Майка печально вздохнула и отстранилась, еще мгновение назад она прижималась ко мне, а тут вдруг нахмурилась.
– Ты пойдешь за Аделаидой? Утопишь Криминальный кворум в их собственной крови?
– Да, – я кивнул, – примерно так и будет.
– Они помогли мне бежать от файцев, – вздохнула она, – правая рука Абдула, глава воров Арес перевел меня через границу…
В этот момент в покои Майкидоры ввалились Майоран и Ахмат, от них воняло жженым порохом, селитрой и еще полным спектром запахов «юных алхимиков». Они смотрели на нас, ехидно ухмыляясь, как будто застукали двух влюбленных.
– А мы вас везде ищем! – с улыбкой во всю харю воскликнул Майоран, – а вы тут…
Он замер, задумался, было видно, как он ищет слово, чтобы нас не обидеть и не ляпнуть лишнего.
– …шепчетесь! – спас ситуацию Ахмат.
– Ну пойдемте завтракать, – вскочила Майкидора, оправила платье, схватила со стола амбарную книгу и вприпрыжку побежала к двери.
– Ну пойдемте завтракать, – повторил я, и мы с сержантами устремились к лестнице.
Наш дворец просыпался, в коридорах была беготня и отовсюду неслись звуки утренней суеты. Кто все эти люди? Я не узнавал никого из моих соседей по коммунальному дворцу, наверняка всех знал, но – в доспехах и шлемах. Без боевой экипировки люди выглядят, конечно, по-другому.
Во время традиционного поедания ненавистной каши я узнал, что сегодня у нас уже назначены полигонные испытания ракетной установки. За ночь кузницы и мои сержанты смогли сделать новую пусковую, доработали конструкцию сопла и его крепежа.
На бегу переговорил с Маратом о приведении в чувство чиновников, он со мной согласился, что если наказать одного, то остальные при должном контроле будут работать вполне сносно. В крайнем случае до возвращения в форт легитимной власти он отправит самых буйных в темницу.
Потом пришел картограф Даор, выглядел он неважно: худой, угрюмый и почему-то со сломанной рукой. Я дал ему задание подготовить экспедиции в точки, отмеченные файцами, и поделился своими соображениями, где еще нужно будет копать по рекомендации Светлова. Он удивился, когда я сказал ему, что осада Приморского форта будет снята через три недели после того, как я вернусь с Александром и Аделаидой, и он должен быть готов сразу развернуть работы. Мою новость, что у нас припрятан инструмент, он проигнорировал. Но сама идея раскопок его завела, а главное – он понял, что у меня есть карта. Его потухшие глаза сразу озарились, он снова почувствовал себя нужным специалистом и поверил в нашу победу. Я представил его Майкидоре и попросил её оказывать всяческое содействие, а если не будет времени, то пусть для помощи Даору привлечет Мота и его людей.
Наступило время испытаний чудо-оружия, и я поспешил на полигон, под который нам выделили артиллерийские позиции на южном луче крепости-звезды. Мои ракетчики методично и как-то легко установили ракетную установку - восемь направляющих труб на металлическом каркасе, отрегулировали нулевой угол наклона труб, чтобы они стояли параллельно поверхности. Загрузили в них для начала три ракеты, потому что я сомневался, что получится использовать конструкцию без доработок. Испытания полного залпа мы планировали только на вечер.
Ко мне подошел молодой офицер, артиллерист гарнизона крепости. Рыжий усатый парень в стальной кирасе, о которую при каждом движении звучно бились подзорная труба и артиллерийская линейка-уголок, висевшие на шее.
– Командор, могу я посмотреть на стрельбы? – спросил он без обиняков.
– Да, конечно, скоро вы тоже будете стрелять из таких же установок, – улыбнулся я ему, – смотрите и мотайте на ус.
Он мой каламбур не понял, но кивнул, еще немного помялся и спросил:
– А можно я позову невесту с подружками? Им скучно, вот и просятся смотреть на стрельбы… А их мало, стрельб-то.
– Да зови, – махнул я рукой, – только пусть стоят где-нибудь подальше. Вон там.
Я указал лейтенанту, которого, как оказалась, звали прекрасным спиртосодержащим именем Ром, место у лестницы, рядом с арсенальной башней, находящееся достаточно далеко от пусковой установки. И он, заулыбавшись, сказал, что именно там они обычно и смотрят на стрельбу пушек. В безопасности!
