Вся грудь, живот и руки Джейка были в крови. Он выглядел так, будто только что разделал корову.
— Мне страшно, — сказал Джейк.
— Мне тоже, — ответил я.
— Я не хочу, чтобы Брейден умер, — сказал он, всхлипывая. — Боже! Мне нужно взять себя в руки!
Тыльной стороной ладони он вытер лицо, оставив на нем следы крови.
Джейку с Алексом поручили убрать кровь, а тем временем я помогал Нико перевязывать Брейдена. Мы разрезали на нем рубашку. Нико смазал рану какой-то оранжевой жидкостью и попросил меня как можно крепче зажимать салфеткой рану, пока он будет бинтовать плечо.
Приятного в этом было мало. Пуля вырвала из плеча огромный кусок. Рана была страшной, это был кусок сырого мяса, без кожи. А под обрывками плоти виднелась белая кость. Я изо всех сил держался, чтобы не хлопнуться в обморок.
— Держи покрепче! — приказал Нико.
Нико считал, что Брейдену нельзя шевелиться, поэтому я принес еще один надувной матрас.
Мы с Алексом, Джейком и Нико осторожно, как только могли, положили Брейдена на матрас. Нико послал Алекса за термопростынями и витаминным напитком.
Джейк, похоже, совсем успокоился. Теперь он вел себя почти как раньше.
Нико продолжал возиться с Брейденом, а я стал помогать Джейку с Алексом.
К тому времени, как мы закончили, вокруг нас стояли шесть пластиковых мешков с окровавленными полотенцами, салфетками и пустыми бутылками из-под отбеливателя.
После нескольких часов тяжелой, грязной работы Нико наконец сказал:
— По-моему, его состояние стабилизировалось. Достаточно стабилизировалось.
— Достаточно для чего? — спросил я.
— Чтобы поговорить с Сахалией.
Сахалия все еще лежала с Астрид на диване. Обе они не спали и смотрели прямо перед собой. Джози спала в кресле, свернувшись калачиком. Астрид укрыла ее пледом.
Из Поезда тоже не доносилось ни звука, но диван, которым я придавил дверь, был отодвинут. Я догадался, что Астрид или Джози заходили к детям и уложили их спать.
— Сахалия, — тихо позвал Нико, опускаясь на колени. — Нам нужно знать, что произошло.
Сахалия закрыла глаза.
— Ну, давай же, Саш, — сделал попытку Джейк. — Никто не винит тебя за то, что случилось. Но Робби наговорил нам черт знает что, и нам необходимо знать правду.
Ни один мускул на ее лице не дрогнул, словно она не слышала. Нико с Джейком посмотрели на меня.
— Ты через такое прошла, — сказал я. — Но сейчас все позади…
— Он сказал, что возьмет ее с собой, — спокойно объяснила Астрид. — Если она будет его женщиной. Вчера она позволила ему себя поцеловать. Но их застукали.
— Кто? — спросил Джейк.
— Мистер Эпплтон. Он увидел, что Робби путается с Сахалией, — ответила Астрид.
Мы с Нико переглянулись. Это все объясняло. Мистер Эпплтон застал Робби с Сахалией и рассказал нам всем про Денвер. И мы захотели, чтобы они с Робби уехали. Картинка в моей голове полностью сложилась.
С закрытыми глазами Сахалия казалась такой юной. Такой юной, что невозможно было и представить, что с ней может такое случиться.
— Ребята, ей нужно отдохнуть, — сказала Астрид. — С ней все будет хорошо. Просто она должна поспать.
— Прости, что все так случилось, Сахалия, — сказал Нико. — Это моя вина. Я должен был лучше за тобой смотреть. Ты отличная девочка, и никому не хотелось, чтобы тебя обидели.
— С ней все будет хорошо, — заверила его Астрид.
— Конечно. Я просто хочу, чтобы она знала, как мне жаль, что я не смог ее защитить.
Я услышал шорох и обернулся. Это в своем кресле проснулась Джози. Она вытерла слезы.
Теперь она смотрела на Нико совершенно другими глазами.
Нико встал и пошел проверить, как там мистер Эпплтон, про которого мы совершенно забыли.
Я подошел к Джози:
— Ты в порядке?
Она кивнула.
— Я пошла посмотреть, что там такое, и там на полу стояла сумка, а в сумке был пистолет. — Она потерла глаза. — Я не хотела его брать. Но взяла. А потом увидела, как Робби напал на Нико.
Она схватила меня за руку и притянула к себе.
— Я даже не думала, — прошептала она. — А ведь я его застрелила…
— Ты все сделала правильно, — сказал я, отвечая на вопрос, который она не задала.
— Он ведь пытался убить Нико? Он бы наверняка его убил?
— Да, это так, — сказал я. По правде говоря, я не был в том уверен. Я понятия не имел, что он собирался делать.
