Ознакомительная версия.
К сожалению, это занятие быстро надоело.
А больше в комнате делать было нечего.
«Не положено» — ответил как-то охранник на вопрос, полагаются ли книги.
«Не положено» — ответил впоследствии на просьбу принести хоть что-нибудь.
Единственное, что она смогла выпытать, так это то, что находится в некоей государственной лаборатории, где над спящими ставят опыты. Но эти сведения оказались излишни. Алиса и так все поняла, когда ее раздели и целый день заставляли делать всевозможные манипуляции с телом, а в конце взяли кровь и отправили в комнату. Одежду так и не вернули.
Странно, но кроме первоначального осмотра над ней ничего больше не производили. Словно забыли.
Алиса несколько раз успела полностью проанализировать жизнь. Всегда останавливалась перед вопросом: а как бы та повернулась, если бы тот ребенок не родился мертвым?
Росла она в чужой семье, куда попала из детского дома. Приемным родителям понравилась красивая, черноволосая девочка с ярко-зелеными глазами. Она помнила свою биологическую родительницу. А еще помнила, что произошло: мать-цыганка заставляла побираться, пока не попала под шальную пулю разгулявшихся авторитетов в девяностые. Про отца Алиса и вовсе ничего не знала, лишь догадывалась, что он русский. Потом сменилась череда лиц, пока она не приехала на улицу Ленина в Соминске. Через все малолетство прошла странная настороженность к людям, которых приходилось называть «мама» и «папа». Была ли она неблагодарна к тем, кто вытащили ее из приюта, подарил нормальное детство? Нет. Но и родными людьми Алиса их не считала.
После школы она собиралась поступать во ВГИК. Но Всероссийский государственный институт кинематографии так и остался мечтой. В одиннадцатом классе она повстречала любовь. Парень жил в соседнем доме. К моменту знакомства два года работал электросварщиком на Соминском машиностроительном заводе. Алиса видела в нем не только красавца (Ваня удивительно походил на голливудского секс-символа), но и взрослого мужчину.
Получив аттестат, легла в роддом. ВГИК ВГИКом, а любовь дороже — посчитала девушка. И вместо того, чтоб ехать добиваться мечты, чуть не умерла, настолько тяжело проходили роды.
Мальчик родился мертвым. В довесок врачи запретили ей иметь детей. Шансы, что при следующих родах она выживет, составляли чуть-чуть больше ноля.
С Ваней не было долгих расставаний, слез. Через несколько месяцев, когда Алису, наконец, выписали, она не смогла встретиться с возлюбленным. Некоторое время верила, что вмешались превратности судьбы, пока не увидела его из автобуса. Он упоенно целовал на остановке какую-то блондинку. Пять минут стоял автобус, и пять минут Алиса наблюдала за тем, ради чьего потомства чуть не отдала жизнь.
Затем поезд судьбы пошел под откос.
Алиса окончила курсы моделей. Даже по подиуму два раза пройти успела. Там ее заметил режиссер Соминского театра народного артиста, который как раз не мог найти актрису на роль Эсмеральды. Все казалось хорошо: снялась в короткой рекламе (режиссер порекомендовал знакомым будущую звезду), сыграла несколько третьестепенных ролей в театре, пока ставился «Собор парижской богоматери», наклевывалась работа на Соминском телевидении (режиссер порекомендовал другу, директору).
Все шло в гору, пока в одно прекрасное утро Алиса не узнала, что ночью, от кровоизлияния в мозг, скончался режиссер. На телевидении сразу отказали. На подиуме она и так не закрепилась. Мюзикл некоторое время ставили, но вскоре продюсеры отказались от этой затеи.
Пришлось идти работать. Хоть приемные родители и убеждали дочь пойти в институт, но Алиса не хотела. В карьере актрисы она разочаровалась, а идти учиться на другую специальность… Нудно. Да и вкус денег, которые успела заработать, давал о себе знать.
Поначалу она сумела устроиться в магазин элитного женского белья, но вскоре с треском вылетела. Оказалось, что начальница ежемесячно берет сотрудницу на испытательный срок, а когда он заканчивается, обвиняет в воровстве и под предлогом «разойдемся мирно» отпускает без зарплаты.
Официанткой долго проработать не получилось. Друг директора тонко намекнул, что не отказался б заняться сексом. Алиса так же тонко намекнула, что место, куда ему следует отправиться, находится гораздо дальше, чем тридевятое царство-государство.
На следующий день она там не работала.
Совершенно случайно Алиса устроилась продавщицей в круглосуточном ларьке возле дома.
