Правду говорят, что если думать о плохом, оно обязательно случится. Справа раздался какой-то шорох. Я инстинктивно повернулся на звук, вскидывая автомат, за три года усвоил, что ушам нужно доверять даже больше, чем глазам. Земля в десяти метрах от нас начала насыпаться горкой. Мгновение, и из норки высунулась голова. Я поймал в прицел точку между хитро блестящими бусинами-глазами. Выстрелить – значит обозначиться. Местная фауна отлично знает звуки, производимые двуногой едой. Стрелять можно только в том случае, если не получится убежать, а убежать получится, только отстреливаясь. Парадокс, мать его. Остаётся только накинуть на себя плащ- невидимку, но даже в этом случае тебя выследят по запаху. И сожрут.
Держа головку крота в прицеле, я пятился за Русланом. Хитрые глазки моргнули, и крот спрятался в свежей норе. Я повернулся на напарника:
- Видел?
- Да. Не нравится мне все это. Гаденыш расскажет о нас другим. Я уверен, что под асфальтом уже несколько ловушек. Может….
- Если сейчас из твоего рта вылетит что-то типа «может все это зря, пойдем-ка, друже, обратно», я шарахну тебя прикладом в твою мохнатую челюсть. Отставить панику!
Достав нож, я выковырял несколько кусков тротуарной плитки и бросил один на асфальт метрах в шести от нас, в сторону, с которой мы пришли. Камень срикошетил об асфальт два раза, упав на третий раз, он пролежал на асфальте не дольше пяти секунд и ушел под землю в появившуюся воронку.
- Твою мать!- выругался я сквозь зубы. - Обратно путь заказан.
- Да их там штук десять минимум и роют, суки, прямо под асфальт. Как назло, до подъезда ни одной машины – так бы по крышам перебрались.
Говорят, в ситуации, когда на кону стоит твоя жизнь, мозг активирует скрытые резервы и начинает работать намного лучше. План созрел мгновенно:
- Отставить панику, я сказал! Убирай винтарь за спину и хватай плитку, в две руки. По 3-4 небольших квадрата в каждую! До ближайшей «свечки» тридцать, а то и тридцать пять метров. Пойдем, исходя из плохого, и возьмём сорок метров. Пространство перед нами, скорее всего, уже полое, значит, первый шаг будет прыжком на максимум дальности. Это отягчает мгновенный переход на бег. За первое и второе место приз – жизнь. Очень хороший стимул для победы. Шансы, как и всегда, 50/50: успех – жизнь, проигрыш….не хочется об этом думать, но ужин в компании пары десятков кротов обеспечен. Я перевел «калаш» на предохранитель и закинул его за правое плечо, пристегнув дуло карабином к рюкзаку. Достал из бокового левого кармана-кобуры ТТ-шник, дослал патрон, взвел курок, сунул его обратно и взял два куска плитки
- Значится так, товарищ, по моей команде кидаешь плитку с двух рук, рассчитав усилие так, чтоб каждый кусок упал дальше предыдущего. Кинул последний и сразу же, разбежавшись, прыгаешь и несешься, что есть духу к подъезду. Я кидаю, как можно дальше свои, и бегу за тобой. Понял?
Борода кивнул в ответ.
- Огонь!
У Бороды остаётся в руках последняя плитка, замах делаем вдвоём, одновременно. Кидаю, Руслан уже приземляется на асфальт, а с моих рук срывается вторая плитка, корпус резко поворачивается для разбега, бросок обжигает плечевые мышцы от нагрузки уже во время прыжка. Приземляюсь на правую ногу, одновременно отталкиваюсь ею же, делая два шага оленьим бегом, переходя на спринт. В трёх метрах от меня спина напарника. У бородатого отменная прыть для «сотки» живого веса. Десять метров до подъезда... чувствую, как сзади начинает проваливаться асфальт. Пять метров… Борода залетает на бетонные ступеньки подъезда, там, где только что была его нога, на асфальте образуется воронка. Под моей правой ногой земля становится похожа на желе. Перевожу вес на левую ногу, надо прыгать – два метра реальная дистанция для прыжка с разбега. Перед самым толчком чувствую, как левая нога начинает проваливаться. Прыжок. В полете переворачиваюсь на спину, выхватываю пистолет из кармана и падаю на ступени. Удар выбивает воздух из лёгких, одновременно с этим приходит осознание, что левая нога в воронке под ступенями. Рывок… Борода почти отрывает лямки с рюкзака, затаскивая меня выше по ступеням. На левой ноге висит три крота, вцепившись в ботинок. Ору и выпускаю всю обойму, не целясь. О том, что могу прострелить себе ступню, даже