Чего так долго?
- Простите... - тихонько сказала девушка.
- Ничего подобного. Иди-ка сюда, красота моя. Буду тебя наказывать за плохое поведение! - похотливо хохотнул Умник. Злой спрыгнул с полки и отправился в предбанник.
- Куда ты?
- Ну, ты сейчас занят будешь. Пойду попью чего-нибудь.
- А, ну давай...
Злой вышел, успев увидеть, как девушка сняла полотенце и встала на четыре кости. Особого страдания на ее лице не было заметно, похоже, она искренне наслаждалась происходящим.
"Прав был Умник: в том, что этих девчонок кормят и регулярно трахают, ничего плохого нет. Куда ни кинь - сплошная польза получается": подумал Злой. И действительно: судя по раздающимся из парилки звукам, все были донельзя довольны.
Его мысли вернулись к грядущей экспедиции в Смоленск - да, попасть туда было бы неплохо. Хотя бы с целью спасти библиотеку от местных, которые книги так или иначе сожгут - если и не ради обогрева, то хотя бы по велению своего попа, которому, как любому религиозному фанатику, наука и искусство априори должны быть поперек горла.
Стоны из парилки прекратились, вышел ухмыляющийся Умник.
- Ну мужи-ик. - протянул Злой, - Ну молоде-ец.
Ухмылка на лице Умника стала еще шире:
- Ну да. Умеем. Могём.
- Садись. Я тут вот что подумал - было бы очень здорово прокатиться на юг, в сторону Юхнова.
Умник кивнул:
- Катались уже. Виктор давно уже эти направления разведал. Сейчас наши перспективные территории - это Кайдаково с его свинофермой и деревня Знаменка, километров за пятьдесят от нас. Кстати, в Знаменке полно лошадей. Мы местных спрашивали откуда, оказалось, где-то совсем в глухомани остался старый конезавод, причем, работающий. Понимаешь, к чему я клоню?
- Конечно. Бензин не вечный, дороги тоже. Удивлюсь, если этот завод Христос не захочет заполучить себе.
- Ну, прямо сейчас мы хотим прирезать себе Кайдаково... Но ты мыслишь верно. Либо торговать на выгодных для нас условиях, либо воевать мы с ними все равно будем, лошади нам ой как нужны. Эх, жаль, что наша основная ударная сила - БТР-ы, не вечная. Мы б с ними прошлись от Владивостока до Лиссабона. - улыбнулся Умник.
- Пройтись-то можно. - покачал головой Злой, - Да вот как удержать всё это добро?
- Вот поэтому до сих пор и не прошли. Христос говорит, что еще не время. Но оно еще придет, обязательно. - уверенно сказал Умник.
- Да-да. Вяземская империя и все такое...
- Я слышал сарказм в твоем голосе? - напрягся Умник.
- Нет, расслабься. Просто я, похоже, никак не отойду от старой жизни. Всё еще не верится, что старого мира больше нет. И слова "Вяземская империя" в этом свете выглядят забавно, не находишь?
- Ну да. - осторожно улыбнулся Умник, - Провинциальный городок, ставший центром огромной империи - это, конечно, забавно. Но только в старых условиях. История много раз доказывала, что ничего вечного нет. Возможно, теперь пробил час славы и для Вязьмы.
- Возможно...
Визит в Кайдаково прошел без сучка и задоринки.
Злой вместе с командой направился туда со своим взводом - больше не потребовалось, Христос собирался не воевать, а показать небольшую часть своей силы - тем более, что всё уже было решено. Незадолго до этой поездки вяземский князь отправил в Кайдаково своего дипломата, и тот вернулся с хорошими новостями.
Выезжали на трёх машинах - Злой вёз у себя Христа и пять человек охраны, в кузове ГАЗ-66 добиралась основная часть взвода, а в еще одном ехали подарки для Кайдаковского старосты - десять дебилов, которым предстояло остаться там, и работать на новом месте, несколько мешков картошки, кое-какие лекарства, да и просто некоторые бытовые мелочи. Было уже достаточно холодно - на дворе стояла середина октября, миновали первые заморозки, пока что несильные. Люди, хоть и переоделись в теплые бушлаты, но все равно коченели на пронизывающем ветру и проклинали мелкий дождь, делавший весь мир сырым, серым и неприветливым. Дорога до Кайдаково пролегала по пустым полям, заросшим пожухлой желтой травой. Иногда встречались остатки человеческих поселений - дома стояли пустые, почерневшие, выцветшие. Деревья тянули в небо скрюченные пальцы ветвей. Небеса были пусты - лишь изредка пролетали туда-сюда небольшие стайки каких-то черных птиц. Окружение навевало тоску.
