— Пора!
— По «Орлиному гнезду»! Беглым! Огонь! — крикнул тот и надвинул на уши свою шапку.
Нестройный залп крупнокалиберных ружей разорвал утреннюю тишину. Один выстрел ушёл в молоко, но второй расчёт попал прямо в самолёт на колонне.
— Так стрелять, молодцы! — крикнул Корзун.
Вороны сорвались с руин, тут и там темнеющих в пробуждающемся лесу. И одновременно — вспыхнули цветки огня на полупрозрачной завесе «шатуньей шкуры».
С треском она прорвалась в одном месте, и медленно летящий снаряд ударил в землю за спинами артиллеристов. Пыль, грязь комками застучала по кольчугам и шкурам, но никто не пострадал.
— Огонь, огонь! — орал воевода, пиная подносчиков патронов, — По вспышкам, по вспышкам! Выбивайте их «Кувалды»!
Снова пара выстрелов. На это раз первый расчёт смог попасть в парапет у самых ворот крепости. Оттуда разлетелись ошмётки мешков с песком и через мгновение донёсся чей-то дикий вопль.
— Пехота, вперёд. Лучники, прикрывайтесь щитами! Лестницы, берегите лестницы!
Три сотни воинов, словно один механизм, двинулись по предполью на штурм. Ударили барабаны, заревел рог.
— Не давайте им стрелять спокойно, — просипел Князь, с сереющего лица которого стекали и капали ручейки пота.
Новый залп со стороны крепости. Опять в «шкуру». Полянский покачнулся, со стоном удержал завесу. Но в одном месте она опять прорвалась, и огненный росчерк попал прямо в грудь мрачного седого жреца, который готовился уже передать первое Зерно Силы своему господину.
Шмяк!
Ноги подломились и упали порознь. Всё, что было выше, кровавым дождём оросило артиллеристов и самого Князя.
— Стреляйте, стреляйте!
Клыкастый обернулся к воеводе:
— Надо подойти ближе! Слишком далеко, артиллерия не попадает куда нужно!
Корзун посмотрел на Князя. Тот зажал в ладонях первое Зерно, закричал от боли. Завеса, опавшая было наполовину, снова распрямилась. В руках князя вспыхнул яркий синий огонь, и он отшвырнул лопнувшее Зерно в сторону:
— Двадцать шагов вперёд!
Завеса, подчиняясь тяжёлой поступи своего повелителя, двинулась вперёд. Два десятка артиллеристов засуетились у треног, снимая щиты с ружей и стараясь не отстать от прикрывающего их заклинания.
Новый залп с крепости. На этот раз — в наступающих без прикрытия пехотинцев. Два снаряда попали в строй щитов, один пролетел над головами и лишь зацепил одно из знамён. На несколько секунд всё впереди накрыла взвесь, поднятая взрывами, и Клыкастый бросился вперёд, вынимая меч из ножен:
— Киркасиры, за мной! За княжича! Хур-ра!
Три десятка воинов в тяжелых бронях, пешком, быстрым шагом двинулись за командиром.
Воевода Корзун только сплюнул от досады, обернулся назад. Полянский сделал ещё один шаг и, шатаясь, опёрся на рукоять своего меча:
— Больше не могу. Стреляйте отсюда, — хрипло приказал он.
Пелена пару раз всколыхнулась, немного разошлась и пара ружей снова рявкнули в сторону крепости.
— Перезаряжай!
На этот раз оба выстрела попали в цель. Один разрыв сломал створку ворот, а второй угодил прямо в щит «Кувалды», которая стояла над воротами. Обломки орудия упали вовнутрь укрепления, и откуда раздался предсмертный вопль ужаса.
— Так стрелять!
Воевода посмотрел на пехотинцев и сжал зубы до хруста. Щиты снова сомкнулись и уже прошли дымящиеся воронки, вокруг которых остались валяться не меньше десятка коричневых тел. И, главное: одна из трёх штурмовых лестниц горела перед ними, сломанная пополам.
И тут снова прилетело с крепости. Опять в пехоту. Один из снарядов угодил прямо в группу кирасиров, оторвав бегущему прапорщику обе ноги. Ещё один опять ударил в стену щитов, пробил их навылет и разорвался в строю лучников. Несколько тел мгновенно вспыхнули, заметались.
— Да стреляйте же вы! Сейчас нашу пехоту сожгут, — застонал князь, согнувшись чуть ли не до земли.
Новый залп. Оба выстрела мимо.
— Господин воевода, осталось всего по три выстрела, все бронебойные! — крикнул капрал-заряжающий.