Старый Пиус, артиллерист с тридцатилетним стажем, седой старик, про которого в гарнизоне форта ходили легенды, тоже подошел к нам поинтересоваться, что это за странная штуковина. Но когда узнал, сколько взрывчатых веществ в ракетах, то критически осмотрел нашу конструкцию и, пробормотав что-то типа «безумству храбрых поем мы песню, их глупость прогремит в веках», торопливо поковылял к каменным стенам арсенала. Я так понял, что он будет наблюдать за нашими испытаниями через крохотное смотровое окно башенки, сложенной из многотонных гранитных блоков. Ну да ладно.
Мы с сержантами оборудовали себе позицию, обложившись двумя рядами мешков с песком в двадцати метрах от установки.
– А где пушки? – я огляделся. – Это же позиция пушкарей?
– Да убрали их, – Ахмат улыбнулся, – от греха подальше, про наше вчерашнее испытание вся крепость знает…
– Внимание! Запал! В укрытие! – Ирса командовал тремя бойцами, которые отбежали от ракет и спрятались за мешками.
Вжиу!!!! Бабах! Первая ракета выскочила из направляющего ствола и сразу взорвалась. Её разорвало на две части и труба, из которой она была сделана, раскрылась «ромашкой». Взрыв произошел на расстоянии пары метров от установки – от ударной волны она перевернулась и теперь её трубы смотрели вверх.
– Ложись! – заорал Ахмат, кинувшись на землю.
Вжиу! Вторая ракета стартовала вертикально вверх, струе газов было некуда деваться, так как конец пусковой трубы упирался в землю, и пусковая подскочила вслед за ракетой и еще раз перевернулась, на этот раз набок. Теперь пусковые трубы смотрели прямо на арсенальную башню. Грёбушки-воробушки! Я даже испугаться не успел.
Вжиу! Зииии! Дын–дын–дын! Вжиу! Третья ракета с визгом вылетела из трубы, но, пролетев буквально десяток метров, ударилась о каменную поверхность, кувырком поскакала по ней в сторону офицерских дам, наблюдающих за испытаниями.
- Ложись! – заорал Ирса дамам, но те остолбенели. В последний момент, ударившись о какой-то камень, ракета отвернула от замерших от ужаса женщин и, изменив траекторию, прилетела прямо в лоб лейтенанту Рому, поднимающемуся по лестнице с нижнего яруса крепостной стены. Он нёс дамам поднос с чашками и железным чайником. Бум! Звук был как будто молоток об таз стукнулся. Бабы лейтенанта запоздало завизжали, а он, завалился обратно внутрь крепостной стены, с грохотом скатившись по лестнице.
– Пуск завершен! – невозмутимо прокричал Ирса. Артпозиции затянуло дымом от догорающей первой ракеты, начинку которой разметало вокруг.
Женский голос истошно завопил: «Ойеееей! Человека убили!».
Ахмат поднялся и, отряхнувшись, глубокомысленно спросил, повторяя мою давнишнюю фразу:
– С чего баня-то упала?
– Бежим! – я хлопнул его по плечу. – Лейтенанта спасать!
– Да что там спасать? Голову же оторвало, – Ахмат бежал рядом и указывал мне на покореженный стальной шлем артиллериста, валяющийся в стороне.
Мы с ним преодолели расстояние до лестницы за секунды, и, спрыгнув с вниз, уставились на Рома, который лежал на спине в позе покойника и прижимал к груди чайник. Голова была на месте, на лбу набухала здоровенная шишка.
– Ну, грёбушки-воробушки, нормальный же лейтенант был…
Тут Ром закашлялся и сел, он смотрел на нас осоловелыми глазами, а из синяка вытекала струйка крови. Увидев, что он жив, к нему подскочила его невеста и начала рыдать: «Хорошо, что у тебя череп прочный, ты же артиллерист!».
– Я что, не успел на стрельбы? – спросил он хриплым голосом.
– Да нет, успел в самый раз! – заржал от нервного напряжения Ахмат. – Так не каждый сумеет.
А лейтенант вдруг начал пить еще неостывший кипяток – прямо из носика чайника. К нему уже бежал гарнизонный медик, ругая «командорских разгильдяев» на чем свет стоит.