не думаю – не до этого. Отпускаю не нужный «ствол», в рюкзаке есть ещё два. Переворачиваюсь на живот и «раком», помогая себе и руками и ногами, забираюсь на крыльцо. На ноге осталась ещё одна тварь, а из ямы уже лезет грязно-серое полчище. Отдавать свою еду они не собираются. Борода сбивает с меня крота своей ногой… Вспышка…. Сука, больно-то как! Херня – боль пройдет, а вот нога не вырастет. После удара левая нога теряет опору, почти падаю. В голове проносится мысль о том, что обидно будет умереть в метре от спасительной двери. Чувствую, как получаю пинок под задницу, потеряв всяческую ориентацию, влетаю в грязный подъезд, и встречаюсь головой со ступеньками первого этажа. Темнота…
Я открыл глаза, но темнота никуда не ушла. Темно, хоть глаз выколи. Неужели я умер?! Значит, сейчас откуда-то сверху появится яркий свет, а потом силы добра и зла будут решать мою дальнейшую участь. В горле пересохло, воды бы… сейчас даже вода с лужи покажется райским нектаром. Сушняк дикий, значит, я жив – мертвым вода ни к чему. Темнота напрягает. Попробуем пошевелиться. Так, руки на месте, ноги тоже. Голова, судя по зудящей боли, тоже никуда не делась. Дотрагиваюсь до источника боли и матерюсь сквозь зубы – с левой стороны шишка. Хорошо по голове приложили. Как я здесь оказался? Да и где я вообще?! Лежу на спине на чем-то твёрдом, в районе пятой точки тоже чувствуется непонятная ноющая боль. Поганое бородатое чудовище – надо же было так влепить мне ботинком! Точно… цепляюсь за эту мысль. Значит, мы спаслись, целые и невредимые. Задница только болит, а головой я об ступеньки приложился, поэтому тоже побаливает. Как раньше говорили? Голова не жопа – поболит и перестанет. А если болит и то, и то? Опять дебильные мысли в голову лезут. Я попытался привстать и ощупал свое лежбище. Лежу на полу, на ворохе каких-то вонючих тряпок, слева стоит рюкзак, на него облокочен мой автомат. Глаза потихоньку привыкают к темноте, прямо напротив меня дверной проем, переходящий в коридор. Где-то в конце коридора слышу глухой удар и сдавленный мат. Складываю губы трубочкой и резко втягиваю в себя воздух, получается некое подобие свиста, только намного тише. Страха нет – раз матерится, значит, человек, а если не связал меня – значит, свой. В коридоре показывается здоровенная фигура, занимающая весь проход, и липкий страх начинает бежать по спине, в ушах нарастает гул от учащенного пульса. Оружие!!! Хватаю «калаш», снимаю с предохранителя и передёргиваю затвор, одновременно направляя в темноту. Темное пятно останавливается и выдает полушепотом:
- Убери автомат, долбоящер! Совсем кукуха отлетела?! Я помню мне твоя говорила когда-то, что тебе головой нельзя биться. Нууу!
Я перевел автомат на предохранитель и поставил его обратно к рюкзаку. Если бы не головная боль, я бы подскочил к напарнику и расцеловал бы его от радости:
- Бородатенький ты мой, мы живы!
- Живы, живы,- Борода сел рядом, облокотившись на стену,- Признаюсь, напугал ты меня до жути. Я грешным делом подумал, что убил тебя. Потом, пока тащил тебя наверх, ты начал хрипеть и постанывать, так у меня прям отлегло.
- Где мы?
- да всё там же. В «свечке» на восьмом этаже. Тут дверь массивная и замок работает, - опрежая мой вопрос, сказал Руслан.
- Грызуны не попали в подъезд?
- Нет, дверь-то на улицу от себя открывается.
- Ах да, прости, туплю.
- Ничего, я привык.
Я перевел себя в сидячее положение и, облокотившись на стену, поставил рюкзак на колени. Вот она, спасительная влага. Пить надо, как учил ОБЖ-шник – набрал в рот воды, прополоскал его основательно и только потом глотаешь. Желудок, едва в него попала вода, возмущённо заурчал. Что за напасть – только от засухи избавился, сразу есть захотелось. Борода встал и двинулся в сторону коридора. Открылась дверь, в квартире сразу запахло едой так, что я за ма́лым не подавился слюной. Руслан быстрым движением плотно закрыл её и вернулся обратно, протягивая мне шампур с жареным, аппетитно пахнущим мясом. Уговаривать меня не нужно было – я выхватил шампур у него из рук и жадно припал к еде. Мясо таяло во рту. Идеальный шашлык – в меру прожареный, сочный, даже соленый в меру. И где этот колдун ухитрился достать мясо…Я вопросительно посмотрел на Руслана, перестав жевать.