— Продолжать стрелять!
Опять выстрелы с крепости. Один попал, один мимо. В строю избиваемой пехоты снова раздались вопли, несколько фигур со щитами вспыхнули, как факелы и, корчась рухнули на землю.
— Вперёд, вперёд!
Кирасиры между тем немного замедлились. Они прошли уже половину расстояния до крепости, но тяжёлые доспехи сильно утомляли даже отборных воинов-медведей. Клыкастый обернулся к стене щитов, махнул мечом сотнику левой руки:
— Разделяйтесь!
Над головой прошипели пара тяжёлых снарядов. Клыкастый проводил их взглядом. Вторая створка ворот лопнула от попадания, разломилась и повисла на петлях, а второй снаряд влетел в темнеющий проход за воротами и выбил пару камней из кладки стены.
— Да куда вы стреляете, по «Кувалдам» надо! — крикнул усатый пожилой кирасир.
И тут же, словно его услышали враги, в ответ прилетел снаряд. Поле личного дара вспыхнуло, снаряд немного отклонился и ударил в наплечник. Клыкастый, словно в замедленной съёмке увидел, как всю верхнюю половину тела размололо в фарш, руку с поднятым копьём оторвало и отбросило в сторону. Голова в дорогом шлеме пролетела над плюмажем, и Клыкастый запоздало приподнял щит. Который тут же покрылся красным.
— Артефактные снаряды! Осторожно!
Поздно! Ещё двое воинов, которых воевода лично награждал пару дней назад за храбрость в бою, вспыхнули остатками Силы и превратились в кровавый фарш из мяса и скрученного, изорванного железа. Остальные упрямо шли, огибая многочисленные пеньки и ямы.
— Вперёд, вперёд! Осталось немного! Ещё пара десятков шагов — и предполье кончится, а под стенами нас уже не достать!
И тут впереди идущий кирасир страшно завизжал, рухнул на бок и затряс ногами. На правой ступне разгорался трескучий, шипящий белый огонь.
— «Чеснок»! Смотрите под ноги! — крикнул Клыкастый и сходу рубанул по ноге несчастного. Тот дико завыл и потерял сознание.
— Я займусь им, Ваше благородие, — подбедавший санитар из пехотинцев упал рядом с раненым, споро разматывая бинт, — Я ему помогу.
Клыкастый попытался запомнить окровавленное лицо смельчака, но тут его самого сильно тряхнуло, снаряд из «Кувалды» попал в меч и выбил железо из руки. После чего рикошет угодил прямо в грудь санитара, пробил дымящуюся дырку и ушёл дальше в землю. Пехотинец захрипел и упал навзничь.
— Вперёд, не останавливаться!
Когда они наконец добрались до стен проклятого «Орлиного гнезда», от трёх десятков отборных воинов-аристократов осталась едва дюжина. Клыкастому повезло. Он поднял вместо своего искорёженного меча оружие павшего прямо перед воротами сержанта и теперь, тяжело дыша, первым стоял у разбитого входа в крепость.
— Смотрите, смотрите!
Он оглянулся. Три «черепахи» пехотинцев, изрядно поредевшие, попали под непрерывный огонь со стен крепости. В них стреляло всё, что могло стрелять: тяжёлые снаряды кувалд били зажигательными, искрили по щитам рикошеты мелких калибров. Залпами накрывали «копья» старых мосинок, по двое-трое выбивая настойчиво прущую на штурм пехоту.
— Не дойдут, — прохрипел, выталкивая из лёгких воздух, рыжий полусотник, — Не смогут.
Со стороны ставки больше не стреляли. Снаряды закончились? Но почему молчит рог?
Клыкастый поднял меч, командуя атаку. И тут с неба упали дымящиеся красные Зёрна. Грохнуло чередой взрывов, и одну из «черепах» просто разбросало, словно кегли.
— Здесь князь Орлов! Отступаем!
Кто именно крикнул, воевода так и не узнал. Он даже не помнил, как именно смог проделать весь этот путь обратно. Путь по ловушкам, спиной к продолжающей стрелять крепости, под постоянно падающими кометами мин. Он и ещё трое кирасиров, обожжёные, с пробитывми латами, без грамма Силы внутри. И пара десятков пехотинцев с единственным выжившим сержантом. Вот и все, кто смог вернуться из этого ада.
— Ну, мы по крайней мере попытались, — натужно сказал ему Полянский, принимая из рук слуги бокал с вином, — Всё, уходим обратно. Алексей, все резервы в боковое охранение. Клыкастый, прикрываешь в арьергарде.