— Он бы застрелил Нико, — повторяла она. — Он бы его застрелил.
— Ты все сделала правильно, Джози, — повторил я. — Ты спасла Нико.
Джози откинула голову и посмотрела так, будто только что увидела меня, мою рубашку, мои руки.
— Это кровь? Нам следует поскорее все убрать, — сказала она. — Что подумают дети?
— Уже убрали, — сообщил я. — Осталось только привести в порядок себя.
Хотя все были вымотаны до предела, сразу удалось уснуть только Сахалии, Алексу и Джейку.
Сахалия свернулась калачиком на диване. Алекс улегся в просторном кресле. Джейк растянулся на полу под диваном.
— Мне нужно всего лишь на секундочку закрыть глаза, — успел промолвить он и тут же уснул.
Джози укрыла его своим пледом.
— Я готова к работе, — сказала она. — Пойду осмотрю Брейдена и мистера Эпплтона, а вы, ребята, вздремните.
Мы перенесли Брейдена поближе к мистеру Эпплтону, чтобы было удобнее за ними ухаживать. Брейден был слаб, его лицо посерело. Он крепко спал, что, по мнению Нико, должно было вернуть ему силы.
— Если рана не загноится, он выкарабкается, — заметил Нико.
— А если загноится? — спросила Джози.
Я ждал, что он скажет об антибиотиках.
— Возможно, я повезу его на автобусе…
— Куда? — поинтересовалась Джози. — В больницу?
— Ты слышала, что сказал мистер Эпплтон? Больницы больше нет, — вмешался я.
— Нам остается молиться, чтобы инфекция не распространилась. — Его голос был резким и отрывистым. Чувствовалось, что он держится из последних сил. — Я не дам ему умереть, чего бы мне это ни стоило… Он не умрет.
Дыхание Брейдена было тяжелым, но ровным. Может, все и вправду обойдется…
— Вы оба, отправляйтесь спать, а я позабочусь об остальном!
Я двинулся за Нико к Поезду, но он не стал туда заходить. Он пошел к автобусу и залез в него.
— Эй, что ты собираешься делать? — спросил я.
Он вынес оттуда баллончики с монтажной пеной, банки со шпаклевкой и тряпки. Положил все на пол и направился к хозяйственному отделу.
— Что ты делаешь? — вдогонку крикнул я.
Подойдя к стеллажам с различными емкостями, от взял стопку больших пластиковых контейнеров.
— Можешь прихватить крышки? — спросил Нико.
— Конечно, — ответил я. — Но, по-моему, нам следует поспать. Хотя бы несколько часов.
Я был на пределе сил. Глаза горели, но во мне не оставалось ни тепла, ни надежды.
— Иди поспи. А мне нужно перенести запасы в автобус.
— Неужели ты думаешь, что найдешь работающую больницу?
— Помнишь мой девиз? Всегда будь готов!
Он засмеялся. Его смех напоминал карканье вороны.
— Понял? — спросил он. — Это старая бойскаутская шутка.
На шутку это не походило, но я понял: он считал необходимым готовить автобус к путешествию. Я прикатил несколько тележек: без них нам сейчас было не обойтись.
Мы наполнили их водой. Огромным количеством упаковок воды. Это было первое, чем мы запаслись. Потом уложили в пластиковые контейнеры еду: смеси из сухофруктов с орехами, вяленую говядину, протеиновые батончики, орешки, печенье… Все то, что берут, скажем… в длительный поход. Нико добавил к этому пакетики с супом, овсяной кашей, консервированного тунца и курицу. Я понял, что он готовит это для того, чтобы можно было выжить долгое, очень долгое время.
— На случай, если мы доберемся и нам придется ждать, — пояснил он.
Только теперь я понял, для чего мы загружаем автобус. Мы не повезем Брейдена в больницу. Мы отправимся в Денвер.
— А колесо? Разве у нас не спустило одно колесо?
Нико пожал плечами.
— Робби заклеил его как смог. А у второго колеса все в порядке…
Поработав еще немного, я сказал:
— Хоть бы с Брейденом все обошлось…
— Обойдется, — ответил Нико. — Иначе и быть не может.
Мы набрали в автобус еды и напитков примерно на две недели. Нико попросил меня принести медикаменты. Сам он заканчивал чинить крышу. Когда я вернулся с четырьмя большими банками антибиотиков, обезболивающими, бинтами, антисептиками, перекисью водорода, Нико уже был не один: ему помогала Астрид.
— Привет, — сказала она и кивнула.
— Привет.
На ней было мужское теплое белье, грязное, большое по размеру, с растянутыми рукавами. Поверх она натянула куртку на искусственном меху и шапку. Но для меня она все равно оставалась самой красивой. Правда, выглядела она сейчас еще и усталой и растерянной.