Последние полгода жизни она старалась вовсе не вспоминать, но они, тем не менее, ежеминутными картинками, словно двадцать пятый кадр, всплывали в подсознании. Три подонка со зрачками «в точку», которые хотели всю выручку (Алиса естественно отдала наличность, но им, видимо, не хватало). Один из них беспрестанно крутил между пальцев ручку.
«Барабанщик наверно» — успела мелькнуть мысль у Алисы. В следующую секунду она почувствовала адскую боль в левом глазу. Дальше темнота, где смутно мелькали какие-то образы, люди что-то говорили, временами чувствовала, что ее куда-то везут.
А потом лампочка, металлические стены и трупы. Длинный коридор с решетками по обеим сторонам, да охранники. Парень не вызывал никаких эмоций, а черноволосая девушка, которая не выпустила…
До выхода, до обычной, нормальной жизни оставались считанные шаги.
Их не дала сделать девушка.
* * *
В двери зашумел ключ, грюкнул засов. Алиса лежала на спине, головой к двери. К ней достаточно редко заходили, но она настолько обленилась, что вставать и смотреть, кто пришел не захотела.
— Лежит, — послышался противный, будто полукрысиный, голос одного из охранников.
— А что ей еще делать? — ответил бас.
— Ну что, куколка, — полупропищал полукрысиный голос. — Становись раком. Понимаешь?
Алисе так и хотелось сказать: «Пошел ты на…», но она вновь не решилась.
Счет суткам спящая потеряла вместе с жизнью. После того, как она очнулась, то всего лишь несколько раз видела ночь или день. Еще одним показателем мог бы стать сон, но, сколько не пыталась уснуть, ничего не вышло.
Эта смена охранников начала захаживать почти сразу, после обследования. «Сборище некрофилов» про себя называла их Алиса. В первый раз она сопротивлялась, даже ударила одного из них между ног. Но тот, что с полукрысиным голосом, оказался и внешне похож на крысу. Он приставил к глазу Алисы ручку и предупредил, что любое неповиновение приведет к ослеплению.
— Пойми кукла, — полупропищал он. — Ты здесь никто. Понимаешь? Ты сдохла и никому не нужна. Понимаешь? Тебя нет. Понимаешь? Потому мы с тобой можем сделать что угодно. Понимаешь? Для начала глаз выколем. Мало тебе, что ничего не чувствуешь? Так тогда и зрения лишим. Понимаешь?
Алиса не поняла, почему они решили, будто она потеряла чувствительность, но сдалась, после чего охранники стали захаживать каждую смену.
Спящая перевернулась на живот, встала на четвереньки и приготовилась получать удовольствие. Единственное, что осталось от обычной и нормальной жизни. Даже глаз закрыла, чтоб сильнее насладиться.
Она несказанно радовалась их приходу, но при этом презирала больше всего на свете. Как можно совокупляться с трупом представляла еще меньше, чем зоофилию и до недавнего времени считала выдумкой.
Охранники синхронно звякнули ремнями. Один из них опустился на колени сзади. Тот, который с полукрысиным голосом, встал перед Алисой.
— Раскрой рот, лошадка! — противно хихикнул он.
Алисе хотелось обозвать их самыми бранными словами, которые она знала. Но, к сожалению, для людей такого сорта, это музыка.
— Я давно догадывался, что ваши подчиненные плохо с материалом обращаются, — раздался со стороны двери ворчливый голос.
— К сожалению, я не догадывался, а знал, — ответил начальник некрофилов. Алиса запомнила его по веселым интонациям. С лица этого человека никогда не сходила улыбка, а в глазах навсегда засела частичка смеха. — Я только не знал, кого именно увольнять.
Алиса посмотрела на дверь, где стоял маленький и толстенький мужчина лет сорока — начальник некрофилов. Позади него, возвышался, как Останкинская телебашня над Москвой, худощавый мужчина с изрытым оспинами лицом. Его местами поседевшие русые волосы торчали во все стороны, на правом колене выцветших брюк красовалось мокрое пятно, а на новых, но каких-то нелепых кроссовках, налипли комья грязи. Кожаную куртку мужчина перекинул через руку. Взгляд Алисы зацепился за нечитаемое слово, написанное белыми буквами на красной вылинявшей майке.
Охранники вскочили. Забряцали пряжки ремней. Взвизгнула молния на штанах крысоподобного сторожа спящих.
— Судя по тому, что девушка не удивилась приходу твоих молодцов, можно сделать вывод, что она «живая». Но это еще, конечно, ничего не значит! — буркнул он.
Ознакомительная версия.
